





Марфуа Тохтаходжаева уже давно занимается проблемами самых многочисленных женщин в Центральной Азии. Она - ав­тор многочисленных статей и исследований о положении женщин в Узбекистане и Центральной Азии, ее публикации широко известны в Узбекистане и за рубежом.

В 1991 году Марфуа открыла первый в стране Женский Ресурсный Центр. А в мае 2005 года произошли трагические события в Андижане и официальная власть попала под критику международного сообщества. После этого многие неправительственные организации начали закрываться. Процесс коснулся и женского центра и в конце лета 2005 года под давлением властей он закрылся. "Мы хотели менять к лучшему жизнь в нашей стране, и нам нужны были активные женщины в других регионах страны. Учились сами и учили других. Главной целью нашего центра - было просвещение женщин об их правах и анализ ситуаций, происходящих среди женщин. Нас интересовала их действительная, реальная жизнь, а не та, что происходила и происходит "на виду", зачастую в виде формально приукрашенной действительности. Нам в этом деле очень пригодился опыт подобных ресурсных центров Пакистана и Индии", - говорит Марфуа.

%d0%bc%d0%b0%d1%80%d1%84%d1%83%d0%b0-%d1%82%d0%be%d1%85%d1%82%d0%b0%d1%85%d0%b0%d0%b4%d0%b6%d0%b0%d0%b5%d0%b2%d0%b0

О том, как происходила трансформация советской женщины в мусульманскую, Марфуа Тохтахаджаева рассказывает CAAN.

Женщина 1990х

За годы советской власти женщины Центральной Азии, в том числе Узбекистана, приобрели доступ к образованию и здравоохранению, стали заниматься профессиональной деятельности в различных отраслях, получили социальную защиту. Как результат, положение женщин было и пока остается более высоким, чем в других странах с сопоставимым уровнем доходов.

Но в 1990-х наши женщины столкнулись с небывалыми трудностями, которые им пришлось перенести на своих хрупких плечах. Работали на базаре, занялись челночным бизнесом, выполняли неквалифицированную работу и кормили своих безработных мужей. Женщины не брезгуют работой, поэтому часть из них пошли и на панель.

В начале 1990-х годов появилась тенденция отрицания всего, что принадлежало советскому прошлому. В первую очередь критика обрушилась на положение женщины, и спасительным якорем для многих политиков и писателей казался традиционализм и ислам. Узбекское общество начало меняется и с ним вместе - ценности. Теперь мы все чаще видим на улице религиозных женщин в хиджабах, мы столкнулись с проблемой ранних и родственных браков и с таким позорным явлением как многоженство. Зато перестали говорить о домашнем насилии и растущей женской безработице.

%d1%82%d0%b0%d1%88%d0%ba%d0%b5%d0%bd%d1%82-%d0%b6%d0%b5%d0%bd%d1%89%d0%b8%d0%bd%d1%8b-%d1%81%d0%be%d0%b2%d0%b5%d1%80%d1%88%d0%b0%d1%8e%d1%82-%d0%ba%d0%be%d0%bb%d0%bb%d0%b5%d0%ba%d1%82%d0%b8%d0%b2

Ташкент. Женщины совершают коллективный намаз

Ислам и женщина

"Женщина и ислам" - популярная нынче тема в официальной и оппозиционной печати. Социальные проблемы женщин, молодежи, рост преступности авторы увязывают только с процессом раскрепощения женщины: предоставление ей равных с мужчинами прав. Тема возращения женщины к кругу обязанностей, утвержденных вековыми устоями, звучит из уст писателей, которые якобы обеспокоены будущим нации. Об этом рассуждают и духовные лица, и бывшие коммунисты.

Среднеазиатские представления о традиционном разделении гендерных ролей – это, где мужчина - кормилец, а женщина должна быть женой и хозяйкой. Это нормативное разделение осталось, никто с женщин не снимает домашние обязанности.

Выступающие в печати мужчины оценивают положение женщины в исламском обществе как высокое, соответствующее ее природе, и потому как истинное равноправие.

В узбекском обществе среди женщин проповедницами религиозных норм и традиций выступают отин или отин ойи. У них особый статус и авторитет. В дореволюционном Туркестане все женские мероприятия проводились с участием отинов. Это, как правило, были дочери ходжей и сеидов. Религиозное образование получали в семье. В советское время религию не поощряли, поэтому открыто об отинах снова заговорили в конце 80-х.

