Смрад, ядовитые испарения, удушающий дым... В таких условиях вынуждены работать и даже жить сотни жителей Центральной Азии. В поисках средств к существованию они хватаются за любую возможность заработать себе на хлеб: копошатся в мусоре на свалках, выбирая все, что можно переработать и продать.

Многие думают, что на помойку нужда толкает только спившихся и опустившихся людей. Но это далеко не так. Среди тех, кто трудится на свалке, есть и почтенные отцы семейства, и женщины с детьми, и молодые мужчины, которым нужно зарабатывать на свадьбу, и многие другие…

"Открытая Азия онлайн" проехалась по самым крупным свалкам Центральной Азии и посмотрела, кто там обитает.

Кыргызстан

Бишкекская свалка официально носит красивое название "Санитарный полигон", хотя санитарией тут и не пахнет. Причем не только в переносном смысле. Большая мусорка на северной окраине столицы появилась в 70-х годах. С тех пор на 35 гектарах земли складированы миллионы тонн отходов. Согласно закону, полигон нужно было закрыть еще 15 лет назад. Но деньги на это нашлись только сейчас – 11 миллионов евро выделяют Европейский банк реконструкции и развития и Еврокомиссия. К 2017 году Бишкек получит новый мусорный полигон и мусоросортировочную фабрику.

А пока столичная свалка – место работы и дом родной для сотен кыргызстанцев. "Старатели" появились здесь сразу после развала Союза – в начале 90-х. Они собирают все, что подвергается вторичной переработке: бумагу, пластик, стекло, железо, цветной металл...

Сначала здешние обитатели работали нелегально, но не так давно одна частная компания получила разрешение на легальный сбор полезного мусора. Именно эта фирма и нанимает тех, кто будет сортировать отходы. Трудятся здесь разные люди: образованные и не очень, молодые и старые, мужчины и женщины. Есть даже дети. И у каждого своя история.

Нургазы, 20 лет
- На мусорном полигоне работаю уже третью неделю. Здесь долгое время работают мои дяди и тети. Сам из Токтогула (Джалал-Абадская область), в Бишкеке я отучился на повара. Иногда работаю по специальности, но зарплата маленькая. В день на сортировке мусора я могу заработать 500 сомов (около 7 долларов) . Часть денег я отправляю маме. Собираю пластиковые бутылки, картон, железо. Все это сортируется и сдается в пункты приема. Он расположен здесь же. Работа очень тяжелая, и я считаю, что она даже тяжелее, чем на стройке, на которой я когда-то работал: вонь, жара и постоянное перебирание мусора. Я здесь долго не хочу задерживаться. Если будет хорошая работа, сразу уйду отсюда.

Женишгуль, 36 лет
- Я из Ошской области, мы с мужем и детьми живем на съемной квартире недалеко от мусорной свалки. В Бишкек мы приехали 5 лет назад. Работала швеей, но потом потеряла работу. Некоторые наши соседи работают здесь уже несколько лет, и я тоже решила попробовать. Думала, что это будет недолго, но прихожу сюда уже год. В день зарабатываю по 400-500 сомов (6-7 долларов). На эти деньги мы оплачиваем аренду жилья и собираем детей в школу. Сами они сюда не ходят. Я немного привыкла так работать. Но, конечно же, хочу нормальную работу, и чтобы детям было не стыдно говорить о том, где работает их мама.

Анара, 58 лет
- Я по специальности преподаватель английского языка. После учебы попала по распределению в Узбекистан. В начале 90-х вернулась на родину и вышла замуж. Дети у меня поздние, еще в школе учатся. А муж погиб в 2010 году в автоаварии. Я осталась с ними одна. Работать в школе не смогла, потому что у меня был микроинсульт, а тут я сама себе хозяйка. Захотела пришла, захотела ушла. Вот так и работаю здесь уже четвертый год. Я мечтаю уехать из этой страны, например, в Канаду. Язык ведь я знаю. Вот только как это сделать, пока не придумала.

Все эти люди знают, что свалку скоро ликвидируют и построят здесь мусоросортировочную линию. Они в курсе, что, согласно требованиям инвесторов, выделяющих деньги на рекультивацию помойки, население, живущее возле полигона и работающее там же, должно быть трудоустроено на новом заводе. Но люди не верят, что на работу возьмут именно их – боятся, что будут нанимать по блату.

Таджикистан

Душанбинская городская свалка находится в 11 километрах от столицы. Несмотря на то, что, согласно международным стандартам, подобные полигоны могут существовать не более 10-20 лет, этому – уже 38. Найти помойку несложно по запаху, который распространяется довольно далеко – здесь трудно дышать из-за невыносимой вони. Перед нами открывается прямо-таки апокалиптическая картина: горы спрессованного мусора, а вокруг - клубы смрадного дыма. Кстати, о дыме на свалках. Согласно санитарно-гигиеническим нормам, если толщина слоя отходов превышает 1,2 метра, его надо засыпать полуметровым слоем земли, иначе проникший в мусорную кучу воздух может спровоцировать пожар. Года четыре назад чиновники убеждали журналистов, что этой работой на свалке займутся, и возгораний не будет. Но мусорка дымится до сих пор.

Поднимаемся на мусорные завалы, и пейзаж становится еще более удручающим: под палящим солнцем в горах отходов в дыму копошатся женщины, мужчины и дети. Всего тут человек 70. Здесь же ездит трактор, который утрамбовывает кучи. Как только на горизонте появляется мусоровоз, люди бегут за ним, чтобы оказаться первыми к моменту, когда из машины будут вываливать отходы. Из них рабочие выбирают пластиковые бутылки, пластмассу, металл и все это потом сдают на перерабатывающие заводы. За мешок с пластиковыми бутылками почти в человеческий рост им платят 1,2 доллара. Максимум за день можно собрать пять таких мешков, а значит, заработать 6 долларов.

