Донбасс в блокаде: на колени не встали и даже не думали

Спецкор "Комсомольской правды" Дмитрий Стешин посмотрел, как выживают республики Новороссии. Часть 1

Как и ровно 100 лет назад, Донецк взял и национализировал в марте 2017-го свои крупнейшие заводы и шахты, принадлежащие украинским олигархам. Здесь это называют - "взяли под внешнее управление". Что это дало? Спецкор "КП" выехал в республики Новороссии, чтобы разобраться.

ОСОБЫЙ ХАРАКТЕР

Проблемы с пересечением границы России и ДНР есть только у фур, очередь в полтора километра, по одометру машины. И в самом ее конце подбираю голосующего парня лет за 30 по имени Женя. После деликатной борьбы Женя все-таки впихивает мне плотно сложенный полтинник в щель подстаканника. Попутчик едет домой с двухнедельной вахты-шабашки, собирал мебель в Ростове. Женя ласково поглаживает чемоданчик с шуруповертом хорошей фирмы, даже на пол его не поставил. Ладони у него огромные, как расплющенные, такие руки никогда не отмыть до бела.

- До войны на ДМЗ (Донецкий металлургический завод - ред.) слесарил, потом завод закрылся в 14 году. Мать на инвалидности по раку, отец пенсионер, жена и дочка. В военкомате был, сам пошел, но там сказали – "нужен будешь, позовем". Так и не позвали, им военспецы нужны и совсем молодежь.

- Хотел воевать?

- Как хату мне развалили снарядом, обозлился, конечно. Всю жизнь, копейка к копейке складывал и... Я в Амвросиевке жил, мы ее проедем сейчас.

- Сильно дом пострадал?

- Крыша и потолок на пол упали. Жена с дочкой сейчас в Иловайске у родни, я их проведаю и назад, хату делать. И про работу узнаю. У нас было пять заводов, все стояли, давно. А тут мне сказали, что на шиферный завод пришел заказ из Крыма, чуть ли не на миллиард. Причем шифер особый, "под старину", тоненький и маленькими такими плитками. Может и мотаться в Ростов не надо будет. Стану хату чинить каждый вечер…

Женя замолчал, до Иловайска смотрел на дорогу и улыбался. Когда мы прощались, я пытался всучить ему полтинник обратно, но Женя не взял его. Так выглядит особый "донбасский характер".

ПРАВИЛА БЕГСТВА

В Донецке мы на пару дней поселились у коллеги на так называемой "золотой миле" города – бульваре Пушкина. Когда-то здесь жил "цвет" промышленности Донбасса. В разбитых дворах до сих пор дико смотрятся персонально-пафосные навесы над машино-местами. Некоторые – с портьерными кистями! Все уже пыльные и выгоревшие. В нашей квартире жил давно удравший в Киев работник банковского труда. По сути, это была жертва первой по счету блокады Донбасса – финансовой. В конце мая 2014-го перестали загружать деньги в банкоматы, а сами банки вдруг закрылись. С тех пор Донбасс живет наличкой.

По остаткам интерьера квартиры хорошо видно, что банкирская семья долго и упорно путешествовала, вынося попутно сувенирные лавки в экзотических странах. На холодильнике - косточка от вишенки с торта – набор магнитиков с разными видами свастик и блокнотик "Галичина", как специально. В роскошной квартире стоит тяжелый канализационный дух. Подъезд пустует уже третий год, водяные затворы пересохли, из канализации разит падалью.

