Кристиан Блойэр об изучении Центральной Азии на Западе

Кристиан Блойэр, соавтор книги "Таджикистан: Политическая и социальная история", является одним из ведущих западных экспертов по Центральной Азии. Он получил свою докторскую степень в Национальном университете Австралии в 2012 году. Начиная с 2011 года, Блойэр провел большую часть времени в Центральной Азии (Кыргызстан, Таджикистан и Афганистан). В беседе с CAAN доктор Блойэр рассказывает о том, как изучают Центральную Азию на Западе.

Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию с изучением Центральной Азии на Западе?

На Западе изучение Центральной Азии распределено между разными научными областями – история, антропология, политология… Центральная Азия не изучается в отдельности сама по себе, как, например, изучается Китай, Латинская Америка, Восточная Европа и Россия, Южная Азия или Ближний Восток. В мире существует не так много людей, которые специализируются на изучении Центральной Азии, и не так много кафедр, которые поощряют изучение Центральной Азии. Ну и потому что Центральная Азия не является приоритетом, на нее выделяется не так много денег. А также слишком часто Центральная Азия находится на задворках изучения России и СССР, а в случае с Таджикистаном многие из исследователей сталкиваются со страной после изучения Афганистана или Ирана. Изучение Центральной Азии на Западе слабо развито, за исключением истории. Очень много пробелов, есть много чего, о чем мы вообще не знаем.

Почему Центральная Азия не является приоритетом? Как насчет границы с Афганистаном, геополитики, связанной с Китаем, Ираном и Россией, нефти в Туркменистане и Казахстане, угрозой радикализма? Все это разве не делает регион приоритетом?

Центральная Азия не является приоритетом, поскольку находится в далекой периферии. Туркменистан и Казахстана имеют нефть и газ, но есть более легкодоступные регионы, где можно еще легче добыть газ и нефть. Есть граница с Афганистаном, но граница между Афганистаном и Пакистаном в сто раз важнее для Афганистана: как и для правительства, так и для Талибана. Да, радикализация растет, но проблема радикализации в странах, которые имеют огромные диаспоры мигрантов в странах Запада, намного важнее. Насчет Китая, России и Ирана, Запад строит отношения с ними в регионах, где имеет сильные интересы, например, в Восточной Азии, Восточной Европе и Персидском заливе. По каждому пункту и у Европы, и у США имеется больше интересов в других регионах. Поэтому они и не придают должного значения Центральной Азии.

Тогда почему это небольшое количество исследователей тратят свою жизнь, впустую изучая ЦА?

Исследователи - эксцентричные люди. Они не всегда делают правильный выбор для своей карьеры. Если бы они думали о работе и деньгах, то изучали бы китайский язык. Но некоторым нравится изучать неизвестные места и малоизученные темы. Они получают удовольствие от этого. И, конечно, некоторые потом и сожалеют об этом.

Вы сожалеете?

Нет, я эксцентричный человек.

Многие исследователи, хотя и не знают китайский язык, знают русский язык, и многие говорят либо только на русском, либо говорят на русском намного лучше, чем на местном языке. Принимая во внимание, насколько обширна и важна та часть населения стран ЦА, которую лучше бы изучать, зная их родной язык, насколько эти "обрусевшие западные исследователи" знают и могут оценивать сферы своего академического интереса?

Многие историки и антропологи хорошо владеют местными языками, но большинство работают на русском. Это дает им возможность получить доступ к образованным и городским слоям населения (интеллигенции), а также к старшему поколению образованных людей. Но они пропускают, что происходит в более далеких районах и деревнях, и даже среди молодого поколения (но это менее актуально для Бишкека по сравнению с Душанбе, например). Их взгляды обычно формируются от общения с этими слоями населения. Это приводит к некоторым странным взглядам у некоторых западных ученых. Например, они опасаются посещать Раштскую долину, или Хатлонскую область, или Нарын, или Наманган и т.д., потому что им сказали, что эти места полны ваххабитов, "мырков" и ужасной деревенщины. На самом деле, самой большой проблемой для иностранцев в тех далеких регионах будет то, что там любой приглашает тебя к себе домой на чай.

И это влияет на их понимание реальной ситуации, правда? Если ты общаешься только с парой обрусевших людей из центра Душанбе, у тебя будет другая информация на руках, чем, если бы ты общался с жителями Муминабада, Ашта или Таджикабада. Я не прав?

