Москве нужен новый надежный союзник на Ближнем Востоке

Информация, поступающая в последнее время из Сирии, противоречива. С одной стороны, видится позитивное изменение оперативной обстановки в борьбе сирийских правительственных войск (при поддержке Воздушно-космических сил РФ, других союзников) и сил курдского ополчения (при поддержке США и ряда стран Западной Европы) против вооруженных формирований "Исламского государства" (ИГ, запрещено в России). С другой стороны, приближается момент, когда буферная зона в виде ИГ между силами, поддерживаемыми Вашингтоном и Москвой, перестанет существовать и наступит двусмысленная ситуация.

Курдское ополчение, формирования сирийской оппозиции, стоящие за их спиной Соединенные Штаты и коалиция могут получить реальную возможность бросить все свои силы на борьбу с Башаром Асадом. В этом случае автоматически под удар попадают и российские военные, находящиеся в Сирии.

Возможен ли вариант, когда силы сирийской оппозиции и коалиционные силы не станут вести военные действия против официального Дамаска? В настоящий момент курдское ополчение (YPG) состоит в дружественных отношениях с Москвой, а это значительная и наиболее боеспособная часть оппозиционных режиму Асада формирований. Но если речь пойдет о защите автономии Сирийского Курдистана, то отряды YPG, несомненно, повернут оружие против Дамаска со всеми вытекающими отсюда последствиями. По сути, наступает момент, когда раздел или развал Сирии неизбежен. А вопрос продолжения боевых действий будет связан главным образом с желанием сторон получить (в случае с Башаром Асадом – сохранить за собой) ту или иную территорию. Курды претендуют на северные сирийские земли, которые именуют Рожавой. Но с этим требованием категорически не согласна Анкара, ныне оккупирующая часть северных сирийских районов. Турецкие войска и поддерживаемые оппозиционеры рассекли территорию Рожавы надвое, что само по себе означает продолжение войны в северных провинциях, если турки из них не уйдут.

Свои геополитические интересы в регионе преследуют Иран и Израиль, причем векторы их усилий имеют строго противоположные направления. Эр-Рияд и Лига арабских суннитских государств, в свою очередь, будут стремиться к тому, чтобы сирийские сунниты получили в свое распоряжение наибольшую часть страны, мотивируя это тем, что они составляют большинство ее населения. И эти факты также означают неизбежность продолжения сирийской войны после уничтожения ИГ.

Тегеран недавно заявил о готовности вести мирные переговоры с суннитскими государствами, но пока неясно, к чему приведет такой шаг. В отношении Израиля он по-прежнему занимает непримиримую позицию. Возникает вопрос: стоит ли Москве в сложившихся обстоятельствах продолжать действовать в геополитических интересах Ирана или же пора несколько изменить вектор своей политики в регионе? Дело в том, что Тегеран в перспективе представляется жестким конкурентом для России на рынке углеводородов. Потом Иран, как исламская республика, далековат от нас по идеологии. Суть даже не в том, что большинство населения России – православные христиане, но в том, что Иран – шиитское государство, а среди российских мусульман шииты составляют ничтожное меньшинство. К тому же Тегеран не раз демонстрировал, что всегда ведет внешнюю политику исключительно в своих интересах, что должно, бесспорно, насторожить Москву. История взаимоотношений между нашими странами насчитывает не одну сотню лет, и большую часть времени они враждовали. С учетом всех изложенных фактов не лучше ли Москве впредь строить отношения с Тегераном, основываясь исключительно на прагматизме?

Напротив, сближение с Израилем наряду с множеством неудобств может помочь России в решении большого количества проблем, в частности – наладить взаимоотношения с Западом.

Известный израильский государственный деятель, эксперт по военно-политическим вопросам Яков Кедми рассказал НГ о своем видении возможности развития взаимоотношений России и Израиля. По его мнению, наши страны имеют во многом схожие интересы в регионе. Россию устроит целостная, стабильная, светская Сирия, в которой оппозиции будет отведена своя политическая роль при условии отказа от вооруженной борьбы с правительством. При этом все экстремистские формирования должны быть изгнаны из страны. Кроме того, Москва рассчитывает сохранить за собой базы в Тартусе и Хмеймиме, чем обеспечит свое военное присутствие в Средиземноморье.

Израиль также устроит целостная, стабильная Сирия, но без военного присутствия Ирана на ее территории. Особенно это касается Голанских высот и портов в Средиземном море. Израильтяне против сотрудничества Дамаска с "Хезболлой", с которой они и впредь будут вести непримиримую борьбу, будь то в Сирии или в Ливане. Они не заинтересованы в создании буферных государств и предпочитают не вмешиваться во внутренние дела соседей. Например, Израиль не намерен оккупировать сектор Газа из-за присутствия там боевого крыла. ХАМАС, напротив, пытается наладить контакт с его политическим крылом.

Военное присутствие ВКС и кораблей ВМФ РФ в Сирии, конечно же, беспокоит Израиль, поскольку наличие российских ПРО и ПВО, электронных средств наблюдения и разведки в перспективе ограничивает возможности действий авиации ЦАХАЛ в Ливане и Сирии в целях обеспечения безопасности Израиля. Но если Москва предоставит Иерусалиму убедительные гарантии в дружественных отношениях, повод для такого беспокойства исчезнет.

Александр Шарковский

30.05.2017