Николай БОБКИН | 22.04.2017

Американская администрация перешла к следующему этапу антииранской кампании. 18 апреля 2017 г. в письме, адресованном спикеру нижней палаты конгресса Полу Райану, государственный секретарь США Рекс Тиллерсон, признав, что Тегеран выполняет условия ядерной сделки, допустил тем не менее возможность возвращения санкций против Ирана. Тиллерсон выразил обеспокоенность по поводу роли Ирана как государственного спонсора терроризма и предупредил конгресс, что усилия, предпринимаемые президентом, направлены на оценку того, будет ли продолжение отмены санкций в отношении Тегерана в интересах национальной безопасности США.

На то, чтобы дать такую оценку, отведено 90 дней, но Трамп с ответом, похоже, уже определился. 20 апреля на совместной пресс-конференции с премьер-министром Италии Паоло Джентилони президент США заявил, что он планирует привлечь Иран к ответственности за неспособность соответствовать ядерному соглашению, заключенному администрацией Обамы. Трамп в очередной раз назвал Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) "ужасным соглашением", которое "не следовало бы подписывать". По его мнению, не следовало даже вести переговоры с Ираном, как это делала предыдущая администрация.

Логика противников ядерного соглашения с Тегераном проста: жесткие санкции вынудили иранское правительство пойти на переговоры по ядерной программе, поэтому продолжение давления на Иран может позволить добиться от иранцев уступок и в других вопросах. Давая поручение своим советникам разобраться, соответствует ли возвращение санкций против Исламской Республики национальным интересам США, президент явно рассчитывает на положительный ответ.

В Тегеране на письмо госсекретаря Тиллерсона в конгресс, а затем и на его заявления в ходе поспешно организованной в Госдепе на следующий день пресс-конференции по Ирану, отреагировали без излишних эмоций. Высшие должностные лица ИРИ от комментариев вообще воздержались, ответ дал министр иностранных дел Джавад Зариф, который порекомендовал своему американскому коллеге узнать больше о неудачах предыдущих руководителей США, делавших ставку на антагонизм в отношениях с Исламской Республикой.

В разговоре с журналистами 20 апреля Джавад Зариф назвал последние заявления американских государственных деятелей по адресу Тегерана даже не "повторяющейся и бесполезной риторикой", а продуманной антииранской политикой, основанной на иранофобии и непонимании настоящего положения дел в регионе. Обвинения Ирана со стороны США в поддержке терроризма на Ближнем Востоке Зариф расценил как "пустые и ложные", а вину за выход из-под контроля ситуации с распространением экстремизма в регионе возложил на Вашингтон. По мнению главы МИД ИРИ, это стало результатом просчетов и неосмотрительности США, а также подстрекательства ими своих региональных союзников. Он напомнил, что до сих пор Америке не удалось достичь результата, говоря с Тегераном языком санкций и угроз, не получится это и у нового американского президента.

И возникает вопрос: какие все же цели преследует администрация Трампа, инициируя новую эскалацию напряженности в отношениях с Ираном?

Трита Парси, руководитель Национального ирано-американского совета (National Iranian American Council), одной из причин последних антииранских инициатив Вашингтона считает то, что американская администрация заразилась одержимостью Эр-Рияда "противодействовать иранскому влиянию" на Ближнем Востоке. "Если администрация Обамы рассматривала саудовско-иранское соперничество как источник нестабильности и настоятельно призывала две ближневосточные державы учиться делиться регионом, то администрация Трампа, похоже, предпочла сделать конфликт между Саудовской Аравией и Ираном своим", - полагает Трита Парси.

То, что США стали однозначно на сторону Эр-Рияда, подтверждают итоги визита министра обороны Джеймса Мэттиса в Саудовскую Аравию 19 апреля. "Куда бы вы ни посмотрели, если есть проблемы в регионе, вы найдете Иран", - заявил Мэттис журналистам. Глава Пентагона обещал, что Вашингтон как давний союзник КСА будет проводить "более твердую линию против общего противника – Ирана".

По сути, Мэттис подтвердил, что Америка под давлением Израиля и Саудовской Аравии возвращается на тропу войны с Ираном. В окружении Трампа почему-то не сознают, что американское давление на ИРИ санкциями скорее приведет к войне, чем к капитуляции Ирана. Учитывая неоспоримый экономический потенциал Ирана и его геополитическую величину, можно утверждать, что, помимо сведения к минимуму шансов Ирана стать обладателем ядерного оружия, соглашение с Тегераном отражало попытку администрации Обамы выйти из ловушки конфронтации с иранским исламским режимом. Однако инициативы прежнего американского руководства, как показывают последние шаги администрации Трампа, были лишь кратковременной корректировкой политики США в отношении Тегерана.

Администрация Трампа, классифицировавшая Иран как основного противника в зоне Персидского залива, не ограничивается претензиями к иранской ракетной программе. В числе причин, повлекших введение новых санкций против Тегерана, называется иранская поддержка повстанцев-хуситов (сторонники движения "Ансар Аллах") в Йемене. США, договорившись с Саудовской Аравией об активизации военного сотрудничества, уже начали наращивать свое военное присутствие в Красном море. На встрече с министром обороны Саудовской Аравии Мухаммедом бен Салманом в Вашингтоне 14 марта 2017 г. президент Трамп подтвердил, что Америка готова продолжать играть ключевую роль в сдерживании Ирана, укрепляя свои военные возможности в Персидском заливе и помогая арабским монархиям повышать их оборонный потенциал.

Надо сказать, эта "помощь" приносит американским корпорациям большую выгоду. В совокупности шесть монархий Персидского залива за период с 2001-2015 гг. приобрели за рубежом вооружений и военного снаряжения на сумму более двух триллионов долларов. Саудовская Аравия в 2015 г. превзошла Россию, став третьим в мире государством по величине военных расходов после США и Китая. Королевство стало также вторым по величине в мире импортером вооружений. Объединенные Арабские Эмираты с населением 6 млн. человек имеют военный бюджет, в три раза превышающий военные расходы 80-миллионного Ирана. Вооруженные силы в арабских монархиях Залива являются не просто средством обороны. Их численность и техническое оснащение служат ключевым фактором власти, удовлетворяют региональные амбиции правителей, но при этом не оказывают влияния на борьбу с терроризмом.

Сегодня союзники США в Заливе в закупках вооружений за рубежом имеют абсолютное преимущество над Ираном, которому санкции не позволяли приобретать у иностранных государств многие виды боевых систем. Военное сотрудничество ИРИ с внешним миром возобновилось лишь в апреле 2016 г., когда в соответствии с отложенным контрактом 2007 года начались поставки в Иран российской системы противовоздушной обороны С-300. Боевая мощь Ирана может возрасти, если Москва и Тегеран продвинутся с заключением новых контрактов. Для этого необходимо одобрение Совета Безопасности ООН, но обладающие правом вето США не намерены давать своего согласия.

Ужесточая позицию в отношении Тегерана под надуманными предлогами, администрация США имеет в виду не борьбу с терроризмом и даже не остановку иранских ракетных программ, а недопущение военного союза России и Ирана. Именно это нужно Соединенным Штатам для свержения Асада в Сирии с целью ограничения российского влияния на Ближнем Востоке.