После непростых отношений с Обамой в Турции Трампа воспринимают как "своего человека". Нового американского президента сближают с Эрдоганом и консервативные взгляды, и обещания антиэлитной революции. Даже антимусульманская риторика Трампа и введенный им запрет на въезд в США для граждан ряда мусульманских стран не вызвали особого гнева в Турции

Для американо-турецких отношений февраль стал месяцем встреч и надежд. Действительно, встреч между турецкими и американскими уполномоченными лицами было немало. Начало положили два президента – Трамп и Эрдоган. Седьмого февраля между ними состоялся первый телефонный разговор, как сообщается, в позитивной атмосфере. Девятого февраля в Турцию с первым зарубежным визитом в новой должности приехал глава ЦРУ Майкл Помпео – встретился с главой турецкой разведки МИТ Хаканом Фиданом, а также с президентом Эрдоганом и премьером Йылдырымом.

Семнадцатого февраля в Турции на военной базе Инжирлик побывал начальник Генштаба ВС США генерал Джозеф Данфорд – провел переговоры с министром обороны Турции Хулуси Акаром. А 18 февраля на полях конференции по безопасности в Мюнхене турецкий премьер Йылдырым пообщался с вице-президентом США Майклом Пенсом. Серию февральских встреч завершил Джон Маккейн, возглавляющий комитет Сената по делам вооруженных сил. Двадцатого февраля он приехал в Турцию, где встречался с президентом Эрдоганом и премьером Йылдырымом.

Общее настроение встреч – начать с чистого листа отношения с Вашингтоном. Вслед за турецким руководством его подхватили турецкие эксперты и СМИ. Первые стали прогнозировать укрепление двустороннего сотрудничества, выгодные Анкаре договоренности по Сирии и так далее. Вторые смягчили свою антиамериканскую риторику, которая доминировала в турецких СМИ в последнее время.

Три пункта разногласий

При предыдущем американском президенте Бараке Обаме в отношениях двух союзников по НАТО хватало кризисов, особенно напряженным выдался последний год. Есть три главных источника разногласий между Вашингтоном и Анкарой.

Во-первых, это сирийский кризис. С самого начала гражданской войны в Сирии турецкое руководство объявило Сирию внутренней проблемой Турции, стало оказывать активную поддержку сирийской оппозиции, проводить встречи "Друзей Сирии". На волне арабских революций Турция хотела решить сирийский вопрос резко и быстро – убрать Асада и установить в Дамаске дружественный ей режим.

Долгое время Эрдоган тщетно пытался втянуть США в сирийский конфликт. В качестве аргументов турецкая сторона использовала то, что сирийская армия несколько раз нарушала воздушное пространство Турции и даже обстреляла жилой дом на турецкой территории. При желании союзники по НАТО могли бы рассмотреть все эти случаи как нападение на одну из стран альянса и применить пятую статью, но никто в НАТО не хотел вмешиваться в сирийские дела.

Также Турция настаивала на создании бесполетной зоны в Сирии. Обосновывали необходимость такой зоны тем, что там могли бы разместиться сирийские беженцы, которых Турция приняла рекордное количество – 2,7 млн. Вашингтон и здесь не шел навстречу. Отношения союзников зашли в тупик.

Другим спорным вопросом в отношениях двух стран, вытекающим из сирийского кризиса, стала курдская проблема. Вашингтон оказывает военную помощь курдским отрядам в Сирии, против чего выступает Анкара. Турция рассматривает сирийских курдов не иначе как ответвление Рабочей партии Курдистана (РПК), сепаратистской курдской организации, ведущей военные действия на юго-востоке Турции с 1984 года. РПК признана террористической организацией не только в Турции, но и в США и странах ЕС. Власти Турции неоднократно призывали США отказаться от поддержки курдских отрядов в Сирии, но безрезультатно. Вашингтон видит в сирийских курдах крупную военную силу, которая сражается против ИГИЛ (запрещено в РФ), и не готов так просто отвернуться от них.

