Алексей Иванов: новый роман придет из телевизионного сериала


Знаменитый писатель, лауреат премии "Книга года" - о новом романе "Вилы", истинном значении пугачевского бунта и секретной формуле романа нового типа

Писатель Алексей Иванов, литературный отец знаменитого пропившего глобус географа, не любит публичности и редко дает интервью. Однако на минувшей ярмарке ММКВЯ был вынужден уступить журналистам. Во-первых, Иванов приехал не с пустыми руками, а привез новую книгу "Вилы". Во-вторых, роман Алексея Иванова "Ненастье" получил премию "Книга года", одержав победу в номинации "Проза года".

- Алексей, поздравляем с победой в "Книге года".

- Спасибо, мне приятно. У меня с этой премией хорошие отношения. "Книгу года" я уже получал, по-моему, в 2005 году за "Сердце Пармы". Так что я дважды наступил на эти грабли.

- Очень кстати заговорили о сельхозинструментах. Вы на ярмарку приехали с "Вилами", книгой о пугачевском бунте. У меня вопрос к названию. Оно что означает?

- Это жаргонное словечко. Ну когда говорят "вообще вилы!" в смысле "кошмар, ужас".

- Я думала, это точка бифуркации: когда говорят, вилочка - значит есть несколько путей развития. Стало быть, вилы - это когда большая развилка.

- Нет, не развилка, а именно катастрофа. Пугачевщина - катастрофа для России, и простонародное определение "вилы" вполне применимо.

- В аннотации к "Вилам" говорится о том, что мы до сих пор неправильно воспринимаем восстание. Надо бы воспринимать его не как бунт, а как попытку создания новой элиты.

- Разумеется, это был бунт, но целью его была не свобода от крепостной зависимости, а выведение казачества на роль элиты. По крайней мере так воспринимал это сам Пугачев. Во времена Екатерины Россия стала мировым промышленным лидером, победила всех внешних врагов, и дворянству стало комфортно без всякой миссии. А нацию безответственная элита не устраивала. Тогда-то Пугачев и объявил казачество новой элитой России и социальным идеалом. Конечно, этот проект был архаичным для эпохи Просвещения и нежизнеспособным, но зато мобилизовал массы на мятеж.

- А что значит "наложить историю на территорию"?

- Это метод, которым я вскрываю суть пугачевщины. На каждой территории она имела свой формат. На Яике пугачевщина была корпоративной войной: яицкое казачество выступило против оренбургского. В Башкирии она стала национально-освободительной войной: башкиры сражались с российским государством за возвращение их родовых прав. На горных заводах Урала это была гражданская война: приписные крестьяне атаковали заводы, и крепостные рабочие сами защищали свои предприятия от крестьян. Наконец, в многоукладном, многонациональном и многоконфессиональном Поволжье пугачевщина превратилась в криминальную войну всех против всех.

- У Ивана Жданова есть строчки: "есть такое время, за которым никаким часам не уследить". Если бы не было летописей и документальных источников, история пугачевщины сохранилась бы?

- В народе память о пугачевщине охраняется в соответствии с региональной идентичностью. Работая над книгой, я объехал весь маршрут Пугачева, и было очень интересно сравнивать типологию памятников. Например, в Башкирии пугачевщина - в первую очередь война вождя Кинзи Арсланова и батыра Салавата Юлаева. Памятник Салавату в Уфе - самый большой конный монумент России. Салават - герой эпоса и мифа, а такой герой обязательно должен уходить в землю, так сказать, становиться родной землей, и в Башкирии почитают множество пещер и скал Салавата. А в Поволжье во времена пугачевщины марийцы и чуваши во многом сохраняли язычество, поэтому память о Пугачеве хранит священный Пугачевский дуб в национальном парке "Марий Чодра" и священная роща Сорминская кереметь.

- Кстати, как вы относитесь к точке зрения Фоменко с Носовским о том, что Пугачев свой бунт проводил в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве.

- Пугачев сам обманул Фоменко и Носовского, потому что для важности переименовал те места, где сражался. Оренбург он назвал Петербургом, станицу Берды - Москвой…

- И жил Пугачев во дворце…

- В Бердах под Оренбургом он велел оклеить свою избу золотой бумагой, взятой из разграбленного бухарского каравана. Эта "золотая изба" и называлась дворцом, перед которым несли караул его "гвардионцы".

