Алексей Иванов написал роман про магически-реалистичную историю Сибири "Тобол. Много званых" 09:20 19.12.2016
Алексей Иванов: "Мы еще не нашли адекватный времени язык"
Писатель и сценарист - о новом формате драматических сериалов, исторической правде и популярности "Игры престолов"
В свет вышел новый роман российского писателя Алексея Иванова "Тобол. Много званых". Автор снискавших популярность исторических фэнтези "Сердце Пармы" и "Золото бунта" рассказал "Известиям" о том, как сегодня меняется формат современного романа и почему он так любит "дела давно минувших дней".
- В редакции Елены Шубиной (АСТ) вышла ваша новая книга "Тобол. Много званых", представленная на выставке-ярмарке интеллектуальной литературы Non-fiction. Почему вы выбрали темой именно исторические события вокруг Тобольска?
- Тобольск - столица Сибири, и все основные события XVII–XIX веков, происходившие в Сибири, так или иначе касались этого города. Но вообще изначально я не выбирал тему, а просто согласился работать над сценарием большого исторического фильма. Предложение меня заинтересовало, потому что я неплохо знаю историю Сибири. Это будет восьмисерийный проект, который выйдет в конце 2018 года. Уверен, что формат современного романа приходит из драматического сериала.
- То есть "Тобол" написан по сценарию?
- Да. Когда я написал сценарий, то подумал, что хорошо бы на его основе написать и роман.
- Обычно бывает наоборот - на основе романов, в том числе и ваших, пишут сценарии. Как вы, кстати, относитесь к экранизациям своих произведений?
- Пока вышла только одна экранизация моего романа - "Географ глобус пропил". Но сейчас готовится еще три: "Ненастье" режиссера Сергея Урсуляка, "Сердце пармы" Сергея Бодрова и "Псоглавцы" Егора Кончаловского. В современной культурной ситуации, когда на первый план выходит игровое начало, произведение должно существовать во всех возможных версиях, чтобы жить полноценной жизнью. Мои романы легко экранизировать, потому что я ценю сюжетность, фактуру и яркие образы.
- Но вашу прозу отличает сложный художественный стиль, причем в каждом романе - новый. А сценарий - это сухой текст. Несложно переключаться?
- Для меня переключить регистр не проблема. Я легко меняю жанры и лексические пласты, пишу художественную прозу, нон-фикшн и сценарии. И потом роман это не только язык, в нем есть сюжет и система образов. Сценарий лишен языкового многообразия речи от автора, но ведь в нем есть речь героев. Так что сценарий все равно остается литературным произведением, хотя и для узкой аудитории - создателей фильма.
- Как вы оцениваете состояние нашего кино в целом? Не боитесь отдавать свои произведения в руки режиссеров?
- У кино, конечно, немало проблем, но оно живо и развивается динамично. Сейчас в России много хороших режиссеров, актеров и операторов. Авторское кино постоянно преподносит новые открытия. Да и высокобюджетные фильмы выглядят вполне достойно, когда на них хватает денег. Экранизации меня больше всего привлекают в формате драматического сериала, но в этом мы не дотягиваем до мировых образцов, хотя случаются и прорывы.
- А в чем проблема с телесериалами - нет хороших сценариев?
- На мой взгляд, проблема в правильной организации индустрии. На Западе у лидеров производства сериального контента, на крупных каналах, есть четкое разграничение обязанностей: проектом руководит шоураннер, а режиссеры и сценаристы подчиняются ему и не залезают на территорию друг друга. Шоураннер придумывает историю для фильма и задает параметры. Он может принимать участие в написании сценариев или в съемках, но его задача - общее художественное руководство. Сценаристы не выходят за границы утвержденного синопсиса. Режиссеры снимают не весь фильм, а всего несколько серий.
- У нас - иначе?
- А у нас сериальное кино - режиссерское. Или продюсерское. Однако режиссер - не драматург. А продюсер не только дает деньги на проект, но и диктует сюжетные ходы, исходя из реакций фокус-групп. Подстраиваясь под них, сценаристу приходится ломать драматургию своего произведения. А вот адекватна реакция или нет, повторится ли она, когда фильм пойдет по-настоящему, - большой вопрос.
- Но тем не менее сегодня все больше известных режиссеров и актеров уходят на телевидение.
- Потому что полнометражное кино сейчас превращается в зрелище, перегруженное спецэффектами и интересное только подросткам. Если режиссер хочет говорить со зрителем во всеоружии средств художественной выразительности, то он обращается к формату драмсериала, где может выразить себя гораздо полней. Сериал сейчас становится главным кинопродуктом: получает важные кинопремии и привлекает всеобщее внимание. Например, "Игра престолов" по количеству потраченного на нее зрительского времени, наверное, достигла уровня "Титаника".
