Ислам в Европе
В двадцатимиллионной российской столице живет уже три миллиона мусульман. Каждый год на праздник Курбан-байрам московские улицы наполняются молящимися людьми, а дворы заливает кровь приносимых в жертву животных.

Хотя к излюбленным образам, которыми российская пропаганда запугивает Европу, в последнее время добавились мусульмане, последователей ислама в самой России гораздо больше, чем во Франции: на Сене о вере в Аллаха заявляет 7% населения, тогда как на Волге, по разным оценкам, эта цифра составляет от 8 до 12%. Ислам в России многолик: один облик эта религия принимает в активно дерусифицирующихся республиках Северного Кавказа, другой - у поволжских татар, третий - у работающих в Москве гастарбайтеров.

По данным переписи населения, в российской столице, мусульман не так много. Из 11,5 миллионов жителей 1,3% составляют татары, 0,5% - азербайджанцы, 0,3% -узбеки, по 0,2% - киргизы и таджики. Чеченцев, которых опасаются многие москвичи, по данным официальной статистики, в Москве всего 14 500. Неофициальные данные гласят, что в двадцатимиллионной столице живет два, а то и три миллиона мусульман.

Не быть лицом кавказской национальности

В распоряжении этих миллионов есть всего четыре крупные мечети. Москва стала городом, в котором на одну мусульманскую святыню приходится самое больше количество верующих в мире. Этот дефицит становится особенно заметным в праздничные дни. В этом году "праздник жертвы", который известен в арабских странах под названием Ид аль-Адха, а в России (и среди польских мусульман) - Курбан-байрам, будет отмечаться 1 сентября. Каждый год в этот день московские улицы заполняются мусульманами (которым не хватает места в мечетях), а по дворам течет кровь приносимых в жертву животных. На этом фоне регулярно вспыхивают дискуссии о количестве мусульман в Москве.

Приезжие с российского Кавказа и прежде всего из бедных стран Средней Азии (Киргизии, Таджикистана и Узбекистана) занимаются тем, чем не хотят заниматься русские. Они убирают улицы, водят такси, работают на предприятиях общепита и на стройках, создавая таким образом несколько процентов российского ВВП. Деньги, которые эти люди высылают своим семьям, становятся, в свою очередь, важным источником дохода для их родных стран. В рекордные годы денежные переводы работающих в России мигрантов составляли 50% ВВП Таджикистана. Это мировой рекорд.

Характерно, что люди, которым не нравятся тысячи мусульман на обращенных в сторону Мекки ковриках, выступают против строительства новых мечетей. На ксенофобию накладывается традиционная для столиц неприязнь коренных жителей к приезжим. "Люди, которые сами появились здесь недавно, очень любят говорить о том, что нахлынули неместные, мешают жить. В то время как для 90% здесь живущих справедливо будет говорить, что они сами потомки лимитчиков, которые в 70-80-е годы переселялись сюда из маленьких городков", - говорил в интервью изданию "Собеседник" скончавшийся в декабре прошлого года Гейдар Джемаль - один из лидеров российских мусульман.

Лимитчики, о которых он говорит, это счастливцы, которым советские власти позволили поселиться в столице, чтобы восполнить дефицит рабочей силы на том или ином предприятии. Московская прописка в советские времена ценилась так же, как варшавская - в Польской Народной Республике (эту тему замечательно изобразил в своей комедии "Нет розы без огня" Станислав Барея (Stanisław Bareja)). Однако прописка внутри МКАД ценится на вес золота до сих пор. Тем, у кого ее нет, обеспечены штрафы и постоянный интерес полиции. Московские полицейские с особой страстью проверяют приезжих из Средней Азии и с Кавказа, преимущественно мусульман. Если человек похож на "лицо кавказской национальности" (хотя единого кавказского народа не существует), день без проверки документов - это для него редкая удача. Боязнь злоупотреблений со стороны полиции делает мигрантов легкой добычей для мошенников: они попадают в трудовое рабство и становятся жертвами торговцев людьми. Это тоже оказывает влияние на уровень неприязни, существующей между славянским и мусульманским населением столицы. Москвичи боятся также террористов и этнических преступных группировок, самая известная из которых - это чеченская мафия. Между тем, по данным МВД, в Москве гастарбайтеры совершают всего 3% преступлений (данных об этнической принадлежности преступников с российскими паспортами, нет).

С противоположной стороны мусульманам угрожают атаки националистов, которых некогда объединяло запрещенное в 2011 году Движение против нелегальной иммиграции. Как рассказывают посвященные, скинхеды предпочитают гоняться за спокойными таджиками и боятся чеченцев. Славу самой опасной завоевала банда Артура Рыно и Павла Скачевского, которая десять лет назад убила как минимум двадцать трудовых мигрантов (на них нападали с ножом из-за спины). Рыно и Скачевский получили по десять лет тюрьмы, а их коллеги по банде - от четырех до двадцати лет. Судья Эдуард Чувашов погиб через четыре дня после вынесения приговора. Следы вели к националистам.

Иначе выглядит ситуация в субъектах Российской Федерации, в которых мусульмане составляют большинство. В семи республиках больше половины жителей принадлежат к традиционно исламским народам. На Кавказе это Ингушетия (98%), Чечня (96%), Дагестан (94%), Кабардино-Балкария (70%) и Карачаево-Черкесия (55%). Есть еще Башкирия и Татарстан (по 54%). С двумя республиками - Татарстаном и Чечней у россиян были серьезные проблемы сепаратистского толка.

