2017 год. Будет ли положен предел экспансии Турции на Ближнем Востоке? 00:49 19.01.2017
Последние недели уходящего 2016 года отмечены лихорадочной активностью турецкой дипломатии на всех направлениях, не исключая российское. При всей противоречивости заявлений и конкретных действий рвущегося к единоличной власти внутри страны Реджепа Тайипа Эрдогана и его ближайшего окружения, как представляется, их бурная деятельность подчинена единой цели: максимальное расширение территориальной и политической экспансии там, где это возможно – в духе концепции "неоосманизма".
Начиная с 2011 года, с момента начала разгула вооруженного насилия в Сирии, Анкара основательно вложилась в свержение режима Башара Асада. После провала ставки на движение "Братья-мусульмане" турецкое руководство перешло к открытой поддержке вооруженных экстремистов. Тесные отношения турецких спецслужб с террористическими организациями "Исламское государство" и "Джебхат-ан-Нусра" ни для кого не являлись секретом. Длительное время боевики получали оружие из Турции, беспрепятственно пересекая турецко-сирийскую границу в обоих направлениях. Несмотря на тесные торгово-экономические связи с Россией, уничтожение турецкими ВВС 24 ноября 2015 года российского бомбардировщика было обусловлено в том числе стремлением воспрепятствовать антитеррористической операции России в Сирии, начатой двумя месяцами ранее.
Отношения двух стран продолжали деградировать и в последующие месяцы, достигнув низшей точки в феврале – марте 2016 года. Однако введенные против Анкары торгово-экономические санкции, больно ударившие по ключевым отраслям турецкой экономики (почти полностью прекратился туристический поток, более чем на треть рухнули торгово-экономические связи), а также июльская попытка военного путча в Турции побудили Эрдогана приступить к частичной нормализации отношений с Москвой. Конечно, это не прекратило массированную подпитку террористических банд в Сирии через турецкую территорию, однако оперативное развертывание в Сирии зенитно-ракетных комплексов С-400 и С-300, усиление воинского контингента в стране продемонстрировали последовательный и твердый характер позиции Москвы по борьбе с международным терроризмом, пользующимся поддержкой западных и региональных спонсоров.
20 августа вторжением на сирийскую территорию протурецких формирований при открытой поддержке регулярной армии Анкара начала военную операцию "Щит Евфрата". Как заметил на этот счет депутат Государственной думы РФ Константин Затулин, "насколько я помню, правительство Сирии турецкую армию для каких-то наземных операций на своей территории не приглашало". Как обычно в таких случаях, декларируемые благородные цели турок наподобие "борьбы с террористами" лишь камуфлируют реальные намерения: борьбу с отрядами курдской самообороны и стремление поддержать противников официального Дамаска, переживающих в Алеппо не лучшие свои времена. Будучи не в силах продолжать прежнюю политику открытой поддержки террористических банд, Анкара приступила к дипломатическим маневрам, прикрываясь, разумеется, "заботой о мирных жителях". "С Россией ведутся активные переговоры по прекращению огня в Алеппо. Наш президент провел с президентом Путиным три раунда телефонных переговоров. Надо предпринимать все необходимые шаги для этого. Турция будет и дальше продолжать (выполнять) обязательства в рамках обеспечения доставки гуманитарной помощи", – заявил 8 декабря официальный представитель президента Турции Ибрагим Калын. Это и подобные заявления находятся целиком и полностью в русле политики западных стран, цепляющихся за любой очаг так называемого "сопротивления" на севере и северо-западе Сирии – будь то в Алеппо либо же в приграничном с Турцией Идлибе. Именно туда стекаются не пожелавшие сложить оружие представители разношерстных бандформирований из-под Дамаска, Хомса, Хамы, того же Алеппо.