- "Тобол" - историческая сага и сериал, соответственно, тоже. Насколько для художественного телепродукта важна историческая достоверность?
- Историческая достоверность, разумеется, важна, но с фактами работает историк, а вотчина художника - образы. Для того чтобы образ более ярко и полно отражал историю, порой необходимо немного отойти от факта. Но немного. И надо помнить, что мы живем в эпоху постмодерна, и сейчас кондовые байопики выглядят уже архаично. Особенность драмсериала в том, что в нем, как в продукте постмодерна, сочетается то, что раньше не сочеталось. Это и делает жанр интересным, интерактивным. Возьмем ту же "Игру престолов". Это и фэнтези, и исторический натурализм. Фэнтези - выдумка, историзм - всегда опора на реальность. Фэнтези - высокий жанр, натурализм - низкий. Вещи вроде бы несочетаемые, но в "Игре" они слились органично, и получился проект, от которого не оторваться.
- Как вы применяете эти принципы в своем творчестве?
- "Тобол" можно считать историческим произведением в жанре магического реализма. Магический реализм - не когда автор взял и выдумал какие-то чудеса, а когда эти чудеса идут из культуры, социума, исторического контекста эпохи. Автор создает их, опираясь на культурный бэкграунд. Скажем, в "Тоболе" действует известный исторический персонаж - митрополит Филофей, креститель Сибири. Он канонизирован. Есть Житие Филофея, в котором описаны разные чудеса, случавшиеся во время миссионерских экспедиций. Я переформатирую эти чудеса в нечто вроде фэнтези. Так и получается, что вымысел и опора на исторический документ не противоречат друг другу.
- В романе есть интересный герой - архитектор Ремезов, мечтающий украсить Тобольск башнями. И он спорит с губернатором Сибири. В этом образе вы отразили взаимоотношения художника с властью?
- Ремезов и его конфликт с губернатором - главный нерв романа. Это вечная тема, но неправильно считать, что художник должен либо противостоять власти, либо поддерживать ее. Спор царя и поэта - это диалог о развитии всего общества, а не о том, какую позицию по отношению к власти должна занимать культура. Суть противостояния Ремезова и губернатора в том, что архитектор знает исторически сложившийся порядок вещей в Сибири, а вновь прибывший губернатор не считается с местными реалиями и обрекает свои же реформы на поражение. Это спор между идентичностью и актуальностью.
- И кто же выходит победителем?
- Поэт. Потому что он оперирует более долговечными категориями, нежели сиюминутное мнение государственных чиновников.
- "Тобол" - произведение очень внушительного объема. Каждый из двух томов - более 700 страниц. А говорят, что формат большого романа умирает и читатель сегодня предпочитает короткие "клиповые" тексты…
- Да ничего подобного. Эпопеи Джорджа Мартина или Джоан Роулинг - толстенные книжищи. Сейчас существует все: есть маленькие клиповые романчики, есть безвкусные, как дистиллированная вода, евророманы, есть даже кондовые сочинения в духе соцреализма. Меняется лишь степень востребованности.
- Предыдущая ваша книга "Ненастье" была о современности, а не о прошедших веках. Не планируете снова вернуться к нашему времени?
- Увы, сейчас бессмысленно писать реалистический роман о современности. Мы вошли в новую эру коммуникации, стали обществом социальных сетей. Это очень изменило восприятие художественного текста. Когда-то Достоевский писал свои романы по стенограммам судебных заседаний, а теперь сами романы воспринимаются читателями как судебные хроники. Людям кажется, что реальность и художественное повествование соотносятся друг с другом как онлайн и офлайн. А это неверно. И потому о современности можно говорить лишь через некую искажающую призму: через выверты постмодернизма, жанровую литературу или историю. Эпоха новых коммуникаций изменяет культуру, и мы еще не нашли адекватный времени язык.
Справка "Известий"
Алексей Иванов - российский писатель и сценарист. Родился 23 ноября 1969 года в городе Горький. Окончил факультет истории искусств Уральского государственного университета. Автор романов "Сердце Пармы", "Золото бунта", "Географ глобус пропил". Сценарист фильма Павла Лунгина "Царь" (2009) и драматического сериала "Тобол" (выход запланирован на 2018 год). Продюсер телепроекта "Хребет России".
19 декабря 2016, | Анастасия Рогова |
|