Совсем скоро исполнится 100 лет Февральской буржуазно-демократичес­кой революции в России. Автор предлагаемой вашему вниманию статьи излагает свое видение этого события и его влияния на казахское общество.

Другая концепция

По мнению Льва Гумилева, историю можно видеть с разных уровней: на уровне мышиной норы, с высоты кургана и с высоты птичьего полета. Чем дальше от нас то или иное историческое событие, тем спокойнее и взвешеннее оценка, поскольку она становится свободной от непосредственных эмоций очевидцев и участников. Это является особенно верным в отношении Февральской революции 1917 года. Сегодня, накануне ее столетнего юбилея, у историков есть возможность рассматривать и оценивать те судьбоносные события без давления политической конъюнктуры, хотя такие попытки предпринимаются и в наше время.

Здесь надо сразу оговориться: выделение Февральской революции как самостоятельного исторического явления стало следствием господства концепции двух революций 1917 года: первой, буржуазно-демократической, и второй – социалистической. В Большой Советской энциклопедии приводится следующее определение: "Февральская буржуазно-демократичес­кая революция 1917 года – вторая русская революция, в результате которой было свергнуто самодержавие и созданы условия для перехода к социалистическому этапу революции". Первая закончилась свержением монархии и отречением русского императора Николая II от престола, вторая – утверждением советской власти во главе с социал-демократической партией большевиков.

Начало формирования этой концепции, вероятно, следует отнести к 1924 году, когда началась дискуссия по поводу статьи Л.Троцкого "Уроки Октября". А окончательно она сложилась в сталинские времена и оставалась официальной вплоть до окончания советской эпохи. То, что в первые годы Советс­кой власти имело скорее пропагандистский смысл (например, именование Октябрьской революции "социалистичес­кой"), со временем превратилось в научную доктрину. Согласно этой концепции, в феврале 1917-го началась и уже в ближайшие месяцы полностью завершилась буржуазно-демократическая революция, а события октября 1917-го изначально были революцией социалис­тической. Она знаменовала собой окончательную победу новой власти и фактическое завершение великой русской революции.

На мой взгляд, в Российской империи начала ХХ века имел место революционный процесс с несколькими кульминационными точками. Это были по существу этапы модернизационного процесса, который знаменовался развалом традиционных учреждений и всех форм государственного управления под воздействием ряда разрушительных сил, развившихся в атмосфере Первой мировой войны, которая также была источником общего упадка, экономического кризиса, социальных потрясений и падения авторитета государства. Поэтому целесообразно назвать все эти события Великой русской революцией.

Что принес февраль 2017-го?

Февральская революция 1917 года началась с демонстрации петроградских работниц 23 февраля (8 марта по григорианскому календарю). Среди женщин, стоявших в мороз в очередях за хлебом, возникли беспорядки, которые вылились в массовые демонстрации под лозунгами свержения самодержавия и прекращения войны. Усталость от войны наблюдалась как в городах, так и в деревнях, в наибольшей же степени – в армии. На это накладывалось и то, что оставались нереализованными требования революции 1905-1907 г.г. Крестьяне нуждались в земле, рабочие – в гуманном трудовом законодательстве, общество – в демократической форме правления.

По своим итогам революционные событии февраля и марта 1917 года были самыми значимыми. К ним относятся не только свержение монархического строя и отречение главы 300-летней царской династии, но и отмена смертной казни, предоставление равных прав всем гражданам России, независимо от пола, вероисповедания или национальной принадлежности. Были отменены дискриминационные ограничения в отношении евреев, в частности ограничение на место жительства (черта оседлости), запрет на производство в офицеры лиц иудейского вероисповедания. Граждане получили возможность вступать в любые объединения и свободно собираться на любые собрания. В стране развернулось профсоюзное движение, возникли фабрично-заводские комитеты, ставшие опорными пунктами рабочего контроля над производством.

Победа Февральской революции превратила Россию в самую свободную страну из всех воюющих держав, обеспечив массам возможность широко пользоваться политическими правами. Большевистская партия вышла из подполья, благодаря объявленной Временным правительством амнистии за политические преступления из ссылки и политической эмиграции вернулись десятки революционеров, которые немедленно включились в политическую жизнь страны. 5 (18) марта вновь начала выходить газета "Правда". В апреле из Швейцарии вернулся В. Ленин. В мае в Россию прибыл Л. Троцкий, по дороге он был интернирован британскими колониальными властями и месяц просидел в канадском концлагере.

