Соглашение Мухаммада Ашрафа Гани – Гульбеддина Хекматияра. Взгляд из Душанбе.

20 октября президент Исламского Государства Афганистан Мухаммад Ашраф Гани издал указ об исполнении мирного соглашения афганского правительства с Исламской партией Афганистана (ИПА).

Путь к достижению мирного соглашения между афганскими властями и ИПА, возглавляемой Гульбуддином Хекматияром, начался в марте текущего года с заявления главы партии о готовности вступить в переговоры с афганским правительством.

Заявление вызвало повышенный интерес как в самом Афганистане, так и в кругах всех, тех за пределами страны, кто так или иначе связан с афганской проблемой. И неспроста, ибо Гульбуддин Хекматияр еще со времен противостояния моджахедов с находившимися у власти в Афганистане марксистами и по нынешний день является одной из знаковых политических фигур страны.

8 августа СМИ процитировали заявление ИПА об успешном завершении мирных переговоров и ее готовности подписать текст согласованного мирного соглашения.

29 сентября президент Афганистана Мухаммад Ашраф Гани и руководитель ИПА Гульбиддин Хекматияр в режиме видеосвязи подписали мирное соглашение. Одновременно лидер ИПА фактически указал на необходимость вовлечения в тот процесс нахождения взаимопонимания, который был инициирован им и афганскими властями, других вооруженных движений организаций и групп. В частности, он призвал власти страны начать мирные переговоры с движением "Талибан".

20 октября президент Мохаммад Ашраф Гани обнародовал свой указ об исполнении мирного соглашения с ИПА. Основные положения указа сводятся к тому, что стороны мирного соглашения прекращают вооруженную борьбу, нарушители мирного соглашения с каждой из сторон будут привлекаться к ответственности в соответствии с государственным законодательством, бывшим боевикам ИПА разрешается сохранить при себе свое оружие, члены и сторонники ИПА могут быть включены в состав правоохранительных органов, они уравниваются в правах с другими гражданами страны и т.д. В соответствии с указом, контроль над исполнением соглашения поручен начальнику Генерального штаба Министерства обороны Афганистана, а действия по реализации положений указа и мирного соглашения должны осуществляться в координации с иностранным военным контингентом.

Можно ли доверять Хекматияру?

Реакция на подписание мирного соглашения между правительством Исламского государства Афганистан и ИПА Гульбеддина Хекматияра вызвала неоднозначную реакцию и в самой стране, и за ее пределами. Далеко не все в Афганистане в восторге от заключения мирного соглашения властей с такой политической фигурой, как Гульбеддин Хекматияр. В Кабуле даже имели место акции протеста.

У автора этих строк была возможность обсудить данный вопрос на полях конференции, посвященной проблеме миграции из Афганистана и ее освещения в СМИ, проведенной 31 октября в Душанбе Академией "Дойче Велле", с принимавшими в ней участие представителями афганских СМИ и экспертного сообщества. Если одни из них усматривали определенный позитив в стремлении властей и ИПА перевести свои конфликтные отношения из военно-политической в сугубо политическую плоскость, то другие отнеслись к их договоренностям с явным неприятием. Последние свою позицию объясняли тем, что, как показывает опыт, если имеешь дело с Гульбеддином Хекматияр, то всегда оказываешься у разбитого корыта. И это в лучшем случае. Судя по откликам в прессе, особую настороженность многих в Афганистане вызвало его предложение правительству Мухаммада Ашрафа Гани вступить в переговоры с талибами.

ООН и Евросоюз в лице своих миссий в Афганистане, а также посольство США в этой стране выразили одобрение сразу же после опубликования проекта мирного соглашения. Вместе с тем, позиция американцев не свободна от определенной двойственности. Как представляется, включение ИПА в легальный политический процесс их вполне устраивает. В то же время, к лидеру ИПА они продолжают относиться с настороженностью, если не с предубежденностью. По сути, с Гулбеддина Хекматияра после подписания мирного соглашения должны были быть сняты санкции, тем более что оно было одобрено американцами, так как вряд ли без их предварительного согласия афганский президент в нынешнем своем положении пошел бы на переговоры с ИПА. Но представители США заявили, что для этого необходимо в его отношении соответствующее решение Совета безопасности ООН. Иными словами, американцы не готовы вывести лидера ИПА из своих черных списков. По крайне мере, на данный момент времени.

Спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов сдержанно отнесся к подписанию соглашения. По его словам, ИПА не является крупным игроком в военном противостоянии в Афганистане, и достижение властями мирных договоренностей с ней "не будет иметь значительного влияния на расстановку военно-политических сил в стране".

В Афганистане позицию Замира Кабулова, принимая во внимания его официальный статус, восприняли как прохладное отношение России к соглашению. Хотя было бы более точным назвать отношение России к нему как осторожное. Ровно таким же образом была оценена реакция Ирана и Индии.

Брать количеством, а не качеством

В принципе, определенный скепсис в отношении договоренностей афганских властей с ИПА уместен. Гульбиддин Хекматияр сегодня уже не тот, что был в годы противостояния советскому военному присутствию в Афганистане. В те времена под его началом состояли несколько десятков тысяч моджахедов. Ныне он располагает примерно тысячью бойцами.

Вместе с тем, мирный процесс в каждой охваченной внутренним вооруженным конфликтом стране имеет свои особенности, которые прямо коррелируют с особенностями самого конфликта. Так, в Таджикистане в ходе жесткого политического противостояния, развернувшегося сразу же после обретения независимости в сентябре 1991 года и уже в мае 1992 года трансформировавшегося в гражданскую войну, власти страны имели дело с довольно рыхлой коалицией разнородных оппозиционных сил. К концу зимы следующего 1993 года большая их часть оказалась вытесненной за пределы республики, главным образом, в соседний Афганистан. В последующие месяцы коалиция преобразовалась в более структурированную Объединенную таджикскую оппозицию (ОТО), в которой в политическом и военном плане доминировала Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). В апреле 1994 года именно с ОТО таджикские власти вступили в мирные переговоры, завершившиеся подписание мирных соглашений в июне 1997 года.

