Для США лояльность партнеров по антиигиловской коалиции важнее "курдского вопроса", а у России просто нет рычагов для его решения

Просьбу иракских курдов о поставках российского оружия вряд ли можно понять без понимания роли курдского фактора в борьбе с ИГИЛ (запрещенная в России организация. - РБК) и реальных возможностей России в регионе. Курдские анклавы в Ираке и Сирии на первый взгляд никогда еще не были так близки к обретению независимости, как сейчас. Правда, речь не идет о едином государстве, поскольку отношения между властями Иракского и Сирийского Курдистана очень сложные.

Почти государства

Иракский Курдистан со столицей в Эрбиле фактически обособился еще от саддамовского режима. А после свержения Саддама курды во главе с лидером Демократической партии Курдистана Масудом Барзани оказались самой организованной силой в наступившем хаосе. Во-первых, они смогли создать реально действующие государственные структуры, включая работающую демократическую избирательную систему, местное самоуправление и армию - пешмерга. Во-вторых, они отразили атаки ИГИЛ и взяли под контроль нефтеносные районы около Киркука, заложив этим базу своей экономики. И самое главное - в новой Конституции Ирака, которая провозгласила федеративное устройство страны, Курдистану предоставлена широкая автономия, право выхода из состава федерации и даже прописан механизм этого процесса.

В Сирии создание курдской автономии началось гораздо позже, и никаких конституционных механизмов движения к независимости пока не предусмотрено, поскольку Башар Асад настаивает на сохранении довоенного, унитарного, государственного устройства. Кроме того, три курдских кантона в Сирии географически разделены: с севера на юг их разрезает коридор, который сейчас контролируют Турция и сформированные ею отряды.

Но в целом здесь повторилось то же, что было в Ираке: отбив атаки сначала правительственных войск, а затем ИГИЛ, курды сформировали местные органы власти, создали систему социальной поддержки населения, стали получать доходы от транзита нефти. В марте 2016 года все три кантона объединились в федерацию под названием "Рожава". Это слово означает "запад" - в данном случае запад всего Курдистана, если считать Сирийский, Иракский и Иранский Курдистан чем-то единым.

В Рожаве живут не только курды, здесь есть национальные и религиозные меньшинства, в частности арабы, ассирийцы, армяне, арабы, туркоманы, а также езиды, которые этнически близки курдам, но исповедуют особую религию. В Иракском Курдистане помимо меньшинств сейчас живут 2 млн арабских беженцев из той части страны, где правительственные (преимущественно шиитские) войска воюют с ИГИЛ.

Такой пестрый состав населения позволил курдам в обеих странах сделать сильный политический ход: объявить свои зарождающиеся государства не чисто национальными, а многоэтническими. Это позволяет им позиционировать себя как очаг толерантности.

На самом деле курды далеко не так терпимы к национальным меньшинствам, как хотят показать. В Курдистане тоже бывали этнические чистки, а в последнее время курдские власти стараются не впускать обратно на территорию автономии тех "не курдов", которые эмигрировали за годы гражданской войны. Но все-таки даже для нацменьшинств обстановка там менее опасна, чем в районах, где суннитские радикалы-исламисты борются с шиитскими.

Жесты и факты

Страны - участницы западной коалиции, как и Россия, много раз прибегали к помощи курдов в ходе военных действий в Ираке и Сирии. Нередко при этом звучали благожелательные заявления по поводу прав курдов на независимость. В поддержку независимости Иракского Курдистана высказывались официальные лица Саудовской Аравии, в частности советник бывшего короля Анвар Маджид Ишки. В прошлом году произошел дипломатический скандал, когда министр иностранных дел Катара Халид бин Мухаммед аль-Аттия посетил Эрбиль без ведома иракского правительства. В Багдаде это восприняли как поддержку независимости Курдистана. Однако все это лишь жесты, которые можно интерпретировать по-разному.

