Гражданка России Екатерина Сажнева прилетела в Узбекистан 27 ноября. Журналистка, работающая в "Московском комсомольце", уже неоднократно бывала в Узбекистане: завела друзей в Ташкенте и в Бухаре, была влюблена в эту страну, несколько лет назад делала в Наманганской области репортаж про знаменитого ветерана Камолжона Тургунова - последнего защитника сталинградского Дома Павлова.

В этот раз Екатерина находилась на территории Узбекистана в рамках личной поездки. На третий день ее задержали и через несколько часов депортировали на родину "за нарушение правил пребывания". Подробности о том, как это происходило, Екатерина рассказала в интервью главному редактору "Ферганы" Даниилу Кислову.

- Екатерина, здравствуйте! Поздравляю вас с тем, что вы пополнили список ранее высланных из Узбекистана...

- И с тем, что я больше никогда не смогу попасть в прекрасную демократическую страну Узбекистан, ведь меня депортировали, как мне сказали, на три года.

- Вам дали какую-нибудь бумажку?

- Нет, но мне поставили отметку в паспорте. Меня просили написать "признательные показания", я ответила отказом, требовала вызвать российского консула, но они никого не стали вызывать, составили какой-то протокол на узбекском языке. Но в принципе, не били, не ругались, вежливо разговаривали, куда-то увезли эти бумаги, потом сказали, что уже состоялся суд, сопроводили через вип-зал аэропорта в самолет и отправили в Москву. Я даже не знаю, за что меня выдворили из страны: я не делала ничего противозаконного. Как журналистка, я присутствовала в Москве на судах по депортации трудовых мигрантов из России в Узбекистан. Так там гастарбайтеров привозят в суд и они хотя бы расписываются в документах и так далее. Здесь ничего подобного не было.

- Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, что вы делали в Узбекистане и что произошло.

- Я приехала в Узбекистан по своим личным делам, но общаться с людьми мне никто не запрещал. Меня больше всего интересовали культурные вещи, духовные аспекты, русский мир, как живут люди... Я ездила в Сирию четыре раза во время войны, ездила в Америку, во Францию, в Прибалтику, везде свободно общалась, никто не мешал моей журналистской деятельности и не требовал аккредитацию. Я ведь не занимаюсь шпионажем - я просто разговариваю с людьми.

Когда я вчера встречалась с моими ташкентскими знакомыми, они сказали, что им кажется, что за нами следят. На выходе из одного большого супермаркета стояло двое мужчин в милицейской форме, которые заявили мне, что я нарушаю паспортный режим. Меня попросили пройти в машину, повезли куда-то, везли минут сорок точно. Куда меня, наконец, привезли - в отделение милиции или службы национальной безопасности - я так до сих пор и не знаю, меня попросту не поставили в известность.

У меня отобрали телефон. И я поняла, что за моими передвижениями они следили раньше, вели меня минимум два дня. В моем айфоне нет никаких соцсетей, а мне вдруг стали говорить, что именно у меня было опубликовано в соцсетях. Дело в том, что я очень люблю узбекские абрикосовые косточки. Днем ранее я их сфотографировала и написала в Фейсбуке, что вот, мол, в них содержится цианид, ну для пользы. А мне стали говорить, ну что же вы позорите наш Узбекистан? У вас там в Фейсбуке скорлупки от косточек, это значит, что вы негатив пишете! Это значит, что у нас даже целых абрикосовых косточек нет?

Я встречалась с одной русской женщиной. Мне сказали: вы были с ней в больнице, а посещать больницы в Узбекистане иностранным гражданам нельзя. Они не поверили, что я приехала по личным делам и всячески старались мне дать понять, что журналистам в Узбекистане нечего делать. У меня изъяли сим-карту, не дали позвонить родителям, а я хотела предупредить их, что прилечу раньше положенного срока. До конца полета и до приземления в Москве я не могла достать телефон, потому что они положили его в багаж. Они удалили из телефона все фотографии, причем даже такие мирные, как, например, фото русской церкви в Бухаре. Церковь эта интересна тем, что раньше в ее здании находился зал ожидания вокзала. Стерли дворец эмира в Бухаре, минареты тоже стерли... Кому они могли помешать?

Потом меня сопроводили в аэропорт. Группа сопровождающих была - человек десять, столько мужчин оказывали мне столько внимания! Вели себя очень вежливо, только твердили, что я не вижу, какая прекрасная страна Узбекистан и поэтому не увижу его еще как минимум три года. Так что вот теперь три года я не поем абрикосовых косточек!..

- Мы попросим наших друзей из Узбекистана, чтобы вам каждый год в этот день привозили килограмм косточек.

- Спасибо большое! И спасибо узбекским спецслужбам, что отнеслись ко мне хорошо - не били и не обижали. Наверное, могло быть хуже.

Д.Кислов