Ничего подобного ОТО в нынешнем Афганистане нет, и не просматриваются какие-либо признаки того, что подобное объединение может появиться. Следовательно, у афганских властей нет иного выбора, кроме как вступать в мирные переговоры и договариваться, когда складываются условия благоприятствующие этому, с каждой из вооруженных оппозиционных сил, действующих в стране, по отдельности. Это значительно усложняет налаживание мирного процесса и ведет к его затягиванию по времени.

Механизмом реализации межтаджикских мирных договоренностей была определена Комиссия по национальному примирению (КНП), созданная на паритетных началах из представителей от обеих сторон - власти и ОТО. КНП возглавил лидер ОТО, основоположник ПИВТ Сайид Абдулло Нури. Его заместителем стал Абдулмаджид Достиев, первый заместитель председателя таджикского парламента. Со стороны правительства переговорный процесс, а затем и реализация межтаджикских мирных соглашений курировались непосредственно самим главой государства Эмомали Рахмоном. Важнейшим механизмом достижения мира и реализации мирных соглашений были его встречи и переговоры с лидером ОТО Сайидом Абдулло Нури. Совокупность всех этих факторов определяла то обстоятельство, что КНП была весьма авторитетной структурой.

Неким аналогом КНП в случае с реализацией договоренностей между афганскими властями и Гульбиддином Хекматияром должен стать совместный комитет, в который должны войти по три представителя от Высшего совета мира Афганистана (ВСМА) и ИПА. Сообщения об этом появились в СМИ 1 октября.

ВСМА был создан в 2010 году. Первым его председателем стал известнейший политик Бурханиддин Раббани, бывший на протяжении почти десяти лет президентом Афганистана, до вторжения в сторону войск США и перехода руководства страной к Хамиду Карзаю. После гибели Бурханиддина Раббани в 2011г. ВСМА, как считают в партии самого Гульбеддина Хекматияра, утратила дееспособность и авторитет.

Межтаджикские переговоры проходили под эгидой ООН. Реализация достигнутых мирных договоренностей также осуществлялась под эгидой ООН. Мониторингом на месте и оказанием содействия в претворение их в жизнь, также и предыдущих промежуточных договоренностей, занималась Миссия наблюдателей ООН в Таджикистане (МНООНТ). С мая 1996 года и до завершении выполнения своих задач глава Миссии был одновременно и Специальным представителем Генсека ООН в Таджикистане и в этом качестве осуществлял координацию действий всех агентств ООН в республике в интересах реализации межтаджикских договоренностей.

Как уже было упомянуто выше, указом президента Афганистана Мухамада Ашрафа Гани от 20 октября контроль над исполнением соглашения между властями ИГА и ИПА был поручен начальник Генерального штаба Министерства обороны Афганистана. Действия по реализации военного аспекта соглашения поручается осуществлять в координации с иностранным военным контингентом. В сообщениях по поводу данного указа ни слова не говорится о совместном комитете.

Из приведенного выше следует, что в отличии от таджикского опыта вовлеченность в процесс переговоров и реализации достигнуто соглашения участие нейтральных структур никак не прослеживается. Трудно представить, что начальник Генштаба МО ИГА и иностранный военный контингента в ИГА могут быть нейтральными в этом вопросе.

Как представляется, единственной реальной гарантией того, что мирное соглашение между афганскими властями и ИПА будет более или менее полно реализовано, является личная заинтересованность в этом как президента Мухаммада Ашрафа Гани, так и Гульбеддина Хекматияра.

Реальности сегодняшнего Афганистана таковы, что легитимность нынешнего главы государства как общенационального лидера в глазах населения далеко не бесспорна. Одним из путей решения задачи по обретению такой легитимности является достижение мира с вооруженной оппозицией. С Талибаном это пока не получается. Остается работать с менее сильными и менее влиятельными на данный момент участниками вооруженной оппозиции для того, чтобы постепенно перетягивая их на свою сторону или подтягивая к себе, заручиться поддержкой, реальной или мнимой это уже другой вопрос, как можно большего числа отдельных оппозиционных вооружено-политических организаций страны. То есть брать не качеством, а количеством. Глядишь, со временем количество перейдет в необходимое качество.

Укрепившись таким образом президент Мухаммад Ашраф Гани может обрести относительную самостоятельность по отношению к американцам. Как этого сумел добиться в последний период своего правления бывший президент Хамид Карзай. Добившись такого статуса, он вероятно сумеет в какой-то степени превзойти в реальном рейтинге своего предшественника. Кстати, сами афганцы не исключают того, что его союз с Гульбиддином Хекматияром направлен своим острием и против Хамида Карзая.

Что же касается самого Гульбиддина Хекматияра, то, судя по всему, ему важным представляется через политическую деятельность на легальном поле вернуть себе прежний вес и значение в стране.

Как бы там ни было, для Таджикистана любые действия, которые хоть на йоту могут приблизить Афганистан к миру и стабильности, уже хорошо. Ведь взаимосвязанные и взаимообуславливающие друг друга военно-политическая нестабильность в стране и слабая власть являются основными источниками угроз, исходящих из соседнего государства для республики и для Центральной Азии в целом.

8 ноября 2016
Рашид Гани Абдулло, политолог специально для Asia-Plus