Столь же противоречивые шаги совершают США и Россия. С одной стороны, те и другие поставляют оружие курдам и в Сирии, и в Ираке. Американцы оказывают им и финансовую помощь. Тем не менее, когда Турция воспротивилась приглашению курдов на Женевские переговоры по Сирии, требование Анкары было выполнено. Когда Турция начала операцию "Щит Евфрата", направленную одновременно против ИГИЛ и Рожавы, Вашингтон не только не возразил, но сам потребовал от курдов отступить на другой берег Евфрата. Россия тоже не стала ссориться с Эрдоганом по этому поводу, несмотря на заявления Асада, что турки нарушают суверенитет Сирии.

Честно говоря, у России мало рычагов, с помощью которых она могла бы повлиять на решение курдской проблемы. У Запада, напротив, такие рычаги есть. В кулуарах западные эксперты и дипломаты говорят примерно следующее. Они не хотят проявлять инициативу по вопросу независимости Курдистана, чтобы не создавать опасный прецедент передела границ. Но если курды найдут способ поставить США и Европу перед свершившимся фактом, то Запад не будет возражать.

По поводу "свершившегося факта" высказываются две точки зрения. Первая: Иракский Курдистан должен проделать весь предусмотренный Конституцией путь отделения от Багдада. То есть провести собственный референдум о независимости, затем референдум о принадлежности спорных территорий вокруг Киркука, а потом добиться, чтобы Багдад признал итоги голосования и со своей стороны принял соответствующие законодательные акты. Но сейчас трудно представить, что иракское правительство согласится на это.

Вторая точка зрения: пусть иракские курды проведут хотя бы референдум, а дальше будет видно. Но и здесь есть проблема: оппозиционные по отношению к Барзани курдские кланы и их партии - Патриотический союз Курдистана и "Горран" - оттягивают проведение референдума. Они угрожают вывести из состава Курдистана подконтрольную им провинцию Сулеймания, если Барзани проведет референдум без их согласия. Радикальные сторонники независимости утверждают, что такой "саботаж" оплачен Ираном. Но, скорее всего, дело просто в борьбе за власть и нефтяные деньги.

Что касается сирийских курдов, им Запад не предлагает даже путь референдума, поскольку Турция заблокирует любые подобные попытки. И, если понадобится, применит силу.

Против независимости

Четыре государства, на территории которых находятся курдские анклавы (Иран, Ирак, Сирия, Турция), несмотря на все противоречия между собой, удивительно легко находят общий язык, когда дело касается претензий курдов на независимость. Даже сирийская оппозиция в этом вопросе оказалась солидарна с Асадом. Все они находят идеальное объяснение для своей позиции. Тегеран и Дамаск утверждают, что независимый Курдистан - часть американского проекта по дальнейшему расчленению мусульманских стран. Турция заявляет, что готова обсуждать эту тему только в отдаленном будущем, когда из игры будут выведены террористы, то есть Рабочая партия Курдистана.

Багдад использует экономический фактор. В 2014 году он заключил соглашение с Барзани о разделе доходов с продаж курдской нефти, но не стал его выполнять. Чтобы избежать финансовой катастрофы, Иракский Курдистан стал продавать нефть иностранным компаниям напрямую, но был вынужден согласиться на заниженную цену.

В ответ правительство Ирака составило черный список компаний, сотрудничающих с Курдистаном. А те фирмы, которые честно просят у Багдада согласия заключить соглашение с курдами, получают отказ. Барзани пришлось компенсировать это путем предоставления инвесторам кабальных для Курдистана условий: права полной репатриации прибыли, освобождения от налогов и таможенных пошлин. Это позволяет автономии сводить концы с концами, но ведет к недофинансированию социальных программ. Сохраняется угроза экономического коллапса при падении цен на нефть и опасность социального взрыва.

Ясно одно: лояльность партнеров по коалиции для США сейчас важнее, чем решение курдской проблемы. Это объясняется не столько желанием победить ИГИЛ, сколько необходимостью консолидировать всех партнеров в борьбе с иранской экспансией, так как именно эта борьба является стержнем американской политики в регионе. Ситуация может измениться только в двух случаях: если при Дональде Трампе поменяются приоритеты США или если курды найдут способ стать ключевым партнером Америки на антииранском направлении.

Григорий Меламедов,
востоковед, кандидат исторических наук

11.11.16