В этой связи остается открытым вопрос, куда они будут направлены по мере того, как сирийская правительственная армия и ее союзники начнут освобождать Идлиб от террористического присутствия. Согласно некоторым предположениям, Европа может столкнуться с нашествием очередной волны крепких "беженцев" со свежевыданными паспортами и недвусмысленными намерениями относительно государств въезда. Что ж, террористический бумеранг имеет свойство возвращаться к тем, кто использует его для разрушения стран, выбранных в качестве мишеней, так что обижаться европейским партнерам на своих турецких коллег будет не за что…
Между тем действия де-факто оккупационных турецких войск на севере соседней страны, к югу от линии Азаз – Джераблус, не могли не привести к конфликту с сирийской армией. 24 ноября в результате упредительного удара ВВС Сирии погибло трое турецких военнослужащих, а еще 10 получили ранения. Вслед за этим Эрдоган выступил с резким заявлением: "По моим подсчетам, около миллиона человек погибло в Сирии. Эти смерти продолжаются. Гибнут дети, женщины и мужчины. Где Организация Объединенных Наций? Чем она занимается? Она в Ираке? Нет. Мы выступали за терпение, но больше не могли оставаться в стороне и должны были войти в Сирию вместе со Свободной сирийской армией. У нас нет притязаний на сирийскую землю. Главное, чтобы эта земля принадлежала ее настоящим хозяевам. Мы там для восстановления справедливости. Мы вошли туда, чтобы положить конец тирану Асаду, который устроил в стране государственный террор. Других причин не было".
Его вышеупомянутое резкое заявление вызвало в Москве недоумение. Как дипломатично выразился пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, оно "действительно стало новостью. Это очень серьезное заявление. Заявление, которое в целом диссонирует с предыдущими". После этого состоялся телефонный разговор лидеров двух стран, и разногласия вроде бы были урегулированы. Более того, президенты России и Турции созванивались несколько раз, обсуждая гуманитарную ситуацию вокруг Алеппо и возможные меры по ее стабилизации.
9 декабря уходящий президент США Обама снял и без того формальный запрет на поставки в Сирию современных систем вооружений, в частности переносных зенитно-ракетных комплексов. Абстрактные рассуждения о том, что это делается якобы в целях борьбы с запрещенным в России "Исламским государством", вряд ли могут восприниматься всерьез. Вне всякого сомнения, речь идет о качественном расширении поддержки террористических группировок с целью придать им "второе дыхание". "Худшим итогом такого решения (американского президента. – Прим. авт.) было бы попадание в руки террористов различных видов вооружения, в том числе ПЗРК, что, естественно, идет вразрез с международными конвенциями на этот счет и представляет серьезную угрозу не только для региона", – заявил в этой связи Дмитрий Песков. Еще до этого, в октябре, в МИД России выражали надежду на то, что у зарубежных "партнеров" хватит здравого смысла не откликаться на призывы сирийских "оппозиционеров" о поставках ПЗРК. Однако двумя неделями позже, в конце октября, согласно заявлению официального представителя МИД России Марии Захаровой, были "отмечены случаи передачи боевикам противотанковых комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов американского производства. Нетрудно предположить, что тяжелое вооружение, которое ЦРУ может поставить так называемым умеренным, быстро окажется в руках тех же самых джихадистов".
Турецкая территория по-прежнему играет ключевую роль в доставке орудующим в Сирии боевикам материально-технической помощи, оплаченной рядом внешних спонсоров из числа региональных игроков. В ходе операции по освобождению удерживаемых террористами провинций Идлиб и (частично) Хомс не исключено применение боевиками радикальных группировок химического оружия западного происхождения (аналогичные случаи уже имели место в ходе операции по освобождению Алеппо). Перекрытие границы с Турцией по-прежнему остается крайне актуальной задачей с точки зрения ведущейся в Сирии антитеррористической борьбы.
Сопредельные территории практически всех граничащих с Турцией государств в той или иной степени являются объектом "неоосманских" притязаний. За соответствующими заявлениями турецкого лидера нередко просматривается его борьба с политическими противниками, пока еще (однако все слабее) возражающими против превращения Турции в президентскую республику с закреплением таким образом единоличной власти новоявленного "халифа". Впрочем, сути дела это не меняет. Напомним, выступая в конце сентября перед главами сельских администраций в Анкаре, Эрдоган подверг критике Лозаннский мирный договор 1923 года, определивший современные границы Турецкой Республики. По его мнению, контрагенты Турции по переговорам в Лозанне "вынудили нас к подписанию Севрского договора 1920 года и уговорили подписать Лозаннский договор в 1923 году. Кое-кто пытался обмануть нас, представляя этот договор как победу. Но всем все понятно. В Лозанне мы отдали Греции острова в Эгейском море, крик с которых слышен на нашем берегу. Там есть наши мечети и наши святыни. Мы до сих пор боремся за шельф. Эти проблемы возникли из-за тех, кто сидел за столом в Лозанне и не смог защитить наши права".
