Слово "манкурт" является для нормального человека оскорбительным. Ввел его в широкий обиход Чингиз Айтматов своим романом "Буранный полустанок", хотя утверждают, что он бытовал и прежде. Но любопытно, что сам термин "манкурт" и само явление воспринимались и воспринимаются нами несколько отвлеченно, как нечто, лежащее за пределами нашей обыденной жизни.

Сам человек едва ли способен признаться в этом смертном грехе, а мы не решаемся конкретного имярек пригвоздить этим словом, от которого веет сиротской тоской и холодом жуткого одиночества, хотя ведь сталкиваемся с вирусом беспамятства сплошь и рядом, в большом и малом. Тем более что сам казах обязан знать своих предков до седьмого колена и непременно возведет свое шежiре от знаменитого бия или батыра, а то и вовсе дотянется до Чингизхана.

Против лома нет приема – или как?

Но в данном случае мы не о человеке, мы о судьбе Талгарского городища, включенного ЮНЕСКО в список Всемирного культурного наследия как неотъемлемая часть Великого Шелкового пути. И мы о тех, кто изо всех сил противостоит беспамятству, порой ниспровергая расхожее мнение, что "против лома нет приема". О тех, кто всеми поступками своими доказывает, что человек вопреки небогатырским силам способен вступить в схватку с большою бедой, с неодолимым, казалось бы, злом, потому как "и один в поле воин".

Живет в предместье Талгара, в полутора километрах от знаменитого городища, Олег Дильмухамедов. По профессии он археолог, автор сотни научных статей, хотя нет у него степеней и званий, там лишь одно отличие – безграничная преданность делу и профессии, да еще гипертрофированная совестливость, которая, собственно, и обнаруживает в нем не показной патриотизм. Побывать у него и ознакомиться с эпопеей Талгарского городища настоятельно рекомендовали историк Марат Семби, старший научный сотрудник Института культуры, некогда один из активных участников молодежного объединения "Жас тулпар", и Мурат Ауэзов, одной из культурологических фишек которого как раз и является углубленное исследование Великого Шелкового пути во всех его аспектах. Сам Олег Дильмухамедов ныне пенсионер, но долгие годы работал в Центральном совете охраны памятников культуры РК, и Великий Шелковый путь – краеугольный камень его бытия.

Правда, последние десять лет перед пенсией он был гендиректором Республиканского эстетического центра, обнаружив здесь талант педагога – молодежь смотрит на него с обожанием. А центр назывался "Шелковый путь", тут в жизни Дильмухамедова все сцементировалось до монолита. Ведь это именно он вместе с Институтом археологии НАН РК в начале 1990-х
проводил международную экспедицию под эгидой ЮНЕСКО по казахстанскому отрезку Шелкового пути – в ней принимало участие 25 стран, и сам Нурсултан Назарбаев приветствовал участников той экспедиции. Да и финансировалось это уникальное мероприятие государством. Кстати, даже дипломная работа Олега Дильмухамедова была посвящена Талгарскому городищу. Так что общение с ним – это глубокое погружение в тему

А потому уже четверть часа спустя мы с головою погрузились в повседневную жизнь предшественника Талгара средневекового города Тальхиз в пору его расцвета, а это IX–XII века. Слушая неспешный рассказ археолога, я как бы бродил по мостовым Тальхиза, заглядывал в дворики ремесленников и купцов, в мастерские зергеров, гончаров, искусных ткачей. Их изделия имели повышенный спрос. Тем более что Тальхиз был узловой перевалочной станцией на Шелковом пути. Здесь заключались сделки, здесь загружались караваны, отсюда шли они на Восток и на Запад. Тальхиз питал живительными соками одну из главных торговых артерий тех лет, без таких городов она заглохла бы, иссякла.

А сегодня древний Тальхиз стал бельмом на глазу у ретивых строителей автобана. И, предельно спрямляя прокладываемую трассу, они без колебаний направили ножи бульдозеров прямиком через городище, подминая, круша культурные слои разумной жизни, что некогда предшествовала нам.