Зато под окнами – натуральная дискотека и вообще бурление светской жизни. Днем тут чинно прогуливаются мамаши, с колясками "макларен" - каждая стоит, как машина "Таврия", а вечером открываются почти все былые кафе и рестораны. Возник хипстерский автофургон с модным фаст-фудом, его арендовали в Ростове. И фирме, как мне рассказали, было плевать, что ДНР под санкциями и вообще изгой всей планеты. Такой же невероятный казус произошел с "ДонМаком". Изначально его хотели назвать МакДоном, но вовремя убоялись неприличных ассоциаций. "ДонМак" абсолютно идентичен международной сети американских закусочных - до последнего колечка лука. Продукцию он получает с ростовской фабрики бренда, полиграфию для упаковок печатают здесь. Еще год назад в "ДонМаке" забывали класть сыр в чизбургер, и цены были атомные, а потом как-то все выровнялось и наладилось.

Мы терпеливо ждали, когда бородатый и татуированный продавец изготовит нам рисовые вермишели с угрем и семгой и слушали тихий разговор двух парней, стоявших за нами:

- Есть закон о "двойном гражданстве", но нет закона о "тройном гражданстве"… Как это?

ПАСПОРТ СУДЬБЫ

Донбасс в последний месяц получает уже признанные Россией паспорта. Раньше все мои визиты в Донецк начинались с терапевтических бесед с местными друзьями. Я монотонно, как опытный гипнотизер, вещал без интонаций очевидное:

- Никто вас не бросит. Общая граница. Дипломы признали. Кучу денег ввалили. Рублевую зону ввели…

Теперь, признание внутренних паспортов ДНР и ЛНР Россией все окончательно расставило на свои места. Появились фантастические и противоречивые слухи: номера паспортов начинаются с цифры "93", это не существующий пока регион России, в паспортной нумерации?! И главное – в паспорте нет места для второй фотографии, которую вклеивают по достижению 45 лет! В Донбассе с надеждой перешептываются: значит, будут менять на российские?!

Знакомая сотрудница паспортного стола в Донецке слухи не подтвердила. Но заметила, что люди к ним стали буквально ломиться.

- У нас военные получают паспорта вне очереди. И до всего этого ажиотажа за паспортом пришел мальчишка-ополченец. Он где-то на юге воюет, у моря. И мы с ним как-то подружились. И он говорит – хотите, я вам молитву-оберег напишу? Я два года ее ношу, она меня всегда спасала! Я еще помню, подивилась – такой молоденький, а второй год воюет.

Татьяна роется в сумочке и достает из чехла карманной иконки – бумажку, на которой бисерным почерком написан 90-й псалом. Показывает мне и, глядя в свою сумку, говорит:

- А за паспортом он не пришел, его убили две недели назад. И у меня сил нет - отправить его паспорт на утилизацию. Мне кажется, тогда – все. Он совсем умрет.

КПП "МАЙОРСК": ТЕРМИНАТОР

Несмотря на все заявления о полной блокаде Киевом мятежных республик, блокпосты на линии фронта работают. Их раз в два дня, в среднем, обстреливают с украинской стороны, но люди едут. И мы поехали, как говорят здесь, "страшными очкурами", потому что трасса на Горловку перерезана под Ясиноватой. Как раз вчера дорогу эту обстреливали "неконвенционными боеприпасами" - минами с фосфорной начинкой. Проезжаем вымершее Енакиево и стоящий Енакиевский металлургический, который забрали у холдинга "Метинвест" и надеются опять запустить в ближайшие месяцы. С началом блокады разорвалась очередная технологическая цепочка, но заводчане выкрутились. Железную руду в Енакиево будет поставлять "Северсталь", а правление РЖД подтвердило специальную скидку на перевозку руды – 25%, чтобы продукция оставалась рентабельной.

Переход "Майорск" - унылая очередь на сотню машин и маршруток. Опять фастфуд, причем сетевой, российский. Парень со вздутой скулой стреляет у нас сигарету. Говорит, что только что "выхватил по морде прикладом, в полсилы" от "укропов".