Наконец, третий пункт разногласий – это вопрос об экстрадиции турецкого богослова Фетхуллаха Гюлена, с конца 1990-х проживающего в США. Некогда соратник Эрдогана, Гюлен создал влиятельное религиозное движение "Хизмет", которое при поддержке турецких властей долгое время чувствовало себя в Турции свободно и активно внедряло своих сторонников в систему госуправления. Но сейчас ситуация иная. Гюлена и его движение "Хизмет", которое нынче в Турции называют FETO (расшифровывается как Террористическая группировка фетхуллахчистов), обвиняют в организации попытки военного переворота 15 июля прошлого года.

В стране до сих пор продолжаются аресты участников движения, их вычищение из судебной, правоохранительной, образовательной системы и так далее. Самого Гюлена турки требуют вернуть домой, но американцы отказываются это делать из-за отсутствия необходимых юридических обоснований. В Турции отказ рассматривают как доказательство возможной причастности ЦРУ к июльскому путчу.

Так похожи

После непростых отношений с администрацией Обамы нового президента Трампа в Турции воспринимают как "своего человека". Его победу на выборах встретили с радостью. "С этим выбором началась новая эра в Америке. Я надеюсь, что этот выбор американского народа внесет вклад в развитие основных прав и свобод и принесет перемены в наш регион", – отметил тогда президент Эрдоган.

Трамп чем-то похож на Эрдогана своей харизмой и желанием "сделать свою страну снова великой". Публичные выступления Трампа напоминают эрдогановские – только "Сделаем Америку снова великой" надо заменить на "Построим новую Турцию". Оба совмещают игру на консервативном правом поле с обещаниями провести антиэлитную революцию.

Трамп похож на нынешнего турецкого лидера и еще по одной причине. Приход к власти в Турции Партии справедливости и развития во главе с Эрдоганом чем-то напоминает неожиданную для многих победу Трампа. И то и другое событие было новым веянием в политике – протестом против привычной политической элиты. Трампа выбрала "одноэтажная Америка"; ПСР – анатолийская провинция. Первые устали от Клинтонов – Бушей, вторые – от многочисленных коррупционных скандалов 1990-х, в которых была замешана старая турецкая элита.

Новый глава Белого дома в отличие от глав ЕС не критикует нынешнее турецкое руководство за давление на оппозицию – в Турции до сих пор действует режим чрезвычайного положения и продолжаются массовые аресты лиц, причастных к июльскому путчу, и других оппозиционеров. Администрация Трампа также пока никак не высказалась по поводу предстоящего в Турции референдума, на который будет вынесен вопрос об изменении формы правления страной – с парламентской на президентскую, что критики режима Эрдогана называют "установлением режима одного человека". Такое отношение американского руководства к референдуму вызывает симпатии среди турок, которые в качестве главного аргумента в пользу перехода к президентской форме правления приводят пример США.

Даже антимусульманская риторика Трампа и введенный им запрет на въезд в США для граждан ряда мусульманских стран не вызвали особого гнева в Турции. Премьер-министр Турции ограничился заявлением, что "запрет – это не решение проблемы".

Торг начался

Трамп пока не обещал ничего конкретного ни по одному из спорных вопросов в отношениях между Турцией и США. По Сирии и курдским отрядам страны начали диалог. Анкара в идеале хотела бы, чтобы Вашингтон поддержал ее поход на Ракку, но при этом прекратил помогать курдам и переключил внимание на поддерживаемую Турцией Сирийскую свободную армию. По Гюлену тоже нет ясности. Новая американская администрация обещает рассмотреть вопрос об экстрадиции Гюлена, но как надолго может затянуться это рассмотрение, неизвестно.

Смогут ли два во многом похожих политика (возможно, даже симпатизирующие друг другу) перезагрузить испорченные при Обаме американо-турецкие отношения, покажут конкретные договоренности сторон по основным пунктам разногласий. Судя по содержанию февральских встреч, новую вашингтонскую администрацию в отношениях с Турцией больше всего интересует сотрудничество в Сирии, а вот внутренним турецким делам они собираются уделять куда меньше внимания.

Возможно, стороны придут к устраивающему всех компромиссу – Гюлена поменяют на признание Анкарой сирийских курдов как самостоятельного субъекта сирийской оппозиции. Как бы там ни было, после жестких идеологических разногласий с администрацией Обамы в американо-турецких отношениях наступает новый этап – торга по конкретным вопросам, в которых прямо пересекаются интересы США и Турции.

Екатерина
Чулковская

27.02.17