Впрочем, они делали это на протяжении всей сооружаемой трассы, поскольку по пути то и дело встречались курганы, слегка заутюженные столетиями и не всегда бросающиеся в глаза. Бульдозеры срезали их под корень. Об этом можно было лишь догадываться, когда раздавался треск взрытых бульдозером старинных кувшинов и керамики. Судя по назначению керамики и большому количеству костей домашних животных, под нож бульдозеров попадали и поселения, примыкавшие к Талгарскому городищу. То, что могло бы стать достоянием реставрационных мастерских и музеев, попросту бросалось на обочину. О, сколько раз обнаружив это следствие вандализма, Олег Ельтокович бережно собирал останки изделий древних гончаров в пакетик и относил их домой. Конечно, в таких случаях строителям надо было срочно глушить бульдозеры, звать археологов, чтобы они оценили значимость артефактов и дали разрешение продолжить работы. Но звать археологов? Еще чего, это же застопорит работу! Ни в коем случае! Эка невидаль – какие-то черепушки. Бульдозер ломил вперед без страха и сомнения. Но об этом – в свой черед и чуть позже…

Когда зацветает липа, или Манкурты среди нас

Сколько он помнит себя, здесь всегда шли раскопки. Стараниями энтузиастов из-под наслоений веков начинали проступать фундаменты домов, основания дувалов, вымощенные камнями мостовые.

– Вот видите, – говорит он, – кварталы улиц протянулись с юга на север.

Мы рассматриваем снимки городища. Раскопки поражают своей аккуратностью и тщанием.

– А вот, смотрите, удалось возвести ворота крепости. Не правда ли, впечатляет? Да, это новодел, но он так гармонично вписывается в панораму Тальхиза. К тому же наметились контуры сторожевых башен.

Час спустя мы стараниями Олега Ельтоковича увидим и сторожевую башню, и монументальные ворота, и само городище. Но как же непохоже увиденное нами на то, что некогда было запечатлено на фотографиях! Сегодня над городищем витает дух запустения, оно утопает по колено в траве, которая задушила все многолетние усилия археологов. А мой гид, не спеша и слегка отстраненно, как человек, переживший все перипетии схватки и вот теперь, бредя по пепелищу, рассказывает, как оно все было.

Собственно, строительство автомагистрали, ведущей на спортивный комплекс "Ак-Булак", дело нужное, важное. Если бы не одно но: во-первых, трасса проходила по заповедной зоне, здесь была масса курганов, требующих к себе бережного отношения. А во-вторых, и это самое главное – на пути ее встало городище. Надо бы взять двумя-тремя сотнями метров правее, и никаких бы проблем не было. Но строителям автобана было крайне важно спрямить дорогу. Категорические возражения археологов они парировали фразой: "Все согласовано!" – и показывали пальцем куда-то верх. Тем не менее требовалась экспертиза ученых-специалистов, их разрешение. Без нее никак! Но чтобы такое разрешение дал Институт археологии Нацио­нальной академии наук во главе с академиком Карлом Байпаковым – да ни за что на свете!

Однако тут буквально из воздуха возникло некое частное ТОО с очень нужным дорожникам названием – "Казархеология". Там были и юридический адрес, и фирменный бланк, и печать, и начальник, можно даже назвать его ФИО – Жуман Егинбаевич Смаилов, и даже научные сотрудники, и телефон. Впрочем, телефон, когда по нему пытались дозвониться, был глух и нем. По адресу, означенному на бланке, фирму "Казархеология" обнаружить не удалось, она как-то вмиг растворилась, исчезла. Получив, впрочем, солидную мзду от заказчика и снабдив его нужным ему разрешением, где черным по белому значилось: Талгарское городище как археологический объект никакой ценности не представляет. И это сказано про объект, который ЮНЕСКО признало частью всемирного культурного наследия!