- У меня паспорт в крови испачкан, меня грабили в Харькове, я отбивался. ИМ не понравилось. Задержали до утра, допрашивали и пробивали на связи с "сепарами". По всей телефонной книжке звонили, пока деньги на трубке не кончились…

Там, всего в четырех километрах от нас, за паспорт ДНР или автомобильные номера сразу задерживают. Просто не понравившимся людям надрывают даже украинские паспорта, рисуют на них маркером. Поменять испорченный паспорт, проживая в ДНР, практически невозможно. Делается это настолько часто, что есть мнение – это не частная инициатива "бандеровцев", а какое-то негласное распоряжение.

Усатый скутерист Серега, безумно похожий на белорусского Батьку, говорит, что люди едут "получить пенсии и сразу скупляться - продукты там чуть дешевле". Стоит ли "чуть дешевле" непредсказуемых мучений – не нам судить. Пенсия в Донецке – 2600 рублей, и ту, скорее всего, платит Россия. Главная доходная статья в бюджете ДНР – торговля. В республике по-прежнему проблемы с мелкими купюрами и монетами, и к нам подходит маршруточник, безошибочно распознавший в нас неместных. Мы меняем ему 500-рублевку, и он на прощание рассказывает нам совершенно дикую "новогоднюю" историю, которая при проверке подтвердилась.

- Соседка, бухгалтер в одной фирме, повезла отчеты за год на украинскую сторону - в Волноваху. И там умерла. Украинские погранцы уперлись – въезжала живой, пусть и выезжает живой. ПОнял, да? Псы! Она два дня "просидела" в машине, с открытыми окнами. Хорошо – холодно было. Шофер рядом костерок жег в посадке. Из республики руководство приезжало, переговоры вели… Как-то порешали, то ли через "обесешников", то ли через "красный крест".

Помянутые, появляются джипы ОБСЕ, раздвигают очередь машин и уходят за линию фронта. Кто-то из мужичков-заробитчан, ждущих перехода, замечает: "Теперь точно час, как минимум, стрелять не будут". Из толпы на него шикают старухи: "Сглазишь, черт! Поплюй". Мужичок отворачивается в сторону и плюет точно между ножек красно-белого тревожного плаката: "На обочину не сходить – заминировано".

*****

Донбасс в Блокаде: Не кормить карателей

Спецкор "Комсомольской правды" Дмитрий Стешин посмотрел, как выживают республики Новороссии. Часть 2

Как и ровно 100 лет назад Донецк взял и национализировал в марте 2017-го свои крупнейшие заводы и шахты, принадлежащие украинским олигархам. Здесь это называют - "взяли под внешнее управление".

Что это дало? Спецкорр "КП" выехал в республики Новороссии, чтобы разобраться.

ЖИВОТВОРЯЩАЯ БЛОКАДА

К третьему году войны перед Донбассом встала нерешаемая проблема – экономическая и моральная. Республики сами оплачивали войну против себя – отдавая миллиардные налоги Украине, и отправляя туда готовую продукцию для продажи. Украинская блокада Донбасса стала удачным выходом из тупика.

К концу 2016 года, Украина окончательно утратила воинский пыл. Практически конфуцианская воинская стратегия "жабий прыжок" (постепенное отжатие "нейтральной полосы" в так называемой "серой" прифронтовой зоне) не принесла и не могла принести победы над "сепаратистами" по определению. Жабе волка не победить. И тогда на сцену вышел то ли тройной агент, то ли скороспелый, но очень убежденный "великоукраинец" Семен Семенченко - депутат Верховной Рады, прославившийся во время войны в Донбассе позорными поражениями своих добровольческих батальонов. Пробное перекрытие железных дорог из ДНР и ЛНР на Украину началось активистами Семенченко еще в прошлом году, в декабре. Страдающие от порушенного бизнеса киевские собственники донбасских металлургических заводов и угольных шахт, попытались простимулировать украинскую милицию на жесткий разгон активистов. Но милиционеры стимулировались плохо, редуты "блокадников" устояли. И начался "великоукраинский" психоз - "народ блокаду поддержал". Окончательно движение поездов встало в феврале.