Сегодня их появилось очень много, причем это не только молодые женщины, которые окончили религиозные школы. Но и те, кто утверждает, что в их жизни произошло нечто (болезнь или беда с родными), после чего они во сне увидели свое предназначение. Подобные истории всегда похожи.

В стране меньше печатается книг, меньше светского общения, и женщины очень часто приглашают отинов на вечеринки, чтобы она вела беседу, как-то связывала людей, и, конечно, без религии тут не обходится. Свобода вероисповедания у нас гарантирована государством, вот они этой свободой и пользуются. Нам остается констатировать тенденцию традиционализации и повышения уровня религиозности общества – этот процесс пошел и вряд ли его можно остановить.

%d1%82%d0%b0%d1%88%d0%ba%d0%b5%d0%bd%d1%82-%d0%be%d1%82%d0%b8%d0%bd-%d0%b4%d0%b0%d0%b5%d1%82-%d0%bd%d0%b0%d1%81%d1%82%d0%b0%d0%b2%d0%bb%d0%b5%d0%bd%d0%b8%d0%b5

Ташкент. Отин дает наставление

О многоженстве

В традиционном обществе, каковым остается современное узбекское общество, отношение к одиноким мужчинам, а тем более к одиноким женщинам, а также разводу, крайне негативное. Советизация дала гражданские законы, но гражданское общество в СССР, тем более в Центральной Азии, оказалось фиктивным.

Одна из причин: в стране писаные законы выполнялись плохо, они не защищали человека, оставалось уповать только на традиционные нормы. Соблюдение традиций обеспечивалось под воздействием общественного мнения. Сам по себе отказ от семьи – будь то развод или одиночество - противоречит нормам традиционного общества. Тогда как многоженство, с точки зрения традиционного общества, объяснимо, а значит и терпимо.

За возродившееся многоженство ответственны как мужчины, так и женщины. В настоящее время происходит спад духовности, меняется мораль, и многие женщины стремятся связать свою жизнь только с мужчинами с материальным достатком. Это и молодые девушки, и вторые жены, приоритетом для которых являются только деньги и высокое должностное положение.

Никто не противоречит многоженству. И ни у кого не хватает смелости спросить: "Зачем ты взял вторую жену?". Не только со стороны закона, но и со стороны общественности к таким людям проявляется какое-то безразличие.

Закон запрещает многоженство. Сказано, в одном хозяйстве не может быть второй жены. И это можно трактовать так, что если хозяйство другое, то это допустимо.

Я думаю, это просто демонстрация кичливости мужчин - вот, мол, какой я, богатый, сильный, мне все дозволено, могу содержать не одну, а двух и трех жен. Но у нас принято относиться к этому вопросу так, будто его не существует. Тема многоженства в современном Узбекистане не рассматривается ни журналистами, ни учеными, ни социологами.

Никах, прочитанный муллой, и законный брак - это совершенно разные понятия. Однако многоженство все равно существует и в наши дни. Все хотят иметь семью. И сегодня быть разведенной женщиной хуже, нежели второй женой. Потому что для общества многоженство выше понятия "одинокая женщина".

Уголовный кодекс Республики Узбекистан, статья 126:

"Многоженство, то есть сожительство с двумя или более женщинами на основе общего хозяйства, - наказывается штрафом от пятидесяти до ста минимальных размеров заработной платы или исправительными работами до трех лет либо лишением свободы до трех лет".

Ранние и родственные браки

Ранние браки серьезно волнуют власти Узбекистана. Об этом даже говорят руководители страны. В прошлом году ныне покойный президент страны Ислам Каримов, выступая по узбекскому ТВ, обратился к родителям с предупреждением не выдавать дочерей замуж раньше 19-20-летнего возраста. Агитационная борьба с ранними браками ведется в СМИ и по месту жительства граждан. Несмотря на это, часть населения страны ничего предосудительного в ранних браках не видит.