Конечно, землями Греции территориальные аппетиты вовсе не ограничиваются. Речь идет и об Аджарии, о Нахичевани, где экономическое, а кое-где и военное присутствие наследников "блистательной Порты" закрепляется явочным порядком. Укрепляется военное сотрудничество Турции с Азербайджаном, что может стать дополнительным фактором очередной военной эскалации вокруг Нагорного Карабаха. 20 июля президент Азербайджана утвердил протокол о передаче в пользование личному составу вооруженных сил Турции объектов в военном городке "Гызыл Шярг" в Баку и одного терминала на военном аэродроме в поселке Зейналабдин Тагиев. И хотя официально речь о военной базе вроде бы не идет, в Ереване рассматривают соответствующий документ за подписью Ильхама Алиева как правовое оформление постоянного военного присутствия Турции в Азербайджане. И, по правде говоря, с этим сложно не согласиться. С предполагаемым в 2017 году запуском железнодорожной магистрали Баку – Тбилиси – Ахалкалаки – Карс возможности турецкой логистики на Кавказе, в том числе военной, еще более возрастут.
Одновременно реализуются амбициозные планы по развитию военного сотрудничества со странами "дальнего" зарубежья, включая Персидский залив и Африку. В частности, начато строительство многофункциональной турецкой военной базы в Катаре, где будут дислоцироваться авиационные и морские части. Анкара и Доха будут развивать совместное военное планирование, обмен персоналом и военным оборудованием, назначение консультантов в военные учреждения, а также сотрудничать в военной логистике.
Все это означает, что Турция получит в свое распоряжение район для военного базирования в небольшой, но важной стране на побережье Персидского залива, где уже имеется несколько американских баз. За счет этого Турция станет одним из государств, непосредственно влияющих на безопасность в регионе.
Но вернемся на территорию ближайшей "османской" периферии. Под шумок операции "Щит Евфрата" турецкие вооруженные силы и поддерживаемые ими формирования (в том числе из числа местных туркоман) обустраивают опорные пункты в районах, представляющих для них стратегическую ценность. В частности, контроль за местечком Ахтарин позволяет контролировать многие коммуникации, проецировать силу в различных направлениях, а заодно препятствовать соединению курдских районов запада, севера и северо-востока Сирии в единую территорию.
9 декабря отряды Свободной сирийской армии при поддержке турецких военных якобы вошли в сирийский населенный пункт Эль-Баб – разумеется, под предлогом борьбы с террористами "Исламского государства". Этот сравнительно крупный населенный пункт имеет не меньшее значение на путях Северной Сирии, нежели Ахтарин.
Не снижающаяся напряженность по периметру южных границ страны, во многом обусловленная многолетней политикой турецкого руководства, вкупе с охотой на сторонников Фетхуллаха Гюлена по-прежнему негативно влияет экономику страны. "Наблюдается сильное замедление экономического роста Турции, существенно выросла безработица. Последние две недели лира обесценилась до рекордного уровня. 28 ноября после закрытия рынков стоимость доллара США достигла 3,41 турецкой лиры. Данная ситуация окажет негативное воздействие на долгосрочные процентные ставки ЦБ и породит высокую инфляцию. Турецкий бизнес также обеспокоен спорами вокруг Европейского союза, что сильно влияет на инвестиционный климат в стране", – так оценивает состояние дел в этой сфере глава Ассоциации турецких промышленников и предпринимателей Джансен Башаран Саймс. На этом фоне в Анкаре демонстрируют немалую заинтересованность в развитии экономического сотрудничества с Россией и ее партнерами в рамках ЕАЭС и ШОС. Периодически звучат предложения о переходе во взаимной торговле на национальные валюты, правда, не подтверждаемые пока конкретными делами. Рейсом из Москвы нагрянули в Крым турецкие бизнесмены, сфотографировавшись с флагом этого субъекта Российской Федерации и поговорив об инвестиционных проектах и возобновлении паромного сообщения между Крымом и Турцией, что вызвало неподдельную истерику у лидеров так называемого "крымскотатарского меджлиса". Сначала Великим национальным собранием Турции, а затем и президентом страны было одобрено соглашение с Россией о начале строительства газопровода "Турецкий поток", о котором впервые заговорили год назад.