И тогда начался второй раунд. В нем инициативу уже перехватили республики Донбасса. Они дали Украине три дня на снятие блокады, а собственникам донбасских шахт и заводов, предложили до 1-го марта начать платить налоги в ЛДНР, и вообще поменять юрисдикцию.

В украинской прессе это лукаво назвали "национализацией". Собственники негодовали или делали вид, что ничего не происходит. Как и было заявлено, точно в срок Донбасс запер дверь со своей стороны, и ввел государственное внешнее управление на десятке гигантов металлургии, и "временную администрацию" на горловском гиганте "Концерн Стирол" и двух десятках предприятий помельче. Под внешнее управление попала и крупнейшая шахта региона - имени Засядько.

Отправка угля и металла на Украину остановилась полностью.

Вице-премьер ДНР Александр Тимофеев рассказывает мне, что в эти дни с ним постоянно выходили на связь из "Укрзализницы" - Государственного управления железными дорогами Украины и Министерства инфраструктуры:

- Звонят третьего марта, радостные: "Мы разблокировали пути, высылайте составы с углем!". Я им говорю: "Вы либо пропустили что-то, либо недопоняли! Никакого угля больше не будет!". Отомстили, конечно, не вернули нам семь тепловозов и вагоны, они стояли на их стороне из-за блокады...

Скрепя сердце, в душе понимая, что сам приближает крах Украины, 15 марта Петр Порошенко подписал Указ "О прекращении перемещения грузов на линии соприкосновения".

И Донбасс окончательно ушел в самостоятельное плавание.

Но были те, кто никуда не уходил.

ОСТАТЬСЯ В "БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ"

Ясиноватая на сегодня - одна из самых горячих точек Донбасса. Огромная жилая и промышленная агломерация, практически слившаяся с Донецком. За сутки до нашего появления здесь окраины Ясиноватой обстреляли "неконвенционными боеприпасами" - минометными минами с фосфором. В сам город тоже постоянно "прилетает", не прицельно, "по площадям" - каждую неделю есть и раненые и убитые. "Ясиноватский машинстроительный завод" на линии фронта с лета 2014-го до февраля 2015-го. Директор ЯМЗ до сих пор называет его "Брестской крепостью".

Сам завод пострадал не сильно, значительная потеря – выгоревший дотла административный корпус. В народе он назывался "Колизей" - за антично-сталинскую помпезность. Завод отстояли бойцы батальона ополченцев "Восток", они и помогли мне встретиться с директором и хозяином ЯМЗ Владимиром Трубчаниным.

Завод работал – в прошлом году поставил в Россию 16 горнопроходческих комбайнов, в этом – планирует больше. На рынке один такой комбайн стоит порядка 30 миллионов рублей.

- Нам в чем повезло? - говорит мне Владимир Трубчанин, больше похожий на ученого, чем на топ-менеджера тяжелого машинстроения. Действительно, в его визитке значится: "Доктор экономических наук":

- Повезло в том, что еще с советских времен мы подчинялись не Киеву, а союзному Министерству тяжелого машиностроения. А еще, мы никогда не входили ни в какие финансово-промышленные группы. Всегда – сами по себе. И мы легко встроились в новую реальность, в правовое поле ДНР. Это произошло еще в декабре 2014-го.

- Остальные повели себя не так?

- На самом деле, таких как я в ДНР много. Не все так плохо.

Директор говорит, что та схема, которую собираются применить в республике, должна сработать.

Я рассказываю Владимиру Викторовичу, как июне 2014-го я лежал в Славянске, в гостинице, накрывшись бронежилетами, и вел дискуссии в интернете, пока он работал. О будущем Донбасса. В частности, я писал, что для работы промышленности задействуют схемы с привлечением не всеми признанных республик – Южной Осетии и Абхазии. Директор соглашается:

- Так и будет. Оживлять промышленность будут через Южную Осетию. А ДНР признана Южной Осетией. Это способ привести все в правовое поле. И экономический блок России совершенно правильно декларирует, что промышленность должна работать в правом поле. Рейдерство портит репутацию любого государства. У республик впереди тяжелый путь узаконивания всех этих схем. Но без России нам не выжить. Практически все, что я сегодня произвожу, уходит к вам. Метростроевское оборудование – к вам полностью. Но пришлось кое-что поменять. До января 2017-го у меня 70% продукции шло в Россию и Казахстан, еще 30% - на Украину, то теперь я полностью перестроился на рынок Таможенного Союза.