- Я представляла себе Пугачева старым дядькой с бородой, а из вашей книги узнала, что ему 32 года всего.

- Дело в том, что возраст в те времена определялся социальной ролью. Если у человека появлялся ребенок - он становился мужчиной, пусть даже в семнадцать лет. Если у него внук - он старик, ну и что, что ему сорок лет. Пугачев был на пятнадцать лет моложе меня. Салавату было всего девятнадцать. И все атаманы, которых мы представляем взрослыми мужиками, тоже были совсем молодыми и вели себя соответственно. Тот же Пугачев за год бунта женился пять раз. Главным сокровищем атаманов был обоз, где ехали "царицки", - пленницы, любовницы, одним словом, гарем. Этот обоз атаманы спасали с большей самоотверженностью, чем свои знамена. Кстати, при допросе одна из наложниц Пугачева говорила, что все жены спят в походном шатре, а Пугачев - "между нами в середках". Так он проводил свой воинский досуг.

- Вот и о досуге заговорили. У нас Год кино. Как вы относитесь к экранизациям ваших произведений?

- Отношусь положительно. Кино очень мощно продвигает литературу, да и не только продвигает. Кино сейчас стало "главнейшим из искусств", это оно создает культурные тренды и влияет на литературу так, как раньше литература влияла на кино. Думаю, что роман нового типа придет из кинематографа. Причем не "большое кино", которое превратилось в зрелище со спецэффектами, а сериал вроде тех, что снимают компании "НВО" и "АМС". Драматический сериал - на сегодня самый продвинутый культурный продукт мейнстрима.

- При этом вы под сериалом имеете в виду не "Санта-Барбару", а современный продукт, правильно?

- Конечно. Драматический сериал довел до логического конца эволюцию постмодерна. Глумливая деконструкция, которой славится российский постмодернизм, - только остановка на пути, почему-то объявленная у нас финалом. Подлинный постмодерн - это новый уровень развития реализма, возвращающий реализму возможность говорить о мире адекватно. Постмодерн - всегда симбиоз противоположных парадигм. Конечно, этика в нем переходит в статус развлечения, что продиктовано стилистикой "общества потребления", но сохраняется общая гуманистическая система координат.

- Признаться, я ничего не поняла. Вы сейчас с кем разговаривали?

- Поясню на примере, скажем, "Игры престолов". Этот сериал смонтирован из двух противоположных парадигм - из исторического натурализма и фэнтези. Однако зритель видит живых людей в обстоятельствах морального выбора, а не умозрительных идеальных персонажей в фантастическом мире, и не теряет понимания "что такое хорошо и что такое плохо".

- В принципе это аффективное противоречие, которое еще наш психолог Выготский придумал. Чтобы получить аффект, нужно столкнуть две противоположности. Например, высокое и низкое.

- Ясное дело, что все это придумали не режиссеры сериалов. Путь к этой эстетической системе указали титаны культуры и литературы - Умберто Эко, Милорад Павич, Маркес, Зюскинд, Фаулз. А режиссеры просто перевели открытия титанов в мейнстрим. Разработали успешную технологию.

- Увидим ли мы сериалы по вашей новой книге?

- По "Вилам" - вряд ли, это же нон-фикшн. А вот по "Ненастью" - уже точно да. Канал "Россия" купил права, обещают, что сериал будет одним из ключевых телепроектов.

Справка "Известий"

Алексей Иванов - писатель, сценарист, культуролог. Окончил факультет истории искусств Уральского государственного университета (Екатеринбург). В 1990-е работал учителем, сторожем и гидом-проводником. Автор книг "Географ глобус пропил", "Ненастье", "Сердце Пармы", "Псоглавцы" и другие. Фильм "Царь" (реж. Лунгин) по сценарию Иванова в 2009 году представлял Россию на Каннском фестивале. Четырехсерийный документальный фильм А. Иванова "Хребет России" в 2010 году был показан на Первом канале. По роману "Географ глобус пропил" в 2013 году был снят фильм с Константином Хабенским в главной роли.

12 сентября 2016, Евгения Коробкова |