Душанбе является самым "деревенским" из всех городов в Центральной Азии. Ни один из городов в Центральной Азии не потерял столько коренных жителей как Душанбе, и ни у одного другого города не было такого большого процента миграции из сельской местности в город. Поэтому другие города ЦА более оторваны от сельской местности своих стран. В Душанбе вы можете встретиться со многими людьми, которые недавно переехали в город или которые часто ездят из города в деревню и обратно. Но иностранцы общаются с отдельными слоями этих людей – теми, кто приехал учиться в университет, или работает в НПО, или в международной организации. Конечно же, там еще есть сотни тысяч местных, которые не входят в эту выборку. Можно сказать, что иностранцы и иностранные исследователи в городах окружены "интеллигенцией", людьми, которые говорят на русском или английском, или на обоих языках. Они не так много общаются с теми, кто не входит в этот социальный класс. Они не проводят значимое время с сельскими жителями или с теми городскими людьми, которые и составляют основной костяк такого города, как Душанбе – простыми рабочими, продавцами на базаре, пенсионерами, водителями маршруток и другими.

Конечно же, от разных социальных групп вы получаете разные взгляды на такие темы, как роль ислама в обществе. Городская интеллигенция, сельские жители и те, которые недавно переехали в город из сельской местности, имеют разные взгляды на вопросы. Конечно, ни один антрополог не сделает такой ошибки, как выдать результаты общения только с обрусевшими городскими жителями как взгляд целой страны. Но некоторые исследователи, делавшие краткосрочные проекты, совершали эту ошибку. Обычно такие темы, как роль России в ЦА, миграция, поддержка местных властей, плохо понимаются и не полностью анализируются некоторыми исследователями.

Вы не могли бы немного подробнее рассказать о тех темах, которые были хорошо или плохо исследованы, а также о тех темах, которые обычно представляют интерес для исследователей Центральной Азии?

Конечно. В Таджикистане Памир всесторонне исследован. В Бадахшане живет только 3 процента населения Таджикистана, но примерно 30 процентов академических изучений приходится на этот регион. Жизнь женщин, микроэкономика, как и некоторые гендерные аспекты, хорошо исследованы. Но мы ничего не знаем о том, как работает таджикское правительство внутри, мало знаем о Согде, несмотря на то, что эта область экономически очень важна и там живет огромное население. А по сравнению с небольшим количеством памирского населения, узбекская диаспора в Таджикистане вообще является неизученной. Это только несколько из примеров.

Можно привести примеры и из других стран региона. Например, Запад Казахстана в англоязычной академической среде является черной дырой, Туркменистан в силу причин, не зависящих от исследователей, остается тайной. В целом, исследователи сфокусировали свое внимание на темах, которые уже достаточно озвучены русскими академиками. Например, я написал статью об отношениях Кыргызстана с Афганистаном. Никакой новизны в этом нет, поскольку данная тема была уже охвачена и на русском, и на английском. Но я жил в Австралии и мне дали задание написать про это. Хорошо известный американский исследователь, который стоил нашему университету много тысяч долларов и теперь скрывается от нас, не отправил нам эту статью, поэтому мне пришлось написать ее за него. У меня не было времени поехать в Кыргызстан и провести исследование на месте, поэтому моя статья полностью опиралась на уже опубликованные источники. В результате я не выдал ничего оригинального. Большинство из опубликованных статей и книг такие же – нет оригинальности.

Вот "безопасные темы", такие как досоветская история, аграрный сектор (кроме хлопка, который может быть опасной темой), доход и жизнь женщин, роль программ по развитию, изменение климата и здравоохранение, хорошо изучены в Центральной Азии. А опасные темы, такие как радикализация, терроризм, преступность, внутрирегиональная конкуренция, права человека, роль России в сфере безопасности и подобные темы, мало изучены. Для меня, например, это самые интересные темы, но здесь Центральная Азия закрывает двери для исследователей. Хотя для человека, кто заинтересован в изучении окружающей среды, аграрного сектора, истории и т.д., Центральная Азия является не таким уж и плохим местом для исследования.

… но, и изучение "безопасных" тем не гарантирует исследователю беспроблемной жизни в регионе.

Это так. Я встречался с людьми, которые исследовали овощи, и, тем не менее, имели проблемы со спецслужбами, ГКНБ в Таджикистане. Некоторые местные люди и ГКНБ подозревают, что у большинства из западных исследователей имеются какие-то секретные мотивы.

Но разве это не выглядит немножко странным, что кто-то с другой стороны океана приезжает сюда и тратит время и деньги на изучение овощей? И вообще могут ли другие иметь другие секретные мотивы?

Я никогда не встречал кого-то, кто врал бы о своем исследовательском проекте. Я часто не говорю правду водителям такси, потому что им сложно объяснить, чем я занимаюсь. (Я также лгу и говорю им, что я женат и у меня есть дети, только для того, чтобы они не смеялись надо мной всю дорогу от Душанбе до Курган-тюбе). Но тем, у кого я беру интервью, я всегда сообщаю точно, что я делаю и что я буду делать с их интервью.