На прощание, я спрашиваю:

- Извините за не деликатный вопрос, в чьей все-таки собственности завод?

Владимир Трубчинин смеется:

- В моей!

Я собираю свою журналистскую справу в рюкзак, прощаюсь, и в этот момент где-то очень далеко гулко бахает. И нам понятно, что это не пресс со станины упал. Директор перехватывает мой взгляд, и вдруг говорит:

- А все равно же лучше, чем в Укропии!

ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР С ПОЗЫВНЫМ "ТАШКЕНТ"

Вице-премьер Александр Тимофеев с отвечает в правительстве ДНР за весь экономический блок. Он сам рулит бронированным "Крузаком" и - небывалое дело – едет не быстро, аккуратно, без столичного "расступись, рвань!". Для меня, например, это говорит о многом… Как минимум, о рациональности мышления. Проезжаем огромный и пустой гипермаркет "Метро". И "Ташкент" (такой позывной у вице-премьера был во время войны) вдруг вспоминает, как в мае 2014-го у такого же "Метро" они шли на выручку ребятам из батальона "Восток" после самого первого, неудачного и кровавого штурма аэропорта.

- Жара стояла страшная…Мы разбили стеклянную дверь, взяли упаковку минералки и каких-то чипсов. Саша…То есть, Глава (Александр Захарченко – прим.авт.), положил на кассу, в блюдечко, 500 гривен. Я его спрашиваю: "Зачем? Кому? Кто их заберет?". А он: "Мне все равно, кто заберет, я заплатил, за то что взял". От того "Метро" остались рожки да ножки, а этот – целенький.

Александр Юрьевич рассказывает, что план на случай неадекватных действий Украины в Республике имелся. Ожидали, что-то такое. И думали – как сохранить людям работу. Спрашиваю:

- Так что же происходит в ДНР – "национализация" или "внешнее управление"?

- Внешнее управление не подразумевает перехода права собственности. Сами предприятия забраны не были – это некорректная формулировка. Собственник устранился от управления предприятием. И причины нас мало интересуют. Мы смотрим на голые факты: собственник потерял возможность выплачивать людям зарплату. В этот момент государство вправе ввести внешнее управление. Не будем говорить о собственности, этот вопрос висит пока в воздухе. Руководством Республики назначены управляющие, которые обеспечивают на предприятиях работу, поставки сырья и сбыт продукции. И платят налоги.

- Как "заходили" на предприятия? Были конфликты?

- Не было смысла заходить с вооруженными людьми! Встречались с начальниками охраны, а потом проводили собрание трудового коллектива. Пострадал, самый верхний менеджмент. Потому что их зарплата в 400 тысяч гривен в месяц - она чрезмерна сегодня на территории Республики. Вот те, которым это не понравилось, откланялись. Мы им сказали, что найдем кем заменить. Много таких уехало… Но уехала ржавчина, знаете, если по ржавому листу постучать молотком, ржа сразу осыпется. Донецк избавился от понтов, мальчиков в розовых кедах, и приблатненных, сидящих на откатах. У нас другие задачи.

- ?

- Мы строим социальное государство с плановой экономикой. Насколько получится сделать ее плановой. И не вижу в этом ничего странного. Любой завод работает по плану. Китай живет по плану…

Вице-премьер окончательно развеял домыслы о вывозе продукции и ввозе сырья:

- У нас есть договор о взаимном признании с Южной Осетией. С ней мы и работаем в правовом поле. А куда дальше идет продукция – мы не обязаны отслеживать. Законы мы не нарушаем.