Журналистов рабочие встречают угрозами и камнями. Но спустя время некоторые из них все же соглашаются на диалог.

Дилафруз, 32 года
- Я из Вахдата (город в 19 км от Душанбе, – прим. ОА), приезжаю сюда каждый день, это моя работа. В день собираю два-три мешка пластиковых бутылок, потом их сдаю в приемный пункт. Вот и весь мой заработок. Но мы здесь работаем с мужем, он может собрать и пять мешков в день, так что зарабатываем мы хорошо - $8-10 в день. В нашем городе другой работы нет, приходится работать здесь, но ничего, я привыкла.

Женщина выглядит значительно старше своего возраста. Фотографироваться Дилафруз отказывается, говорит, что стыдно.

Бахтиер, 25 лет
- Эта работа меня задолбала, ненавижу ее. А как иначе жить? Другой нет. Нет нигде: ни в Душанбе, ни в Вахдате, откуда я родом. Но эту работу я ненавижу! Вам противно тут, и вы сейчас уедете, а мы тут с утра и до ночи, тут же обедаем, уже не чувствуем вони. Моя мечта – скопить денег и уехать в Россию на заработки, но собрать на билет не получается, потому что все деньги уходят на еду. Не знаю, как быть, но постараюсь отсюда вырваться. Я здесь уже два года работаю.

Диловар, 27 лет
- Работа, конечно, тяжелая, но есть у нас и свои радости. Почти каждый месяц кто-то находит на мусорке что-нибудь ценное - например, золото или хорошие телефоны, иногда находили и деньги.

Он живет в поселке неподалеку. Крыши домов виднеются уже со свалки; естественно, запах в этом поселении такой же, как и здесь. Поселок начали строить в 2007 году, значительная часть его населения работает на мусорке.

К слову, душанбинская свалка никак не огорожена, так что попасть сюда может любой желающий. Никакой дренажной системы для стока воды с полигона здесь тоже не видно, так что вся неотфильтрованная жижа попадает в почву, а при ливнях - и в реку Кафирниган, которая протекает здесь совсем рядом.

Казахстан

Мусорный полигон под Алматы - всего в 30 километрах от города – пожалуй, самый большой в Казахстане, а то и Центральной Азии. Его площадь составляет почти 220 гектаров. Ежегодно сюда свозится до 700 тысяч тонн мусора. Охраняют эту территорию довольно усиленно: на въезде проверяется каждая машина.

Полгода назад журналисты пробрались туда в кабине мусоровоза и рассказали о людях, которые там трудятся, питаясь и ночуя посреди мусора, в полнейшей антисанитарии. Они выяснили, что работает на полигоне порядка 100 человек: мужчины и женщины от 20 до 45 лет. Были среди них и жители соседнего Кыргызстана.

Позже корреспонденты нагрянули туда с миграционной полицией среди ночи. Правда, сортировщиков, днем перебиравших мусор, они не застали, но следы их недавнего пребывания говорили сами за себя: на веревках сушилось выстиранное тряпье, на столике осталась почти нетронутой еда. Люди бежали, не успев замести следы, оставив свои жалкие лачуги, служившие им жильем.

После этого владельцы мусорного полигона строго охраняют его границы, и пообщаться с обитателями свалки теперь непросто. Дорогу журналистам преграждают охранники, требующие добро на съемку от предприятия "Тартып" (предприятие по сбору и вывозу твердых бытовых отходов). Люди, укутанные в страшное тряпье, бродящие среди гор отходов, тут тоже есть, но к ним посторонних не подпускают.

К слову, начальство из АО "Тартып" трудится в гораздо более в комфортных условиях. Их офис занимает сразу два этажа престижного бизнес-центра в самом сердце мегаполиса. Здесь очень много пространства, и везде работают кондиционеры. На стойке рецепции нас встретила симпатичная девушка. Поняв суть вопросов, она проскользнула куда-то к руководству, а вернувшись, резюмировала: "Это не к нам, а непосредственно в фирму, которая занимается утилизацией отходов на полигоне. Мы мусор только собираем и отвозим".

Девушка указала на дверь, где располагалась фирма. Все было в одном здании. Вывеска в том конце коридора гласила: "Kaz Waste Conversion". Там тоже сидели секретари, которые с кем-то связались по сотовому телефону, а потом протянули его нам. Мужчина, представившийся Исой, спросил о цели визита и посоветовал направить официальный запрос. Спустя неделю нам ответили… из АО "Тартып". Должностные лица пожелали нам успехов в профессиональной деятельности и посоветовали связаться с владельцем полигона и уже у него получить разрешение на съемку. Его имени или названия предприятия нам предусмотрительно не сообщили.

Власти периодически говорят об изношенности существующих полигонов и переходе на другой, экологически безопасный метод утилизации бытовых отходов. То и дело в странах Центральной Азии всплывают проекты всевозможных мусороперерабатывающих заводов, но пока все это остается на бумаге. К тому же, даже если предположить, что инвесторы выделили деньги, и строительство уже началось, понятно, что внедрение новой системы займет не один год. А это значит, что мусорные свалки еще долго будут манить людей, которым больше негде и нечем заработать.

(в материале использованы фотографии Петра Карандашова)