Насчет секретных мотивов, большинство из исследователей не любят местные власти. Они были бы рады, если бы эти правительства и лидеры сменились, но это не в их силах. Исследователи всего лишь хотят опубликовать свои исследования и надеются найти работу в университете или в международной организации, или в НПО, или в правительстве. Более того, большинство исследователей понимают, что у них нет возможностей что-либо менять в странах, которых они изучают. Некоторые молодые люди являются идеалистами в самом начале, но вскоре становятся пессимистами и циниками после проведения некоторого времени в регионе.

Местные люди и ГКНБ часто думают, что иностранные исследователи являются шпионами. Но ни одно правительство не заинтересовано в использовании исследователей как шпионов, потому что они ничего полезного не знают. Бизнесмены, банкиры и солдаты знают гораздо больше полезной информации для иностранных государств.

Как часто исследователи Центральной Азии находят работу дома?

Наверное, примерно 20 процентов, я не уверен. Но, если вы имеете в виду работу, связанную с Центральной Азией, возможно, где-то только 10 процентов находят работу в университетах, правительстве и НПО, связанную с регионом.

А остальные психологически успокаивают себя, публикуя в Твиттере ссылки на новости из региона, и радуются трем ретвитам в день?

У меня, по меньшей мере, пять ретвитов в день, так что я сравнительно преуспел в этом.

Насколько полезным Вы находите специальные региональные конференции по Центральной Азии? Я, конечно, верю, что они достаточно полезные, но стоят ли 20-30 гостей Вашей презентации или лекции тех денег и времени, которые Вы потратите для участия в конференции?

Последняя конференция, в которой я добровольно принимал участие, состоялась в 2006 году и была организована Обществом изучения Центральной Евразии (Central Eurasian Studies Society). Большинство конференций и презентаций - слишком короткие, и большинство панелей не представляют интереса для меня. Многие презентации плохо подготовлены. Я предпочитаю прочесть 20-страничную статью, чем прослушать 10-минутную, подготовленную в спешке презентацию. Конференции слишком дорогие и малоинформативные.

Вы не боитесь, что такая откровенность об исследователях, особенно, о тех, кто активно участвует в конференциях и любит сидеть в Твиттере и Фейсбуке, обидит их, и они удалят вас из списка друзей и больше не заговорят с вами?

Нет, большинство из них думают так же. Они просто не говорят это публично. Никто не хочет получить репутацию человека, который все время жалуется или создает проблемы.

Многие исследователи, которые находятся в начале карьеры, не любят конференции, но эти мероприятия являются местом для проведения потенциальных собеседований для получения работу. Поэтому они смотрят на свой пустой банковский счет и решаются взять билет на самолет и комнату в гостинице в кредит.

Как человек, который хорошо знает академическую среду во многих частях западного мира, как бы Вы сравнили бы изучение и знание Центральной Азии в Канаде, Австралии, США и в Европе?

Самым лучшим местом, безусловно, является Европа. В американских университетах вас заставляют больше акцентировать внимание на теорию (политологии, социологии и т.д.), тогда как в Европе больше обращают внимание на изучение конкретных примеров в Центральной Азии. Но в каждой сфере может быть по-разному. Изучение истории примерно одинаково хорошо ведется и в Европе, и в США, но, я, например, нахожу европейских антропологов лучше в среднем – их работы человек не из среды понимает легче.

В США исследователи зависят от милости быстро растущего или сокращающегося финансирования. Например, американцам сейчас очень трудно найти источники финансирования для проведения исследований в Центральной Азии. В Европе с этим легче и более предсказуемо.

Канада и Австралия предоставляют небольшие возможности. В Канаде это Эд Шатц из Университета Торонто, а в Австралии - Кирилл Нуржанов в Национальном университете Австралии. И все. Эти две страны вообще не имеют интересов в странах Центральной Азии.

Какие университеты и школы в Соединенных Штатах сейчас предлагают изучение региона? Что бы Вы посоветовали человеку, который имеет интерес к изучению Центральной Азии и хочет в будущем остаться без работы?

Вот список: https://tajikistanresearch.org/study-central-asia/

Но большинство программ предлагают узкие сферы изучения Центральной Азии.+

Если вы заинтересованы в изучении ЦА и хотите в будущем остаться без работы, поступите на факультет изучения региона и изучайте местный язык. Или получите докторскую степень в социальных или гуманитарных науках. Но если вы хотите работу, получите магистерскую степень в аграрном секторе или в сфере общественного здравоохранения и изучайте русский язык.
7.12.2016