Америку продолжают будоражить стычки сторонников и противников Трампа. Очередным поводом для выступлений протеста почти в 130 американских городах в субботу 3 июня стало решение Трампа о выходе США из Парижского соглашения по климату. Многим американцам решение президента нравится, они приветствуют этот шаг, но ведущие американские СМИ предпочитают говорить лишь об антипрезидентских настроениях. К тому же внимание общества все время заостряется на требованиях более тщательного федерального расследования связей окружения Трампа с Россией.

Осложнившаяся внутриполитическая ситуация в США не может не оказывать давление на внешнюю политику администрации. В какой мере, однако, это давление может перечеркнуть ожидания, которые Америка связывала с фигурой республиканского кандидата в президенты Дональда Трампа?

Вернемся в ближайшее прошлое. Те, кто поддерживали кандидатуру Трампа на прошлогодних выборах, ожидали от него изменений и во внешней политике. Об этих ожиданиях многое говорит, например материал, размещенный в мае прошлого года на сайте Института Катона (The Cato Institute). Это американская исследовательская организация, финансируемая одним из братьев Коч, которые являются давними партнерами Дональда Трампа и совладельцами крупнейшей в мире частной компании Koch Industries (нефтепереработка, производство и обслуживание оборудования для нефтеперерабатывающей промышленности, эксплуатация трубопроводных сетей).

"С падением Берлинской стены, роспуском Организации Варшавского договора и распадом Советского Союза внешняя политика США практически сразу сделалась ветхой", – писали в мае 2016 года, в разгар избирательной кампании в Америке эксперты Института Катона. Общим знаменателем обветшания американской внешней политики являлось сохранение в американском истеблишменте "консенсуса в пользу войны" (pro-war consensus). Выражением этого консенсуса на президентских выборах в Америке 2016 года стала Хиллари Клинтон, которая "прокладывала путь военной интервенции США на Балканах в качестве первой леди, голосовала за интервенцию в Ираке в качестве сенатора и дирижировала кампанией в Ливии в качестве государственного секретаря". На таком фоне республиканский кандидат Дональд Трамп выглядел человеком, способным сломать сложившийся в американском истеблишменте консенсус. Автор этого материала, сотрудник Института Катона Даг Бандоу (Doug Bandow), в прошлом специальный помощник президента Рональда Рейгана, в том же мае 2016 года писал в серьезном аналитическом издании The National Interest (экспертный совет этого издания возглавляет Генри Киссинджер): "Есть много причин критиковать Дональда Трампа. Тем не менее он олицетворяет самый серьезный вызов нынешнему интервенционистскому Zeitgeist [духу времени. – Н.Б.]. Несмотря ни на что, именно он может завершить процесс перемен во внешней политике США".

Стержнем назревших перемен, как мыслится американским противникам глобального интервенционизма, должно стать расставание с иллюзией обеспечения национальной безопасности Америки за счет военных союзов и международных альянсов, ориентированных на противостояние с Россией. В ходе президентской избирательной кампании Трамп не раз касался иррациональности такой стратегии, бессмысленности содержания за рубежом сотен американских военных баз и того груза, который возлагает на американских налогоплательщиков защита союзников от "российской угрозы".

Проблема, однако, в том, что колоссальная американская военная машина не может работать вхолостую. Ей нужен враг, и идеология интервенционизма исходит из того, что Россию в этом качестве заменить некем. Европа, зажатая в тисках НАТО, давно покорена. Китай, располагающий практически неисчерпаемым человеческим ресурсом и самыми многочисленными в мире вооруженными силами, оснащенными ядерным оружием, Америке не по зубам. Иран в качестве противника США остается, но это лишь региональный уровень, а речь идет о глобальном масштабе противостояния. И для охранителей "консенсуса в пользу войны" задача не позволить Трампу наладить диалог с Москвой, похоже, становится первоочередной. Отсюда размах кампании в СМИ по поводу российского кибершпионажа и хакерских атак. При этом использование методов электронного шпионажа для самих США стало практикой. Агентство национальной безопасности (АНБ) контролировало коммуникации Ангелы Меркель, прослушивало телефонные линии Генерального секретаря ООН, на постоянной основе следит за российскими линиями связи. Государственный департамент не скрывает своего вмешательства в выборы в других странах, считая это нормой.

Теперь американские спецслужбы вовлечены еще и во внутренние политические разборки. Политизированная активность спецслужб США растет, хотя еще 15 января бывший директор Национальной разведки Джеймс Клеппер заявил, что не существует никаких свидетельств того, что россияне вмешались в подсчет голосов в каком-либо штате. Казалось бы, на этом расследование можно было закрывать, но оно продолжается – с дальним прицелом на импичмент президента.

1 мая The Washington Times опубликовала статью, в которой кампания по обвинению России во вмешательстве в американские выборы расценивается как "масштабная дезинформация, устроенная Демократической партией США". На сегодняшний день нет никаких подтверждений тому, что избирательный штаб Трампа вступил в сговор с русскими в преддверии выборов, говорится в статье. Вместе с тем появились доказательства того, что администрация Обамы использовала электронные системы слежки за штабом Трампа, особенно за бывшим главой разведуправления Министерства обороны США Майклом Флинном. Неправомерность подобной слежки не отрицается, тем не менее расследованием данного дела спецслужбы США не занимаются, как не занимаются они больше и использованием Хиллари Клинтон незащищенного сервера электронной почты в нарушение закона Соединенных Штатов о борьбе со шпионской деятельностью.

Сможет ли Трамп преодолеть оказываемое ему сопротивление, остается открытым вопросом. Он обещал "осушить болото" в Вашингтоне и внести серьезные кадровые изменения в госаппарат США, но до этого пока далеко.

По-прежнему на пути к нормализации американо-российских отношений стоит вопрос о санкциях против России. В окружении президента больше склонны руководствоваться здесь деловыми соображениями: почему американские компании должны терять выгодные совместные предприятия с Россией, поддерживая решения Евросоюза, когда сами европейские компании готовы отказаться от санкций? Однако первая попытка ExxonMobil подтолкнуть Министерство финансов США ослабить санкционные ограничения, чтобы позволить компании возобновить совместное с "Роснефтью" предприятие по бурению в Черном море, закончилась неудачно. Минфин дал "разъяснение", согласно которому ограничения могут быть сняты по политическим, а не деловым мотивам.

В целом же усилия охранителей "консенсуса в пользу войны" необратимого воздействия на президента США пока не оказали. Если отдельные лица из американской администрации критикуют Кремль, то сам он от этого воздерживается и негативно о президенте Путине никогда не отзывается. Информационное давление на Трампа вносит определенную сумятицу в политику США на российском направлении, но двери для диалога на высшем уровне американский президент оставляет открытыми.

Многое может решиться на личной встрече лидеров, которая, как предполагают, состоится в рамках саммита G20 в июле 2017 года в Гамбурге.

Николай БОБКИН | 05.06.2017 |