Советская власть боролась с патриархальными обычаями и традициями в семейных отношениях в Узбекистане. В городской черте родственные браки практически не заключались, но в кишлаках традиции все же сохранились. В постсоветское время патриархальные семейно-брачные традиции вернулись и свели к минимуму влияние светского права. В результате, в обществе увеличилось количество ранних и родственных браков, а также участились инциденты домашнего насилия в отношении женщин.

Распространение ранних браков – это результат возращения старых семейных традиций и утверждения религиозных норм в узбекском обществе. Чем моложе девушка – тем легче сделать из нее хорошую жену, считает большинство. Идеальный возраст для этого 16-17 лет. Главное, привезти невестку в дом жениха, а дальше ее воспитанием займется свекровь.

Ранние браки как бы одобряются негласно со стороны религиозного духовенства. Потому что никакой брак в узбекской семье не может существовать без никаха. Хотя наша страна светская и законным считается гражданский брак, но ранние браки существуют благодаря тому, что служители религиозного культа заключают вот эти ранние браки.

У нашего народа есть традиция - не выпускать хороших парней и девушек из своего клана. Агитацию, направленную против ранних браков, нужно направить на молодежь, которая информированна и более восприимчива в этом плане. Нужно, чтобы молодежь не соглашалась на родственные браки и ориентировалась на свой выбор. А узы родства следует укреплять не родственными браками, а взаимным уважением, почитанием, особым вниманием к здоровью.

%d1%81%d0%b2%d0%b0%d0%b4%d1%8c%d0%b1%d0%b0-%d0%b2-%d0%ba%d0%b0%d1%88%d0%ba%d0%b0%d0%b4%d0%b0%d1%80%d1%8c%d0%b8%d0%bd%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b9-%d0%be%d0%b1%d0%bb%d0%b0%d1%81%d1%82%d0%b8-18-%d0%bb%d0%b5

Свадьба в Кашкадарьинской области. 18-летняя невеста.

Что препятствует женскому движению

Абсолютное большинство женщин пока не способно адаптироваться к рыночной экономике. И тут дело в менталитете. В коммерческие структуры внедрились те, кто имел опыт руководящей работы в советское время, они владеют связями и знаниями в управлении, финансах, остро чувствуют изменения. В новых условиях способны адаптироваться социально активные. К сожалению, основная часть населения уповает на государство. Социальная инертность и социальное иждивенчество не могут быть изжиты быстро. Боюсь, для этого потребуется годы.

Женщины остаются пассивной частью общества. Расслоение общества становится реальностью, женщины сегодня разделены по своему достатку, социально-культурным интересам, по национальности, религиозным и политическим взглядам. Однако прошлый страх, зависимость от авторитетов еще не позволяет оформить это разделение в виде общественных организаций и движений.

Социальные проблемы должны побуждать женщину искать пути к объединению для защиты интересов.

В настоящее время в Узбекистане существует недоверие к неправительственным организациям. Государство создает квази-НПО, которые можно контролировать. Обычно эти НПО в сфере здравоохранения, защиты детей и т.п. А вот НПО по защите прав женщин, изменению законодательства практически невозможно зарегистрировать. Считается, что эти НПО будут существовать на западные гранты и могут выйти из-под контроля.

Другая же проблема - отсутствие активных феминисток, ярких лидеров среди женщин. Нет добровольческого и волонтерского движения женщин.

Альтернативные женские организации, готовые отстаивать интересы различных социальных групп женщин, могли бы стать школой для лидеров нового типа. А пока процветает засилье мужчин на всех ступенях управления, дискриминация женщины, ее прав на труд, прав человека остается печальной реальностью.

Марфуа Тохтаходжаева родилась в г. Ташкенте, архитектор по образованию, кандидат наук. В 1991 -2005 гг. была основателем и председателем Женского Ресурсного Центра в Ташкенте, одного из первых неправительственных организаций в постсоветском Узбе­кистане. В 1996-2001 гг. корреспондент радиостанции "Voice of America" в Таш­кенте. М.Тохтаходжаева - автор книг "Дочери Амазонок: голоса Центральной Азии" (1996), "Между лозунгами коммунизма и законами ислама" (2000 г.), "Утомленные прошлым" (2001 г.), "ХХ век глазами женщин Узбекистана" (2008 г.). Книги изданы на русском и узбекском языке. Некоторые книги переведены и на английский язык.

27.11.2016