- Украина может вам помешать?

- Там было много пафосных заявлений, сбылось только про наших детей, которые "будут сидеть в подвалах".

Логистику, по словам вице-премьера, восстановили до довоенного состояния – "25 пар поездов в сутки в сторону России". Скорее всего, и мы даже логистически выиграем от того, что такие грузопотоки перенаправлены по нашей территории.

На нас наступали, или даже наваливались градирни Зуевской теплоэлектростанции, за ней блестели поля, засеянные сверкающим стеклом. Тепличный комплекс, работающий на избыточном тепле ТЭС. Его изрядно потрепало в 2014 году. Впрочем, его не просто восстановили – расширили, и через три дня ожидался первый урожай помидор.

*****

Донбасс в блокаде. Работа в километре от войны

Спецкор "Комсомольской правды" Дмитрий Стешин посмотрел, как выживают республики Новороссии. Часть 3

Как и век назад, Донецк национализировал свои заводы и шахты, принадлежащие украинским олигархам. Что это дало? Спецкор "КП" выехал в республики Новороссии, чтобы разобраться.

Реактивная система "Град", наверное, самый страшный враг для теплиц – в ГП "Теплицы Донбасса" прилетел целый "пакет", и одним махом разбил несколько тысяч "квадратов" стекла. Но это было три года назад и сейчас, следов от того проишествия не осталось. В теплицы нас привез вице-премьер ДНР Александр Тимофеев, позывной "Ташкент". Он курирует весь экономический блок и идущие реформы.

На входе нам омыли ноги специальным раствором, заставили вымыть руки и надеть белые халаты. Мы шли бесконечными рядами буйной зелени, искали первые красные помидоры. Я вспоминал, как весной 2015 года, когда Украина объявила первую продовольственную блокаду, овощи в магазинах остались только консервированные. Супермаркеты перегораживали пополам временными стенками – товаров не было. Помню, как несколько недель корры "КП" питались пельменями – их, чисто по-советски, "выбросили" в одном из магазинов, и мы сообразил купить сразу много. Глава ДНР тогда лично ездил по рынкам – заставлял снижать цены, а стоимость хлеба в розницу строго отрегулировали.

Не привлекая к себе внимания, я жевал первый донецкий помидор и слушал о чем вице-премьер переговаривался с кем-то из управленцев тепличного хозяйства:

- Сколько помидоры стоят на Украине? 160 рублей? Будем продавать по 112, умоем их слегка….

"Умыть" удастся знатно – в год это хозяйство должно выдавать 160 тысяч тонн продукции, что будет с фермерами за линией фронта – представить страшно, скорее всего, разорятся.

Мы выходим из тропической жары на свежий воздух. Александр Трофимов кивает на Зуевскую ТЭС:

- В месяц она потребляет 120 000 тонн угля. Мы добываем всего 80 000 тонн, приходится докупать. Это к вопросу о внутреннем потреблении. И вообще дотационности региона. У нас за месяц "внешнего управления", уголь уже оказался во второй строке доходной части бюджета. Выйдет и на первый.

- А кто на первом?

- Пока торговля, для промышленного региона это ненормально.

Спрашиваю вице-премьера про инвесторов. Интересуются ли? Но, он говорит мне, что "9 из 10 предложений нечистоплотны, а желающих попилить и украсть и своих хватает". Поэтому Донбассу придется в ближайшее время рассчитывать на свои силы.

Шахтерские качели

Если объективно, то лучше всех после революции стали жить шахтеры. Про их зарплаты ходили легенды. Донбасс до сих пор застроен дворцами культуры в стиле "сталинский ампир". Величие потускнело, конечно, в последние десятилетия. Но появилась возможность все откатить назад – люди, которые с риском для жизни добывают энергоносители, не должны жить в нищете.