Как ожидается, работы по строительству данной экспортной магистрали будут начаты в 2017-м, а ее первая ветка вступит в строй уже в 2019 году. Впрочем, следует согласиться с теми наблюдателями, которые считают, что все это диктуется в первую очередь прагматическими расчетами турецких властей, в целом носящими ситуативный характер, хотя в некоторых случаях и не противоречащими интересам Российской Федерации. В ходе августовской встречи в Санкт-Петербурге с российским президентом Владимиром Путиным турецкий президент Эрдоган заявлял, что его страна заинтересована в строительстве газопровода, ибо она намерена обеспечивать поставки газа в Европу, что сулит турецкой стороне финансовые и политические дивиденды. Кроме того, Анкара вовсе не собирается отказываться от дополнительных рычагов давления на своих европейских партнеров.
В целом действия военно-политического руководства Турции по всем направлениям более походят на попытки одновременно удержаться на нескольких стульях. Вот как пишет об этом политический обозреватель Хакан Аксай: "С США мы крупно поссорились. С ЕС мы пошли ва-банк и повернулись к нему спиной. С другой стороны, мы восклицаем: "А возьмите нас в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС)!" Мы говорим: "Теперь пусть Россия отменит визы да покупает наши помидоры". Мы взываем к Москве: "Отныне мы друзья, как раньше, и даже ближе, чем прежде". Потом мы вдруг объявляем, что собираемся убить одну из важнейших фигур на сирийской шахматной доске, где Кремль вот-вот выиграет. Разве это совместимо?" Последний вопрос более чем риторический, и вовсе не факт, что подобная политика не закончится для Турции большими неприятностями. И уж тем более она не принесет ни Ближнему Востоку, ни Кавказу, ни другим регионам, являющимся объектами "неоосманской" экспансии, мира и успокоения. Это прекрасно понимают все те, кто не видит разницы между протурецкими группировками и теми, кого явно или неявно поддерживают США и другие западные страны, не исключая отъявленных головорезов. В том числе – сирийские армяне, принимающие, насколько это возможно, активное участие в освобождении своих родных мест от террористических банд. Об этом рассказал, в частности, в эфире радио "Sputnik Армения" журналист-международник Аббас Джума. Армянские отряды ведут боевое дежурство, охраняя не только населенные армянами районы Алеппо, но и даже защищают мусульманские святыни. Немало их служат в армии, которая ведет боевые действия против террористических группировок. Кроме того, оставшиеся в Алеппо армяне стремятся внести свой посильный вклад в восстановление освобожденных от террористов территорий.
Российская дипломатия предпринимает максимум усилий для того, чтобы позиция Анкары по ключевым вопросам региональной политики стала более конструктивной. Несмотря на непростой характер взаимоотношений с турецким лидером, в Москве не поддержали тезис "Эрдоган должен уйти" (потому что так захотелось группе лиц), ярким подтверждением чему стал провал июльской попытки военного переворота в Турции. Однако то же самое справедливо и по отношению к Сирии и к любой другой стране. Удержать турецкое руководство от очередных опасных авантюр, имеющих глубокую идеологическую мотивацию, способна только совместная позиция в рамках формируемой просирийской антитеррористической коалиции, включающей все больше как отдельных государств, так и иных акторов внешнеполитического действия.
Хакан Актай пишет о свойственном, видимо, турецкому лидеру ощущению "я один против всего мира", восходящему к странному, но будоражащему жертвенному романтизму. Если это действительно так, то подвижное эмоциональное состояние Реджепа Тайипа Эрдогана принесет в наступающем году его соседям немало неожиданностей. И вовсе не факт, что все они будут приятными.
Андрей Арешев
|