Политика равноудаленности Москвы должна сблизить Триполи и Тобрук

В Москву с двухдневным рабочим визитом прибыл премьер-министр Правительства национального согласия (ПНС) в Триполи Фаиз Саррадж. В четверг вечером состоялись его переговоры с министром иностранных дел Сергеем Лавровым. Цель визита – попытка при посредничестве Москвы урегулировать конфликт между двумя центрами власти в Ливии.

Визит в Россию главы ПНС планировался на конец февраля. Однако в Триполи вспыхнули ожесточенные бои с применением тяжелого оружия. Причиной столкновения стало похищение нескольких боевиков членами противоборствующей группировки. По словам представителей правительства в Триполи, столкновения удалось остановить благодаря посредничеству старейшин городов Тархуна и Гадамес.

С одной стороны, это стало еще одним свидетельством острого политического кризиса, на фоне которого проходит визит в Москву, с другой, признаком слабости правительства в Триполи, у которого не хватило собственных сил и влияния, чтобы подавить вспышку насилия.

Никаких подробностей об итогах переговоров Сарраджа с главой российского внешнеполитического ведомства на момент сдачи номера в печать не сообщалось. Тем не менее можно с большой вероятностью предположить, что речь шла о более активном участии Москвы в сближении позиций двух соперничающих центров власти: в Триполи во главе с Фаизом Сарраджем и в Тобруке, за которым формально стоит главком Ливийской национальной армии (ЛНА) маршал Халифа Хафтар. К сожалению, предпринятая две недели назад в Каире попытка усадить за стол переговоров ливийских политиков, представляющих Триполи и Тобрук, не увенчалась успехом. Если не считать договоренностей о проведении весной 2018 года всеобщих парламентских, президентских выборов и формировании совместной комиссии по редактированию конституционной декларации, других достижений не было.

Неудача в Каире во многом объяснялась тем, что Хафтар мог расценить сделанное ему Сарраджем предложение как оскорбление. Маршалу, пользующемуся народной поддержкой и авторитетом, предлагали отказаться от командования армией, которую он сумел создать в сжатые сроки вместе с группой единомышленников, по сути, с нуля. Благодаря этой армии он и стал влиятельным политиком, взял под контроль большую часть территории, нефтеперерабатывающих предприятий и морских терминалов, обеспечив приток в страну валюты.

Взамен маршалу давали незаметный пост в правительственных структурах, которые пользуются поддержкой лишь западных держав и части вооруженных группировок, связанных с исламистами. Разумеется, для Хафтара это был неэквивалентный обмен. Передача ЛНА под контроль гражданских лиц, как этого хотят в Евросоюзе, означала бы развал наиболее боеспособной и эффективной военной организации, которая может стать основой будущих вооруженных сил Ливии, и превращение Хафтара из влиятельного политика в военного пенсионера без пенсии.

Не исключено, что глава заседающего в Триполи кабинета министров мог попросить российских дипломатов повлиять на командующего ЛНА с тем, чтобы тот смягчил свою позицию по отношению к ПНС. Москва же, в свою очередь, могла объяснить Сарраджу неэквивалентность предложенного Хафтару обмена и посоветовать подумать над новыми шагами ему навстречу.

Как бы то ни было, приверженность российской дипломатии Схиратским соглашениям, достигнутым в 2015 году, и изначальная равноудаленность Москвы от Триполи и Тобрука представляются вполне оправданными. Такая политика приносит свои плоды. Во всяком случае в Москву регулярно наведываются как Саррадж и Хафтар, так и их представители. Россия, в качестве пользующегося доверием обеих сторон посредника, имеет все шансы сыграть значительную роль в национальном примирении страны и восстановлении ее единства. Москва может вдохнуть жизнь в так и не начавшийся в Каире процесс национального примирения.

Кроме того, стремление Москвы выстроить ровные и одинаково уважительные связи с конкурирующими центрами власти, не допустить крен в ту ли иную сторону сняло опасность возникновения противоречий между РФ и Западом по вопросу о легитимности правительства и парламентов в Триполи и Тобруке. Таких разногласий и без того хватает с избытком. Хотя, может быть, чуть более частые контакты российских представителей с Хафтаром, отправка на лечение в Россию военнослужащих ЛНА, прием маршала на борту тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов" могли создать впечатление, что Россия наконец-то определилась в своих преференциях.

В отличие от РФ Запад, поначалу сделавший ставку только на Сарраджа, еще раз продемонстрировал недальновидность. Теперь Брюссель вынужден считаться и с Хафтаром, думая над тем, чтобы встроить маршала хоть и в весьма непрочную политическую систему, но все равно таким образом, чтобы по возможности минимизировать его влияние.

Западные державы довольно болезненно воспринимают активность Москвы на ливийском направлении и рост ее влияния как в Ливии, так и в регионе. Особое беспокойство вызывают контакты с Хафтаром, за которыми мерещатся чуть ли не попытки окружить южный фланг НАТО российскими военными базами от Египта до Марокко.

В последнее время военная тематика уступила место финансово-экономической. На прошлой неделе в Лондоне председатель правления "Роснефти" Игорь Сечин и глава Ливийской нефтяной компании Мустафа Саналла подписали договор о сотрудничестве в сфере поиска новых ресурсов и производства нефти. Документ предусматривает приобретение Россией добываемой ливийцами нефти, которой будут обеспечивать строящиеся у нас нефтеперерабатывающие мощности. Ливия сможет, таким образом, увеличить поступление валюты в свой бюджет. Швейцарская Neue Zurcher Zeitung отмечает, что Москва таким образом сможет вернуть хотя бы часть тех средств, которые еще до свержения Муаммара Каддафи инвестировала в ливийскую нефтяную промышленность.
Равиль Мустафин

3 марта 2017