Недавно назначенный первый заместитель руководителя Администрации президента РК Марат Тажин известен своими программными заявлениями в сфере исторической науки. Мы побеседовали с политологом и историком Жаксылыком Сабитовым о том, чего ожидает историческое сообщество от возвращения Марата Муханбетказиевича в идеологический блок.

Родство между народами Евразии гораздо ближе, чем это хотят признавать политики.

- В поручениях Марата Тажина было обозначено три инициативы в области генетики: исследование ДНК современного и древнего населения Казахстана и национальных пород животных. Каких успехов удалось достичь казахстанской науке в этой сфере?

- Насколько мне известно, создание лаборатории популяционной генетики поручили Институту общей генетики и цитологии, который находится в Алматы. Им было обещано финансирование в размере, если я не ошибаюсь, около 880 млн тенге, но, судя по данным комитета науки, за 2013-2016 годы было выделено только 247 млн тенге. Пока, насколько мне известно, научных статей в журналах с импакт-фактором под авторством сотрудников этой лаборатории издано не было. Надеюсь, что только пока. Было бы хорошо, если бы лаборатория популяционной генетики издала коллективную научную монографию под условным названием "Генетическая история Казахстана". Все-таки государство выделило деньги на исследования, и хотелось бы ознакомиться с их результатами в научных статьях или в коллективной научной монографии.

Помимо этого, научные работы по исследованию этногенеза казахов ведутся в Институте молекулярной биологии и биохимии, а также в генетической лаборатории при Назарбаев Университете.

В Национальном центре биотехнологий проводится работа по исследованию останков древних овец, которые были найдены на территории Казахстана. В принципе, это очень интересное направление исследований, хотя выполнены они были не в рамках поручений Марата Тажина. Отдельные отечественные ученые участвуют в международных исследованиях палеоДНК лошадей.

Немного другая ситуация с палеоДНК людей. В 2013 году идея Тажина прозвучало достаточно свежо, однако, как выяснилось, на сегодняшний день, в Казахстане над этой темой поработали, как минимум, пять групп иностранных ученых-палеогенетиков, которые исследовали большое количество образцов палеоДНК, найденных на территории Казахстана.

В любом случае, это следует только приветствовать, поскольку, если в Казахстане нет признанных лабораторий для палеогенетических исследований, то нам нужна коллаборация с международными палеогенетическими коллективами.

Сегодня казахстанские ученые ждут научных публикаций в зарубежных научных изданиях с использованием палеогенетических данных останков, найденных на территории Казахстана.

Ожидается, что будет информация об исследовании ДНК ботайских людей и золотого человека. Что получится в результате – очень интересно.

- Извините за дилетантский вопрос: почему палеогенетике придается такое большое значение на самом высоком уровне? Неужели расшифровка ДНК людей, населявших в древности Казахстан, может послужить подпоркой для национальной идеи? Тем самым идеологи стремятся повысить самооценку нации и подтвердить ее родство с легендарными предками?

- Во-первых, это просто очень любопытно. Есть такое выражение: наука – это удовлетворение личного интереса за государственный счет. Людям интересно узнать – кем был золотой человек. Был ли он мужчиной или это женщина? Доподлинно это еще неизвестно. К каким современным народам, наконец, он или она ближе генетически?

Во-вторых, эти данные, действительно, используются и в политических целях – для национального строительства. Роли генетики в этих процессах, наверное, можно посвятить целое исследование. Конечно, чаще всего в ход идет примитивная интерпретация генетических данных. Но бывает, что некоторым народам очень везет. Например, нашим соседям-кыргызам: в Минусинской котловине, расположенной в современной Хакасии, были найдены останки двух человек, живших 23 и 30 веков назад, которые, с большой долей вероятности, оказались предками половины современных кыргызов. Таким образом, кыргызы доказали то, что и так знали, – что часть их предков являются выходцами из Хакасии.

Впрочем, было бы несправедливо утверждать, что генетика используется только в спекулятивных целях. Она позволяет пролить свет на бесписьменные периоды истории народа, его происхождение и связи, а также способна в определенном смысле навести порядок в голове, поскольку опровергает миф о чистоте крови, демонстрируя, что, по сути, все народы формировались в результате смешения различных этносов и рас. Генетические данные показывают, что родство между народами Евразии гораздо ближе, чем это порой готовы признать политики и идеологи этнического ультранационализма.

В сущности, она дает не этноцентричный взгляд на историю, поскольку показывает, что все мы друг другу в той или иной степени родственны.

- Что ожидает историческое сообщество от возвращения Марата Тажина на должность куратора идеологического блока? На какие изменения и сдвиги оно надеется? Может быть, на повышение финансирования?

- Существует расхожее мнение, что развитие науки зависит напрямую от объемов финансирования. Оно отчасти верно, однако таит в себе принципиально ошибочный тезис. Зачастую рост финансирования приводит к тому, что в науку приходят люди из околонаучной среды, которые стремятся на ней заработать.

Главная проблема казахстанской науки – это не финансирование, а отсутствие нормальной научной инфраструктуры и среды. У нас есть ученые-историки, но нет научного сообщества историков. Отдельные элементы присутствуют, но как единая система историческая наука не сложилась. Это большая проблема.

Для того, чтобы изменить положение дел нужно, на мой взгляд, несколько вещей. Во-первых, должны быть произведены реформы в системе подготовки докторантов PhD. Нужно существенно увеличить количество докторантов по средневековой и древней истории Казахстана. Помимо этого, следовало бы предъявлять более высокие требования к научным руководителям докторантов в части высоких научны показателей (индекс Хирша, индекс цитирования). Возможно, стоит создать Казахстанский индекс научного цитирования, по образу и подобию Российского индекса научного цитирования. Это позволит эффективнее бороться с плагиатом и поможет начинающим ученым изучить историографию вопроса.

Еще один немаловажный момент, касающийся подготовки докторов PhD. По статистике, только 13-14 % докторантов, поступивших на гуманитарные специальности (в них входит и история Казахстана), защищают докторские диссертации, то есть только три человека из 20 становятся квалифицированными учеными. Куда же деваются 17 других докторантов, на которых государство потратило деньги, и не малые? Такие цифры свидетельствуют о том, что при поступлении в докторантуру проводится неправильная селекция, и, скорее всего, конкурсная комиссия руководствуется отнюдь не научными факторами при отборе кандидатов.

Наконец, нужно менять сознание казахстанских историков. Сегодня в Казахстане любая критика воспринимается крайне болезненно, хотя без серьезной научной дискуссии результаты и ценность любого исследования сомнительны. Необходимо взращивать среди казахстанских историков культуру научной дискуссии.

Конгрессы историков следовало бы сделать ежегодными, и они должны стать не формальным мероприятием, а событием номер один для всех историков, на котором обсуждались, действительно, актуальные научные проблемы. Если наладить эту организационные вопросы, то, вполне возможно, казахстанская историческая наука выйдет из кризиса и будет прогрессировать.

Жанар Тулиндинова (Астана)
3.02.17