Утром, в пригороде Донецка открыли новую лаву на шахте "Калиновская-Восточная". Уголь коксующийся, вскрытых запасов около 440 тысяч тонн. Шахта уже месяц под внешним управлением, новая лава – серьезный прорыв, и праздник для тысячи шахтеров. Открытие следующей лавы на подходе, а значит, у людей будет зарплата. Неплохая, по Донецким меркам – от 20 тысяч зарабатывают в проходческой бригаде. Но теперь появилась новая проблема – Реализация. Это слово несколько раз повторяет мой собеседник Геннадий Ковальчук, глава профсоюза угольщиков Донецка. С марта он состоит в штабе "внешнего управления" крупнейшей шахты Донбасса – имени Засядько. Геннадий сам всю жизнь провел под землей, с гордостью замечает – "Я – воспитанник шахты Скачинского". Правая рука у него двигается с трудом – летом 14-го Геннадий был тяжело ранен под Шахтерском. Именно в те дни, когда ВСУ пытались перерезать последнюю дорогу идущую в Россию и республика бросала в бой резервы. Потом два года в больницах, пять операций в питерской Военно-медицинской академии… Старый профсоюзный лидер сбежал на Украину, Геннадий Евгеньевич теперь вместо него, и это справедливо.

- Реализация это главное, - говорит мне шахтер. – Сейчас на складах Засядько – 34 тысячи тонн обогащенного, промытого концентрата. Вся дОбыча идет на склад. Уголь нужно продавать.

- А России нужен ваш уголь? Я слышал разные мнения…

- Объективно – не сильно нужен. Но диктовать условия Украине, через Россию – это полезно. То что Украина без нашего угля не может – факт. Нас там долго обували и кормили сказками, что мы дотационные – а достаточно просто посмотреть на стоимость дОбычи и цену на уголь и все станет ясно.

- Как люди отнеслись к национализации?

- В целом положительно, но есть же такие – им, что Бандера, что Шухевич – лишь бы зарплату платили. Но вот что мне, лично не нравится… Первого марта я был включен в штаб внешнего управления шахты Засядько. С первых дней мы там общались, и я вижу, например, что директор – враг Республики. Реальный враг. И когда было принято решение, написать всем сотрудникам шахты заявления, о том что, они согласны перейти под внешнее управление Республики… Я зашел в кабинет к директору и говорю:

- Андрей Борисович, подайте людям пример. Напишите заявления первым!

Он мне ответил: " Я ни в каком Государственном предприятии работать не буду, я работал и работаю в Публичном акционерном обществе шахта им. Засядько!".

Не смотря на то, что Украина осталась должна шахтерам 70 миллионов рублей за вывезенный уголь, шахтеры, те с кем я успел поговорить, осторожно удовлетворены происходящим. Для них, за минувшие сто лет, социальные качели опять сдвинулись с места, взяли разбег. До 1917 года, шахтеры – самая обездоленная часть пролетариата. Потом – элита страны, и опять падение вниз в 90-х, при украинском капитализме и снова новый подъем, за который было заплачено немалой кровью.

Первая зарплата

В начале апреля, на Донбассе начали давать на заводах "под внешним управлением" первую зарплату. В полутемном коридоре завода "Донецккокс", три десятка человек стоят в очереди к зарешеченному окошку кассы – мужчины из охраны и несколько женщин из администрации и бухгалтерии. Им платят за сохранение социальных объектов завода – стадиона, парка, ДК. Больше платить не за что. Владелец остановил завод со столетней историей и сделал так, что запустить его больше не получится.

- Бывший собственник вырезал коксовую батарею – объясняет мне министр торговли и промышленности Алексей Грановский, - Это было частное предприятие "Метвинвеста". Увы, не смогли уследить и помешать. Не знали, что там творилось за забором. Когда запустили внешнее управление, приехали посмотреть, а смотреть не на что…

- Где нашли деньги людям на зарплаты?

