Мухаммед Аллуш стал одним из самых скандальных участников переговоров, благо на его группировке и так клейма негде ставить

Второй день переговоров в Астане оказался настолько трудным, что последним не станет – в среду истерики и угрозы продолжатся. Никто не говорил, что достигнуть хоть какого-то компромисса между Дамаском и многочисленными оппозиционными группировками будет легко, но сложностей оказалось слишком много. В чем заключаются основные из них?

Переговоры в Астане пришлось продлить еще на сутки против заранее заявленного регламента из-за сложностей, возникших при подготовке итогового документа – резолюции. Примечательно, что в выработке этого текста участвовали только делегации – спонсоры переговоров: России, Турции и Ирана, но не представители Дамаска и разношерстных оппозиционных групп. Последние открыто посетовали на то, что они "не видели" итогового документа. Это логично, поскольку именно оппозиция (как вся вместе, так и по отдельности) не смогла отказаться от двух своих основополагающих лозунгов, на которых и зиждется гражданская война в Сирии.

Вечные ценности

Во-первых, это "Башар должен уйти", и схоластический спор о том, когда – немедленно или чуть погодя, роли уже не играет. Все оппозиционные группировки – как политические, так и чисто военные – отказывают действующему президенту Сирии в конституционном праве участвовать в новых выборах, чем ликвидируется и право на волеизъявление миллионов сторонников Асада. Если говорить откровенно, без дипломатической словесной мишуры, это выглядит явным признаком неадекватности, искаженного восприятия реальности, поскольку с упорством маньяка на подобном требовании может настаивать только та сторона, которая ощущает за собой военную победу. А ситуация на фронтах сейчас прямо противоположная. По совести, оппозиционеры должны сейчас только кивать и поддакивать, поскольку им предоставлен уникальный шанс заретушировать свое военное поражение политическими договоренностями, в результате которых они конвертируют свои виртуальные позиции в сирийской политике в некую реальность. Пока не ясно, в какую – в долю в парламенте, в квоту в правительстве, в позиции в местном самоуправлении. Но именно такой компромисс представляется предметом будущей политической договоренности.

Однако оппозиционные группы (в первую очередь эмигрантские круги, так называемая гостиничная оппозиция) продолжают жить в альтернативной реальности. Они убеждены в том, что сам факт их приглашения на переговоры в Астану – это уступка со стороны Дамаска, Москвы и других сторон процесса, значит, можно торговаться дальше. Это, конечно, особенность местного менталитета, по которому любая переговорная инициатива воспринимается как слабость того, кто эти переговоры инициировал. Но это виртуальное эго разгоняют куда более серьезные силы, стоящие за "гостиничной оппозицией" – Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ. Их, кстати, две недели уговаривать пришлось, чтобы они в Астану приехали.

Примечательно, что в Астане представители воюющей оппозиции в целом помалкивают и больших дипломатов из себя не строят, хотя и сменили камуфляж на европейские костюмы. Представитель "Сирийской свободной армии" по правовым вопросам Усама Абу Зейд (это пафосный псевдоним – так звали одного из любимых сподвижников пророка Мухаммада, а как реально зовут этого человека с остановившимся взглядом убийцы, никто толком не знает), например, предпочел тактично обсуждать лишь вопросы гарантий со стороны Москвы по дальнейшему соблюдению перемирия. Это, конечно, не означает, что ССА, разом лишившись американской и турецкой поддержки, решила сдаться. Просто она предоставляет возможность выступить вперед людям, более говорливым и более защищенным кондиционерами гостиниц в Эр-Рияде и Париже. А со своей стороны делает акцент именно на деталях нарушений перемирия, дабы подобное не повторялось в дальнейшем, что приветствуется всеми сторонами переговоров. Тому же Усаме Абу Зейду принадлежит знаковое высказывание на исходе второго дня переговоров: "Политические вопросы не обсуждались. Вообще".