В результате Февральской революции были распущены царская полиция и жандармерия, а их функции были переданы вновь созданной народной милиции (народному ополчению). Офицеры полиции подвергались репрессиям, и им было запрещено работать во вновь созданных правоохранительных органах. Это привело к тому, что милиция оказалась не в состоянии воспрепятствовать сползанию страны в хаос и анархию. Ситуация усугублялась всеобщей амнистией (ею воспользовались не только политзаключенные, но и уголовные элементы, которые стали массово наниматься на службу в милицию, преследуя свои криминальные интересы), а также созданием вооруженных отрядов, подконтрольных Советам (Красная гвардия, отряды "рабочей милиции").

Национальный вопрос

Коренная ломка всей системы политической власти не могла не привести к системной дезинтеграции, усилению центробежных тенденций на национальных окраинах, в результате чего прекратила свое существование Российская империя как таковая. Порабощенные народы требовали свои права. Следствием Февральской революции стало заметное усиление сепаратизма, в первую очередь польского, украинского и финского. Такая значимость национального фактора в свержении самодержавия была обусловлена тем, что на рубеже ХIХ-ХХ веков на территории Российской империи, параллельно с процессами пробуждения национального самосознания, становления и консолидации наций, в среде угнетенных народов происходило интенсивное формирование национальных движений. Наиболее заметным проявлением данного процесса в этот период стало возникновение на колониальных окраинах Российской империи разного рода национальных партий и организаций, аккумулировавших в своих программных документах весь спектр требований и устремлений угнетаемых самодержавием народов.

При всех различиях политических и идеологических воззрений, условий зарождения и функционирования этих национальных партий все они преследовали одну цель – ликвидацию колониального гнета. И, как свидетельствуют программы таких партий и движений, суверенитет и автономия представлялись им наиболее эффективными способами создания благоприятных условий для свободного нацио­нального развития. Именно стремление угнетенных народов к обретению в той или иной форме собственной государственности и предопределило непримиримый характер их конфронтации с самодержавием не только как с политическим институтом, но и как с олицетворением инонациональной, в данном случае русской, власти.

Поэтому неудивительно, что, анализируя ситуацию в Российской империи в начале XX века, исследователь Д. Кончаловский отмечает: в этот период "у царского режима были серьезные шансы справиться с социальными проблемами, с проблемами революционной интеллигенции, с проблемой экономического развития, но не было ни малейшего шанса решить национальный вопрос". По мнению Д. Кончаловского, именно национальная проблематика перекрывала пути для эволюции царского режима, поскольку либерально-демократическая альтернатива, представляющая собой возможное решение всех прочих проблем, не только не способствовала решению национального вопроса, но и, наоборот, лишь усугубляла ситуацию в этой сфере и напрямую вела к распаду империи.

В силу этого Российская империя, которая являлась конгломератом народов, насильственно удерживаемых самодержавием под своей эгидой, была обречена, что и подтвердилось в феврале 1917 года. Хотя пришедшее к власти в результате этих событий Временное правительство не ставило перед собой задачу кардинального решения национальной проблемы, тем не менее с победой Февральской революции и в первую очередь в связи с отменой национальных и религиозных ограничений сложились все же более благоприятные условия для национально-освободительной борьбы угнетенных народов. Данное обстоятельство незамедлительно сказалось на политической активности народных масс национальных окраин Российской империи, в том числе и в Казахстане. После февраля 1917-го здесь, как и на всей территории бывшей империи, на волне национального подъема начали возникать новые партии и организации различной политической и идеологической направленности.

Пробудившаяся степь

Казахи приветствовали свержение самодержавия, рассматривая это как удовлетворение целей национально-освободительного движения 1916-го. Руководитель Киргизского отдела при штабе фронта Алихан Бокейханов телеграфировал из Минска: "Взошло солнце Братства, Равенства и Свободы. Чтобы поддержать новое правительство, казахам надо объединиться. Надо готовиться к выборам в Учредительное собрание".

Лидеры национально-освободительного движения считали, что с установлением демократии, свободы и равенства настало время для формирования национальной автономии. В марте – апреле 1917-го повсеместно были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. В отдельных городах (Уральск, Верный, Акмола, Семипалатинск, Аулие-Ата) появились киргизские (казахские) нацио­нальные комитеты.