- Работающие предприятия оказали "финансово-возвратную" помощь. Выручили.

Из Донецка мы уезжаем на самую линию фронта, в Докучаевск. Там тоже сегодня дают первую зарплату на флюсо-доломитовом карьере – здесь добывают сырье для всех – от химических заводов, до сахарных. На днях реализовали первую продукцию дорожникам, которые в бешенном темпе приводят улицы в порядок и даже собирают позабытые Донецком пробки и "тянучки".

У погранперехода сворачиваем влево, и едем вдоль линии фронта. В нескольких местах дорога прикрыта от противника километровыми земляными валами – чтобы не обстреливали прицельно. Новый директор карьера загоняет наши машины во двор администрации, торопит, кричит, чтобы мы заезжали быстрее. В кабинете директора, единственное окно заложено мешками с песком. Фасад администрации весь исклеван осколками – в относительно старых дырках воробьи уже сделали гнезда. Ремонтировать здание нет смысла. Валерий Салматин, директор по производству, говорит и показывает руками, где прямо на карьере стоит ВСУ, а где батальон "Айдар". До их позиций не больше километра, противник сидит на обратном скате отвала, что не мешает ему "накидывать" по карьеру каждую ночь из минометов…

- Сейчас только в светлое время суток работаем, ночью – запрещено, - объясняет Валерий. Мы стоим над ямой фантастических размеров, от высоты захватывает дух. На дне карьера – небольшая бирюзовая лужа, в которой на самом деле скрыто миллион четыреста тысяч кубометров воды. Откачивать ее придется, как минимум, год, но под водой лежит больше миллиона тон готовой продукции – целое состояние! Карьер затопило в 2014 году, когда Донбасс был обесточен жестокими обстрелами. Ремонтники опоздали на пару часов, насосы ушли под воду и встали...

Мы возвращаемся в администрацию и ждем, когда кассиры пересчитают зарплату для без малого тысячи человек. Коллектив уникального карьера и обогатительных фабрик уцелел почти весь, а значит, есть какая-то надежда на возрождение. И мы сидим во дворике и ждем.

Девушка Катя из пресс-службы Министерства торговли и промышленности, рассказывает:

- Мне сын на днях заявляет: "Мама, я не понимаю, где я живу! Украины здесь больше нет, ты же знаешь, я все флажки и значки повыкидывал. В школе мы учим российскую историю и я знаю гимн России, а республика наша называется ДНР. Где я?".

Катя не успевает досказать до конца. Совсем рядом с нами, с гребня карьерного отвала гремит длинная-длинная очередь из пулемета. Кто-то из инженеров сообщает: "Трассирующими, гад, траву запалил". Тянет приятным "банным" дымком от горящей травы. Постепенно начинает бахать артиллерия, все настойчивее и плотнее. Собирать толпу людей в такой ситуации – преступно. Нужно выждать какое-то время. Мы ждем. И люди готовы ждать – мира, работы и хоть какого-то достатка и ясности. Бежать им с Донбасса некуда.

ТОЛЬКО ФАКТЫ
Что потерял Киев в ДНР

"Внешнее управление" в Донбассе уже введено на:
"Донецкстали" - "Макеевкоксе" - Ясиновском коксохимическом заводе - Енакиевском металлургическом заводе - Харцызском трубном заводе - "Эйр Ликиде" (производство техгазов) - "Енакиевском коксохимпроме" - Докучаевском флюсо-доломитном комбинате - "Концерне Стирол" - "Донецккоксе" - "Комсомольском рудоуправлении" - Донецком электротехническом заводе - шахте "Комсомолец Донбасса":
шахте имени А. Ф. Засядько;
стадионе "Донбасс Арена";
в отеле "Донбасс-Палас".

Это список только самых крупных и знаковых предприятий региона, "за кадром" остались десятки более мелких производств.

Дмитрий СТЕШИН

Продолжение следует.