





Отношениям между США и Россией в Центральной Азии, вероятно, суждено остаться несбалансированными в течение длительного времени, так как трудно себе представить новое серьезное вовлечение США в регионе, что могло бы поднять ставки. Тем не менее, изменения могут появиться в самих странах Центральной Азии, или Москва предпримет новые действия в регионе, что вновь откроет окно возможностей для США. Без этого Центральная Азия останется на периферии американо-российских отношений, которые формируются многими другими, более острыми, театрами напряженности.

Колонка Марлен Ларюэль в The Washington Post "U.S.-Russia relations in Central Asia: Change within", Oct 28, 2016

(перевод с англ.)

В то время как отношения между США и Россией с 2014 года стремительно ухудшаются, и им теперь угрожает новый кризис вокруг Алеппо, отношения двух стран в Центральной Азии остаются относительно стабильными … потому что уже давно стали слабыми и несбалансированными.

Присутствие США в Центральной Азии стабильно сокращалось по разным причинам: стратегический выход (транзитный центр "Манас" был закрыт в 2014 году по требованию Бишкека), ограниченное участие американских компаний (их стало еще меньше с сокращением потребностей в каспийских энергоносителях и бесконечными переносами эксплуатации Кашагана), а также отсутствие крупных инвестиций, особенно по сравнению с китайским проектом Один пояс-Один путь. К этому следует добавить некую усталость с обеих сторон: деятельность США по поддержке гражданского общества в регионе сокращается, и группы активистов частично потеряли надежду на изменение политической ситуации на местах. В то же время, центральноазиатские режимы и общественное мнение все более критично настроено и даже испытывают разочарование, связанное с демократическими программами США и их поощрением прав меньшинств. Теории заговора о роли США, как дестабилизирующей в евразийских и ближневосточных странах, широко распространены в местном общественном мнении.

В то же время, Россия восстановила свою роль в регионе: впечатляюще применив силу в Украине, Москва подтвердила свое доминирующее положение в качестве стратегического и военного игрока в регионе. Россия доказала не только свою способность дестабилизировать соседние страны, но и подтвердила приверженность к защите местных авторитарных режимов и их видения закона и порядка против любой попытки осуществления новой цветной революции. Казахстан и Кыргызстан вступили в Евразийский экономический союз, и Таджикистан ведет переговоры о вступлении в него. Даже если экономическая мощь России сокращается вместе с резко снижаемыми объемами инвестиций и денежных переводов, отправляемых центральноазиатскими мигрантами, а Евразийский экономический союз принес неудовлетворительные результаты для местных экономик, Москва сохраняет второе место после Китая по уровню экономической мощи в регионе. Что еще более важно, мягкая сила России, и особенно, влияние ее средств массовой информации, находится на своем пике, а также генерирует попытки копирования ряда российских законов местными властями.

Разрыв во влиянии России и США в Центральной Азии, таким образом, расширяется, а Вашингтон теряет свой статус и уже почти оттеснен к странам второго эшелона. "Большая игра" в регионе теперь ведется между Россией и Китаем, и обе страны, кажется, нашли хороший баланс, разделив между собой власть над регионом. Режимы Центральной Азии ставят под сомнение приверженность США данному региону, учитывая внимание, которое Вашингтон уделяет другим театрам действий, и оказываются одни перед Москвой и Пекином. Они не решаются на слишком открытый проамериканский путь, зная, что это может дорого стоить им, а результат остается неизвестным. Несмотря на форум 5 + 1, запущенный госсекретарем Джоном Керри, роль США в регионе, таким образом, медленно снижается.

Российско-американские отношения в Центральной Азии формируются под воздействием этого растущего неравенства двух статусов. Москва очень внимательна к любым американским акциям в регионе, но не чувствует себя здесь так неуверенно, как в общем европейско-российском пространстве и Южном Кавказе. Что касается Вашингтона, то на его политике в регионе слишком сильно отложилась память о холодной войны (например, мнение о том, что Москва надеется воссоздать Советский Союз), и США не в состоянии противопоставить что-то мягкой силе России.

И, тем не менее, Москва и Вашингтон могли бы найти общие точки легче, чем это им кажется. Во-первых, с точки зрения приоритетности, обе страны обеспокоены потенциальным воздействием пропаганды ИГ на мусульман Центральной Азии, и, как правило, преувеличивают роль выходцев из Центральной Азии, воюющих в Сирии. Для России этот вопрос имеет более важное значение, чем для США, учитывая количество воюющих там выходцев из Северного Кавказа и других российских регионов. И обе страны беспокоят риски, связанные с возможными последствиями политической дестабилизации в Центральной Азии, однако, есть огромная разница в том, как Россия и США поддерживают местные авторитарные режимы. Гладкий переход власти после Каримова, вероятно, дает Москве больше оснований верить в способность местных режимов поддерживать стабильность, по крайней мере, пока, в то время как США имеют свое отношение к авторитаризму. Обе страны надеются на успешный исход афганского процесса примирения, что, по крайней мере, поможет избежать новой спирали войны и побочного эффекта на соседние страны. Но Россия равнодушна к политическому характеру следующего афганского правительства, в то время как Вашингтон более чувствителен к сохранению социальных и гендерных достижений, свершенных с его участием после 2001 года. Обе страны хотели бы, чтобы борьба с региональным наркотрафиком осуществлялась более эффективно, но и здесь тоже есть большая разница в том, как они относятся к коррупции в государственных органах.

Отношениям между США и Россией в Центральной Азии, вероятно, суждено остаться несбалансированными в течение длительного времени, так как трудно себе представить новое серьезное вовлечение США в регионе, что могло бы поднять ставки. Тем не менее, изменения могут появиться в самих странах Центральной Азии, или Москва предпримет новые действия в регионе, что вновь откроет окно возможностей для США. Без этого Центральная Азия останется на периферии американо-российских отношений, которые формируются многими другими, более острыми, театрами напряженности.
Марлен Ларуэль

28.10.2016