Параллельно с Советами действовали органы Временного правительства. В Казахстане, как и во всей стране, установилось двоевластие. Временное правительство считало, что к развитому капитализму необходимо идти реформистским путем. Но отражавшее интересы буржуазии и помещиков, оно не смогло подготовить и представить альтернативную программу возрождения России.

Новое правительство предпринимало шаги для пересмотра имперской нацио­нальной политики. 20 марта 1917-го были отменены ограничения в правах российских граждан по вероисповеданию или национальности. Эта мера была направлена на установление национального согласия. Временное правительство также приняло решение о возвращении в родные места реквизированных рабочих-тыловиков.

Февральская революция заявила о своей приверженности общечеловеческим ценностям – свободе и равенству. Но она не решила до конца вопрос о праве наций на самоопределение, не ликвидировала институты колониального управления. Огромное влияние на рост политического сознания тыловиков оказывало их общение с русскими рабочими, солдатами. В июле 1917-го в Верном бывшие "реквизированные рабочие" создали Союз чернорабочих, призванный поднять классовое сознание бедноты. В Сергиополе (Аягуз) 800 солдат и казахов-тыловиков объединились в "Русско-мусульманскую солдатскую организацию", в Петропавловске организовали Союз молодых извозчиков. Тыловики стали опорой оппозиции Временному правительству.

Противоречия внутри казахской элиты

Алихан Бокейханов в своей работе "Киргизы. Формы национального движения в современных государствах" выделил два течения казахской интеллигенции в зарождавшемся освободительном движении в Степном крае в начале ХХ в.: "С одной стороны, интеллигенция, воспитанная на русской литературе, верующая в европейскую культуру, считавшая религиозные вопросы второстепенными". Эту группу он называл "западниками". Вторую, "воспитывавшуюся в духе восточной ортодоксии и национально-религиозной исключительности", он именовал "тюркофилами и поборниками панисламизма".

Исходя из такого расклада политических интересов и ориентиров, автор подчеркивал, что в случае организации политической партии первая группа интеллигенции будет соответствовать оппозиционным русским, в частности Партии народной свободы, а вторая – мусульманским, татарским партиям.

А.Бокейханов также выявил истоки возникновения движения "Алаш". Он отмечал, что постановление II Общекиргизского съезда (5-13 декабря 1917 г.) "было вызвано желанием предотвратить анархию на территории, населенной киргизами, не допустить возможности развития большевизма в степи". При этом он указывал на западническую ориентацию своего правительства, которое не имело сепаратистских замыслов: "киргизский народ... не желает отделения от России. Мы – западники".

Данную позицию поддерживал и Ахмет Байтурсынов. В 1919-м на страницах первого союзного журнала "Жизнь национальностей" была опубликована его аналитическая статья "Революция и киргизы", где показаны объективные причины создания Алаш-Орды и роль в ней национальной интеллигенции. Однако, к сожалению, лидеры алашского движения проигнорировали еще одну группу или течение внутри казахской политической элиты – более радикально настроенных деятелей, близких к социал-демократической партии. Прежде всего в лице их лидера Кольбая Тогусова.

Анализируя события 1917-1918 гг. в политической жизни края и роль в ней национальной интеллигенции, А.Байтурсынов был солидарен с А.Бокейхановым в оценке деятельности Алаш-Орды и ее взаимоотношений с различными политическими формированиями (Комуч и Директория), "правительствами" времен гражданской войны, в окружении которых она находилась. Непризнание алашевцами советской власти исходило из характера политики, проводимой местными большевиками, которые творили такие же беззакония и насилие в отношении казахов, что и царский режим.

Таким образом, А.Бокей­ханов и А.Бай­тур­сынов показали объективные причины возникновения в Казахстане оппозиционного движения в лице национальной интеллигенции. Если первый обратил внимание на истоки возникновения "Алаша", то второй охарактеризовал его политическую деятельность в период организационного становления партии и правительства. При этом авторы едины в определении политических целей и форм борьбы данного движения. Они подчеркивали ярко выраженный антиколониальный, общедемократичес­кий характер политической, просветительской деятельности национальной интеллигенции.

