Московская брошюра для мигрантов в виде комиксов, выпущенная ранее столичными властями, заинтересовала немцев и чехов, сообщил председатель комиссии по миграционной политике и адаптации мигрантов Совета по делам национальностей правительства Москвы Александр Калинин.

Фото: Департамент национальной политики и межрегиональных связей города МосквыФото: Департамент национальной политики и межрегиональных связей города Москвы

В брошюре содержится изложенный в доступной форме материал - правила поведения, порядки и краткая история Москвы. Все это читателям рассказывают известные персонажи русских сказок - три богатыря, Снегурочка, Купава и Василиса.

После выпуска данной памятки именно немцы - специалисты миграционного права - попросили встречи в департаменте национальной политики, чтобы уточнить, "как же мы смогли найти этот уникальный код донесения информации до мигрантов", сообщил Калинин. Кроме этого, по его словам, в Москву приезжали специалисты из Чехии, которые также заинтересовались разработкой данной методички.

У РФ с Западом, несмотря на формальную схожесть, качественно разные ситуации и взаимоотношения с мусульманами, однако российский опыт может быть полезен Европе и по другим направлениям, отметил в беседе с "Утром" руководитель научных исследований института "Диалог цивилизаций", арабист, политолог Алексей Малашенко.

"Наши мигранты - это бывшие советские граждане, и их восприятие России, особенно старшим поколением, и наше восприятие отличается от восприятия турок европейцами. Все-таки мы их воспринимаем как полунаших граждан, они тоже относятся к нам как к людям, с которыми их связывает какой-то общий опыт. И мы их не завоевывали. Наши "чужие" - это вариант лимитчиков", - подчеркивает собеседник "Утра".

При этом приезжим из "другого мира" брошюры вроде упомянутой действительно могут быть полезны: наши соотечественники за рубежом тоже порой сталкиваются со сложными бытовыми ситуациями. Например, в лондонском метро иногда можно лицезреть очередь из сирийцев, индийцев, пакистанцев и русских, пытающихся понять, как доехать из пункта А в пункт Б. Японские сортиры - тоже не самая простая для понимания вещь, и так далее. Поэтому данные брошюры не стоит воспринимать как унижение какой-то группы граждан: технологии действительно везде разные, и мусульманам, прибывшим в Москву из аула, где никогда не было метро, все это в новинку.

Но помимо такого рода инструкций, восхитивших чехов и немцев, России есть чем поделиться в плане взаимоотношений с исламским миром. "У нас есть очень позитивный опыт, во всяком случае, в Москве: когда-то Лужков предотвратил создание мусульманских анклавов. А такие риски несколько лет назад были, например, в Бирюлево. В любом европейском городе эти анклавы имеются, это огромная проблема, и в этом смысле мы выгодно отличаемся от европейцев. Такого, как в Германии, где мусульмане требуют изъять из школьных столовых свинину, у нас тоже нет, как не дошло и до маразма в отношении хиджабов. Периодически эта тема возникает, но у нас все-таки есть какая-то терпимость или индифферентность к подобной самоидентификации, нет особого раздражения", - считает аналитик.

Еще с европейцами можно было бы обсудить российский опыт по предотвращению радикализации мусульман в местах лишения свободы. Сейчас некоторые наблюдатели задаются вопросом: можно ли держать мусульман в тюрьмах вместе с другими заключенными или лучше их оградить, чтобы они не влияли на сокамерников? В первом случае они исламизируют остальных, во втором создается подобие анклава, причем с высоким риском радикализации. Ранее вопрос ставили немного иначе: как избежать распространения именно экстремистских веяний в тюрьмах (притом что против "нормального" ислама никто не возражал).

Одним из возможных решений виделась в том числе и просветительская работа среди заключенных со стороны имамов и муфтиев, исповедующих традиционный ислам: последние могли бы доносить до аудитории ценности истинного ислама в пику самопальным брошюрам и теориям из интернета, проповедующим нечто противоположное.

Однако это решение еще нуждается в проработке, полагает Малашенко: пока никто не знает, что получается на выходе, этот опыт еще себя не подтвердил и тянет, скорее, на экспериментальный проект. Здесь нужно обмениваться информацией, и это серьезный повод для обсуждения, уверен собеседник "Утра".

В то же время и западный опыт России может быть полезен: например, в некоторых европейских столицах функционируют сотни мечетей, в Москве - единицы. Проконтролировать то, что происходит в мечети, властям любой страны гораздо проще, чем отслеживать нелегальные сходки в подвалах и содержание тамошних дискуссий.

С другой стороны, казалось бы, при изобилии официальных мечетей на Западе никто не должен радикализироваться - у мусульман есть возможность в спокойной комфортной обстановке припасть к истинным ценностям, услышать мнение авторитетного законопослушного имама и удостовериться в том, что насилие - это зло. Однако на практике все наоборот: теракты чаще происходят именно в Европе. В чем парадокс?

Разница в том, что в Европу приезжают арабы с Ближнего Востока, где довольно сильно влияние "Исламского государства" (запрещенного в РФ), "а к нам - таджики и узбеки, отцы и деды которых всю советскую эпоху очень хорошо поддавали, это разные мусульмане, другой менталитет, культура, традиции", поясняет эксперт.

Но исходить из того, что наши "другие мусульмане" никогда не пойдут другим путем, а потому не обязательно строить для них новые мечети, не следует. Нынешняя исламская молодежь в России - это уже не бывшие советские граждане, а в первую очередь просто мусульмане, которым действительно нужна мечеть, которые не пьют водку, которые молятся где могут, и к этому нужно быть готовыми, считает Малашенко. Постсоветский ислам, по его словам, почти закончился: подрастающее поколение - "совсем другие ребята", а чтобы все было нормально, нужен контроль, то есть больше официальных мечетей.

При этом не стоит забывать о том, что предложенная Западом модель - адаптация, ассимиляция и мультикультурализм - оказалась нежизнеспособной. "Можем ли мы у себя ассимилировать приезжих мусульман? Нет. Поезд ушел, это нужно было делать при советской власти. Можем ли адаптировать? В общем, у нас есть для этого какие-то предпосылки. Мультикультурализм при нашем российском исламе в сочетании со среднеазиатами, которые к нам приходят, вопрос спорный. Должна быть какая-то другая модель - с учетом того, что предложенная европейцами накрылась медным тазом", - подытожил Малашенко.

Арсений ПАЛКИН

20.03.2017