В Китае 26 марта завершился ежегодный Боаоский азиатский экономический форум. Форум в Боао показал, что экономическая глобализация, результатами которой сполна воспользовался Китай, рассматривается в Пекине как неизбежный результат научно-технического прогресса и, одновременно, как условие дальнейшего научно-технического, а, следовательно, и экономического развития стран и народов, в том числе, и Китая.

Поэтому новую версию глобализации Китай связывает, во-первых, с укреплением своего экономического лидерства, а во-вторых - с задачей перевода китайской экономики на путь инновационного развития, что означает увеличение в ВВП доли продукции высокотехнологичных отраслей и инновационных производств.

Этот курс был обозначен и на 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 12-го созыва (5-15 марта). При этом экономические показатели КНР за 2016 год и план социально-экономического развития страны на 2017 год свидетельствуют о высоких темпах экономического роста Китая, хотя и с некоторым замедлением. В 2016 году ВВП Китая вырос на 6,7 % по сравнению с предыдущим годом; на 2017 год запланирован рост ВВП на 6,5%.

На этом фоне затяжная экономическая стагнация в России (осложненная падением ВВП в 2015 и 2016 гг.) оборачивается нарастанием разрыва в объемах и качественных показателях российской и китайской экономик. Вызовом низкого экономического роста является, среди прочего, риск превращения России в "младшего", т.е. слабого партнера в группе БРИКС и в проекте "экономический пояс Шелкового пути" (ЭПШП).

При условии продолжения данной тенденции Россия не сможет воспользоваться наиболее выгодными возможностями ЭПШП, например, в части привлечения высоких технологий и инвестиций в реальный сектор экономики.

Экономические успехи Китая, как и иных партнеров по БРИКС, снова остро ставят вопрос о неотложном переходе России к форсированному экономическому росту.

Если еще в начале десятых гг. XXI века ускоренный – выше мировых темпов - экономический рост мог показаться желательной, но необязательной целью экономической политики, то в данный момент его достижение объективно стало для России государственной необходимостью. От выхода российской экономики на не менее 5-6% темпа ежегодного роста ВВП, причем за счет преимущественно обрабатывающей и высокотехнологичной промышленности, зависит уже не просто рост благосостояния россиян и социальная стабильность в стране, но и национальная безопасность государства.

Ситуация с отставанием РФ от своих ближайших стратегических партнеров, в первую очередь Китая и Индии, усугубляется заметным повышением качества экономического роста КНР. Китай увеличивает вклад в ВВП наукоемких производств и инновационной продукции новых отраслей промышленности.

Так, в 2016 году стремительно развивались новые отрасли, базирующиеся на высоких технологиях. Согласно данным Госуправления статистики Китая за прошлый год, например, объем производства автомобилей, работающих на новых источниках энергии, вырос на 40%, объем производства промышленных роботов -- на 30,4 %.

Продуманная государственная политика Пекина в области наукоемких и высокотехнологичных производств направлена на "совершенствование механизма долгосрочной и устойчивой поддержки фундаментальных и креативных исследований", "создание важных государственных объектов научно-технической инфраструктуры и инновационно-технологических центров".

При этом ставится двоякая задача – во-первых, развивать новые стратегические производства на инновационных технологиях, которые создают принципиально новую наукоемкую продукцию и, во-вторых, модернизировать традиционные производства. В первом случае речь идет об ускорении разработок технологий в области новых материалов, искусственного интеллекта, интегральных схем, мобильной связи пятого поколения и пр. Во-втором – планируется внедрить новые технологии в традиционных отраслях промышленности, например, в металлургии, и в результате, повысить произволительность труда и снизить себестоимость продукции.

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян в докладе о плане социально-экономического развития Китая на 2017 год отметил, что Китаю предстоит в текущем и в следующие годы совершить рывок в использовании инноваций для модернизации реального сектора экономики.

В условиях усиливающегося экономического разрыва России и ее основных стратегических партнеров, уменьшения доли российского ВВП и ЕАЭС в целом в мировом ВВП технологические преимущества РФ в ряде важных отраслей в среднесрочной перспективе будут утрачены. В настоящее время на ЕАЭС приходится всего 3,5% мирового ВВП и 2,8% международной торговли.

Чтобы быть интересной и полезной своим быстро развивающимся партнерам и друзьям, как по БРИКС, так и по ЕАЭС, РФ должна иметь непрерывно растущую и высокотехнологичную экономику, сопоставимую по объему ВВП и технологическому развитию с их экономиками. Особенно это важно в формате ЕАЭС, поскольку здесь РФ является локомотивом интеграции, а самый экономически крупный партнер РФ – Китай выступает локомотивом проекта ЭПШП, в который входят большинство участников ЕАЭС.

При этом важно понимать, что проект ЭПШП сам по себе не запустит экономический рост России требуемого качества. Но в условиях направляемого государственной политикой развития российской промышленности проект ЭПШП, действительно, может стать весомым фактором развития российской экономики и ЕАЭС в целом.

Проблема в том, что в отсутствие собственных четких целей экономического роста и внятной промышленной политики экономические проекты в России будут направляться иностранным финансированием, которое будет исходить, что естественно, из соображений экономического развития зарубежных партнеров, а не самой России.

Например, Китай, с учетом задач собственного экономического развития и интересов конкуренции с США, нацелен на финансирование в России конкретных проектов, прежде всего, в сырьевых отраслях – в топливно-энергетическом секторе и в сельском хозяйстве. Есть проекты с китайскими инвестициями и в транспортной отрасли, но здесь уже возникают проблемы с локализацией высокотехнологичного производства в России, например, производства локомотивов для высокоскоростных железных дорог.

Так, летом 2016 г. планировалось создать совместное с китайской компанией производство высокоскоростных поездов с локализацией до 80% на территории России под магистраль Москва – Казань, строительство которой намечено в рамках сотрудничества РФ с КНР по проекту ЭПШП. Но на данный момент имеются противоречащие этим планам заявления китайской стороны о намерении поставить к 2020 году готовые вагоны.

В то же время установка на мощный высокотехнологичный экономический рост в качестве определяющей цели, которой подчинены иные задачи экономической политики, формирует понимание того, какие отрасли промышленности следует сделать локомотивами развития и, соответственно, направлять туда иностранные капиталовложения. В том числе, и в первую очередь – китайские.

Тем более, что ограничение присутствия китайских инвесторов в экономике США и проект ЭПШП создают реальную возможность использования свободного китайского капитала и китайских высоких технологий, как существенный вспомогательный фактор роста российской экономики.

При условии значительного увеличения доли ВВП РФ в мировой экономике, Россия и ЕАЭС в целом могли бы претендовать на полноценное участие в новом центре мировой экономической системы, которая создается проектом ЭПШП. То есть, не отставать от Китая, полноценно используя возможности взаимовыгодного торгового сотрудничества со второй (пока) экономикой мира.

Виктор Пироженко

29.03.2017