"Алаш" и большевики

В середине 1920-х на страницах республиканской печати разгорелась острая дискуссия о роли казахской национальной интеллигенции в культурной революции. Поводом послужило открытое письмо казахской молодежи, обучавшейся в Москве, к видным казахским коммунистам- руководителям. Наиболее обстоятельные ответы на эти вопросы были даны в статьях Т. Рыскулова "Ответ на письмо молодежи" и "Об ауле, интеллигенции, Компартии и культуре". В них содержался следующий вывод: до 1917 года деятельность национальной интеллигенции, направленная против царизма, старых отсталых рамок строя, за развитие прогрессивных форм общественных отношений, была положительной, но в период Февральской и особенно Октябрьской революции, а также после нее она не может рассматриваться однозначно. По словам Рыскулова, одна часть интеллигенции заняла контрреволюционные позиции, а другая перешла на путь сотрудничества с новой властью.

Рассматривая с позиции сегодняшнего времени высказывания Т.Рыскулова, академик Р.Сулейменов отмечал: "Процесс последующего расслаивания казахской интеллигенции автор справедливо связывает с усилением национально-освободительного и революционного движения как в России в целом, так и в Казахстане в частности...".

Определенный интерес вызывает статья М.Яковлева, который еще в 1923-м пытался проследить путь становления казахской интеллигенции, ее участие в общественной жизни. Он писал: "В дни царского самодержавия из ее среды выделялись два течения. Одно стояло за союз с царизмом, продавалось ему, русифицировалось, способствовало еще большему закабалению киргизских трудящихся масс. Другая, наиболее чуткая и честная часть интеллигенции, находилась в оппозиции царизму и вела борьбу с ним. Она стремилась проводить свою национально-буржуазную политику. И эта часть интеллигенции не пошла в дни Октябрьской революции к созданию Советов. Наоборот, всячески мешала и тормозила трудящимся массам строить свою новую жизнь".

Заметный интерес представляет историко-мемуарный роман Сакена Сейфуллина "Тернистый путь", в котом освещается ожесточенное противостояние различных политических сил в казахском обществе в революционной ситуации 1917-1921 годов. Его отдельные главы, написанные по следам событий, впервые были опубликованы в журнале "Қызыл Қазақстан" в течение 1922-1925 гг. Роман целиком был издан в Кзыл-Орде в 1927-м. В нем нарисована широкая картина социальной борьбы.

С.Сейфуллин, как убежденный коммунист, стойкий борец за народную власть, неприязненно, с сарказмом описывает в главе "Борьба за Советы" подготовку и проведение всеобщего казах-киргизского съезда в Оренбурге в декабре 1917-го. На нем председателем Алаш-Орды был избран А.Бокейханов. "Руководители Алаш-Орды, – утверждал С.Сейфуллин, – с первых дней революции были бешеными противниками Советской власти. Газеты Алаш-Орды громко обливали грязью большевиков, всячески клеветали на основателей Советской власти. "Большевики являются секретными агентами немцев, продавались им за деньги", – лихорадочно твердили их газеты. К примеру, в газете "Казах" от 14 ноября 1917 года А.Бокейханов и его единоверцы опубликовали гнусную статью против партии большевиков. Они грубо вульгаризировали смысл большевистской деятельности, рисовали большевиков двуличными, хитрыми и всячески поносили их, пытаясь вызвать у читателя отвращение к большевикам. Под этой статьей подписались А.Бокейханов, А.Байтурсынов, М.Дулатов, Ахмет Беремжанов, С.Досжанов, Ж.Жанибеков, Файзулла Галимжанов, К.Арынгазиев, Г.Жундибаев, Газимбек Беремжанов".

Жесткие осуждающие слова С.Сейфуллина, конечно, расходятся с нынешними оценками программных целей и деятельности алашской интеллигенции. Но объективное историческое исследование требует учета всего спектра мнений, политических ориентиров, совокупности всех общественных факторов того или иного времени. Да, эти высказывания вполне соответствовали тогдашней логике партийного строительства, но тем не менее для современных исследователей совершенно очевидно, что историко-мемуарный роман С. Сейфуллина содержит богатый фактологический материал по истории казахской интеллигенции в период начала становления Советской империи.

Раскол, имевший место в среде национальной интеллигенции, был обусловлен целым комплексом причин, связанных с социальным положением, условиями ее формирования. К тому же немаловажную роль сыграла и наша традиционная нацио­нальная черта – разобщенность и стремление к единоличному первенству. Однако, несмотря на различия в мировоззренческих установках, политической ориентации и социальном происхождении, все три группы, составлявшие единое тело казахской политической элиты периода российских революций, объединяло одно – озабоченность будущим своего народа. И дальнейшая их судьба сложилась одинаково: они были уничтожены властью, которая восторжествовала в результате всех трех этапов Великой русской революции.
Сагдат Алишев
3-02-2017,