Шиит должен уйти

Представляется необходимым определить статус еще и тех группировок, которые не присоединились к декабрьскому перемирию и формально находятся в состоянии войны всех против всех, однако все-таки приехали в Астану. Их немало: "Джейш аль-Изза", "Джейш ан-Наср", "Шухада аль-Ислам", "Аль-Фирка ас-Сахилия аль-Уля", "Сукур аш-Шам", "Аджнад аш-Шам" и объединение "Фастакем". У каждого собственное видение мира вокруг, и не факт, что всю эту космогонию удастся привести к единому знаменателю. Вполне возможно, что переговоры через какое-то время могут разбиться на отдельные "камеры", что формируемые общими усилиями итоговые документы будут состоять из общих слов и деклараций, а локальные соглашения останутся за кулисами довольно долго, и их воплощения в реальность мы увидим только "на земле", без обнародования под фанфары какого-либо письменного текста. Это нормально для сложных историй такого рода. Не надо забывать, что закулисные переговоры идут не только в последние месяцы – они сопровождают практически всю гражданскую войну, только антураж и состав участников менялся.

Пока что опекать всю эту компанию взялся спецпосланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура. И не потому, что ему нужно было придумать какое-то занятие (в прошлом году в Женеве над ним откровенно посмеивались, а Сергей Лавров и Джон Керри не спешили предоставлять ему слово). Просто как совсем уж нейтральная сторона он теоретически способен вести с ними переговоры, не хватаясь за валокордин или пистолет. Он, в конце концов, швед, хотя и считается итальянским дипломатом, а вдобавок к нордическому характеру имеет действительно большой опыт подобного рода деятельности – от еще коммунистической Албании до Ливана.

Уже два дня эти люди с непроясненными полномочиями и статусом, тем не менее, берутся озвучивать требования к правительству Сирии, принять или отвергнуть которые с порога у посла Джаафари просто нет возможности. Например, выдвинуто требование проведения тотальной амнистии для всех "политзаключенных". Термин взят в кавычки, потому что его конкретное определение оппозицией так и не было представлено, зато была названа примерная цифра – около 200 тысяч человек. Нет уверенности, что в Сирии вообще есть такое количество тюрем, чтобы вместить такое количество людей. Но требование заявлено и, видимо, как-то даже запротоколировано.

Под вечер Мухаммад Аллуш даже заявил, что российская сторона якобы "пообещала" содействовать освобождению заключенных. Усама Абу Зейд поправил товарища в том смысле, что российская сторона "пообещала принять меры". В чем стилистическая разница – остается только гадать. По ряду данных, российская делегация имела в виду освобождение женщин-заключенных, а прочие детали остались за кадром.

Другое дело, что легкой светской беседы никто и не обещал. Когда в одной комнате собираются столько злейших врагов (только от вооруженных группировок приехало 14 делегаций), невозможно добиться успеха за два с половиной световых дня. Эти переговоры уже беспрецедентны, они войдут в историю дипломатии, вне зависимости от того, каковы будут их первые результаты. Кроме того, нельзя забывать, что попутно решаются не только дипломатические вопросы, но и чисто военные. От РФ в их обсуждении принимает участие заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба генерал Станислав Гаджимагомедов, который в прошлом году выполнял похожую функцию в Женеве.

"Перед нами стоит сложная задача перевезти через реку в одной лодке волка, козу и капусту", – заявил РИА "Новости" неназванный источник в российской делегации. И это не поэтический образ, а классическая головоломка, упоминаемая в раннесредневековом манускрипте "Задачи для развития молодого ума" и вошедшая в фольклор множества народов – от Зимбабве до Скандинавии. Человек знал, что говорил – несмотря на некоторые шероховатости с определением, российская делегация со своими обязанностями справляется прекрасно.

Кстати, сперва нужно перевезти козу. А потом еще несколько раз сплавать туда и обратно.

Текст: Евгений Крутиков
24 января 2017,