Татары провозгласили независимость в сентябре 1991 года на обломках СССР. Казанские власти отказывались подписывать новый федеративный договор, устанавливающий принципы взаимоотношений между российскими центральными властями и субъектами федерации. Татры предприняли попытку ввести собственную валюту, призывали к бойкоту референдума о новой российской конституции, перестали выдавать российские внутренние паспорта (продолжая выдавать советские) и начали перевод татарского языка на латиницу. Лишь в 2000 году, когда Россия стала постепенно восстанавливаться после хаоса 1990-х, Татарстан окончательно признал себя неотъемлемой частью российского государства. Тем не менее власти в Казани продолжают отчетливо подчеркивать своеобразие своей республики.

Еще дальше пошла Чечня, которая старалась отстоять свой не признанный другими странами суверенитет в двух кровавых войнах с Россией. С перспективы прошедших лет можно, как ни удивительно, сказать, что чеченцы частично добились успеха. Сейчас республика формально признает свою принадлежность к Российской Федерации, однако, Москва закрывает глаза на ее фактическую независимость. Позицию главы Чечни Рамзана Кадырова невозможно сравнить, например, с позицией главы соседнего Дагестана Рамазана Абдулатипова.

Кадыров неоднократно подчеркивал свою личную лояльность Владимиру Путину. Однако если российский президент может в любой момент избавиться от Абдулатипова, то в отношении главы Чечни этого он позволить себе не может. По словам самого Путина, которые цитировал Михаил Зыгарь, Кремль решил залить Чечню не кровью, а деньгами. За дотации из центра Кадыров возводит в Грозном копию Дубая. Взамен за формальное признание власти Москвы он содержит верные себе военные подразделения и вразрез российской конституции вводит элементы шариата.

Поддерживать умеренных

У него есть даже "лицензия" на убийства. Чеченские спецслужбы охотятся за врагами Кадырова не только на территории республики: они убивали их в Стамбуле и Вене. Даже оппозиционера Бориса Немцова, который два года назад погиб у стен Кремля, убил офицер внутренних войск, неоднократно получавший награды из рук чеченского лидера. При Кадырове из чеченских магазинов практически исчез алкоголь, женщины стали закрывать волосы в общественных местах (власти запустили активную кампанию, платя вознаграждение за ношение платка студенткам из Грозного). Сам Кадыров говорил, что законы шариата для него важнее российской конституции, и именно шариат предписывает ему ее соблюдать.

Постепенной реисламизации Чечни способствовало несколько факторов. Во-первых, наблюдающееся по всей России возвращение к религии после эпохи насаждения атеизма. Во-вторых, война и террор, из-за которых люди начали активнее искать опору в вере. В-третьих, сознательная политика Кадырова, для которого ислам стал одной из опор власти. Наконец, в-четвертых, постепенная радикализация вооруженного подполья. Если во время первого восстания чеченцы боролись за светское государство, а возглавлял их советский офицер Джохар Дудаев, то лидеры второго мятежа в итоге отказались от борьбы за независимую Чечню и объявили, что хотят создать исламский эмират на всем Северном Кавказе.

В результате религиозного подъема традиционный для Чечни суфизм, сосредоточенная на внутреннем развитии человека разновидность ислама, стал постепенно вытесняться салафизмом - более радикальным течением, апеллирующим к религиозным истокам.

Такая радикализация не затронула Башкирию и Татарстан, в которых не было войны. Из рядов салафитов выходят террористы, в частности, несколько тысяч добровольцев, которые отправились воевать на стороне самопровозглашенного "Исламского государства" (запрещенная в РФ организация, - прим. ред.). Однако не все салафиты - это террористы. В свою очередь, российское государство старается поддерживать, скорее, умеренные направления ислама, используя для этого, в частности, Фонд поддержки исламской культуры, развития и образования, который работает под патронатом президента.

Россия считает ислам одной из четырех (наряду с православием, буддизмом и иудаизмом) традиционных религий, которые наделяются особыми привилегиями. Хотя лишь половина российских мусульман называет себя практикующими верующими, их число продолжает увеличиваться. Свою роль играет здесь высокий естественный прирост населения. В 2015 году население Чечни увеличилось на 1,82%, Ингушетии - на 1,51%, а Дагестана - на 1,28%, тогда как средний показатель для России составлял всего 0,02%.

Российские мусульмане уже присутствуют в поп-культуре (как популярные исполнители черкес Мурат Тхагалегов или узбек MC Doni), однако до политики на центральном уровне им добраться не удается. Многие прочили такую карьеру Кадырову, но судя по всему, его устраивает управление собственным народом. Человеком, который приблизился к тому, чтобы переломить ситуацию, можно было бы назвать Рашида Нургалиева: в 2003-2012 он возглавлял МВД, а сейчас занимает пост в Совете Безопасности РФ. Однако московские источники утверждают, что перед получением министерской должности он принял крещение, а в прошлом, будучи сотрудником КГБ, не отличался особенным почитанием Корана.

Михал Потоцкий (Michał Potocki)
Dziennik, Польша
5.03.17