Олег Ельтокович был поражен тем, что "эксперты" работали внаглую, не таясь, в присутствии академика Байпакова, который был просто оглушен напором невежества. Они лопатами вскрывали культурный слой, выбрасывая на поверхность черепки. Для них это были не артефакты, а именно черепки, малозначащий мусор. "Специалист", руководившая этим беспределом, теснила Байпакова в сторону: "Вы что тут забыли?" А с наружной стороны крепостного вала, на уже возведенном через гневливую Талгарку железобетонном мосту, рокотала строительная техника, готовая ринуться в бой.

И она ринулась, пропахав городище, его бесценный культурный слой, взрыв его глубокой и широкой траншеей – там будет проложен асфальт и помчатся автомобили…

Но не будем впадать в пессимизм, все же мы прошли в свое время школу соцреализма. И вот вам happy end. Хотя ему предшествовал назревающий скандал, чуть ли не мирового масштаба. ЮНЕСКО тоже ведь не лыком шито. Неприглядная история обо всей этой дорожно-строительной эпопее докатилась до Парижа, и представитель ЮНЕСКО прибыл в Талгар, чтобы на месте понять, что и как. Он едва ли был в восторге от увиденного. Назревал крупный – очень крупный! – скандал. Талгарское городище могли исключить из списка Всемирного культурного наследия. И, слава Аллаху, тогда на помощь была призвана сверхмощная артиллерия. На место событий, сопровождая представителя ЮНЕСКО, прибыл заместитель премьер-министра РК Имангали Тасмагамбетов.

Мы опускаем подробности этого визита, нам важен результат. Строительство дороги было остановлено. Недоразу­мения улажены, тран­шея пятнадцатиметровой ширины, пропахавшая
городище, в срочном порядке засыпана грунтом. Могучий мост через Талгарку теперь упирается в обрыв, в никуда. Техника отступила на запасные рубежи, она как бы в спящем режиме. Но это затишье отчего-то настораживает, и кошки скребут на душе.

Бог из машины и трава забвения

А городище утопает в зелени. Здесь как бы мертвый сезон. Те самые монументальные ворота обнесены символическим ограждением. На всякий случай, чтобы рачительный народ не начал разбирать на текущие хозяйственные нужды сооруженный нашими современниками форпост наших предков.

Вообще-то, как свидетельствует Олег Ельтокович, здесь должны быть два охранника и приданный им в помощь научный сотрудник музея, офис которого находится в Иссыке. Но все эти буколики, вся эта идиллия и пейзанская атмосфера с мирно пасущимися баранами, бросающими на нас удивленные взгляды ("чего вы тут забыли?") наглядно свидетельствовали: сегодня никаких охранников нет.

– Все просто, – объяснил сопровождающий меня Вергилий. – Была программа "Наше наследие", были выделены деньги, шли раскопы, поддерживался порядок, охранники приглядывали не только за овцами. Программа завершилась, деньги кончились.

Но что же дальше? Ведь тотчас все стало зарастать травой забвения. Жаль, что как бы уйдут насмарку десятилетия усилий археологов. Хотя, сказать по правде, не до раскопов было в последние два года, вокруг Тальхиза кипели нешуточные страсти, шли яростные бои далеко не местного значения. Ведь, в сущности, решался вопрос судьбоносный: способны ли мы противостоять новоявленным вандалам, быть городищу или не быть? Конечно, видит Бог, такие люди, как Байпаков и Дильмухамедов, сумели отстоять Тальхиз.

Кстати, о боге. На этот раз древнегреческом. У литературоведов, исследующих творчество Еврипида, есть такое понятие – "бог из машины". Это когда в финале трагедии является высшее существо, наделенное полномочиями Неба. Ну там Афина, Гера или сам Зевс. И, дабы публика не впадала во фрустрацию, испытывала катарсис, посланец Небес вмиг разрубал все гордиевы узлы. И зло как бы попрано, и добродетель торжествует. Ну прямо один в один с финалом гоголевского "Ревизора". Говорят, сам государь император Николай I был в восторге от этого спектакля, хотя там что ни коллизия – не в бровь, а в глаз. Нам остается надеяться, что и в наши дни он аплодировал бы подобным финалам новейших пьес.

Немая сцена?..

Адольф Арцишевский
16.06.17