Несмотря на изолированность китайского интернета, Пекин старается, чтобы в заграничной части сети его голос был услышан. В ход идут вирусные пропагандистские ролики про пятилетки, личные аккаунты чиновников и даже активность китайских СМИ в заблокированных внутри страны соцсетях. Об интернет-технологиях, которые используют власти Китая для продвижения своих интересов на международной арене, рассказывает доцент департамента востоковедения и африканистики НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург) Светлана Кривохиж в статье, опубликованной Московским центром Карнеги.

* * *

Последние несколько лет Китая активно использует интернет, чтобы наладить диалог с отечественными и иностранными пользователями. При Си Цзиньпине в рамках этой интернет-дипломатии Пекин начал выпускать вирусные видео, приуроченные к крупным событиям политической жизни КНР. Например, для информационного сопровождения недавнего форума "Шелкового пути" в Пекине в сеть запустили ролики о проекте "Один пояс – один путь". Видео должно было объяснить преимущества китайской инициативы в самой доступной форме: от ролика, озвученного самим председателем Си.

YouTube на службе пропаганды

Вирусные ролики – новейшее оружие китайской партийной машины. Как и традиционный китайский агитпроп, создатели этих роликов продвигают "правильные" ценности и транслируют массовой аудитории политические установки Пекина, но пытаются делать это более доступно и интересно.

Один из первых роликов под названием "Как становятся лидерами" появился перед третьим пленумом ЦК Компартии Китая в 2013 году. В нем наглядно показывают разницу в политических системах США, Великобритании и Китая через путь трех героев (соответственно президента Барака Обамы, премьера Джеймса Кэмерона и председателя Си Цзиньпина) к руководству страной. В случае с Китаем подчеркивают жесточайшую конкуренцию, необходимость постепенно и долго подниматься по карьерной лестнице, постоянно проходя суровый отбор. Подытоживает видео характерное для китайской политической риторики утверждение, что нет правильных или неправильных политических систем, главное, что каждая подходит для определенной страны и приводит страну к процветанию.

Еще одна серия роликов под общим названием "По дороге с дядюшкой Си" была приурочена к государственным визитам Си Цзиньпина в разные страны. Перед его визитом в Россию в 2013 году в рунете был распространен ролик "В Россию с дядюшкой Си", в котором простые китайцы делятся своими мыслями о России, российско-китайских отношениях и пожеланиями на будущее. Похожие видео были сделаны к визиту Си в США и Великобританию.

Очень популярным (более 200 тысяч просмотров на YouTube и более 1 млн на китайском видеохостинге Youku) стал ролик о 13-ом пятилетнем плане. Там поется разъяснительная песня о том, что такое пятилетка, и как она важна для понимания того, что будет происходить в Китае в ближайшие годы. Комментируя успех ролика, Чэнь Минмин, член Консультационного совета по публичной дипломатии при МИД КНР, отметил, что молодежь не любит скучных нотаций, поэтому в современных условиях информацию необходимо подавать бодро и энергично.



Другой похожий ролик разъясняет концепцию Си о "четырех всесторонних аспектах работы" под незатейливый рэп. Правда, по популярности в сети эти ролики не могут соперничать с работами PR-команды Барака Обамы вроде ролика "Диванный командир", собравшего более 3 млн просмотров только на официальном YouTube-канале Белого дома.

Большинство роликов производит организация "Фусинлу" – название в буквальном смысле переводится как "дорога возрождения". Подробной информации об этой студии нет. Самая популярная версия – студия принадлежит Государственной администрации радио, кино и телевидения или штаб-квартире CCTV, которые находятся на одноименной улице в Пекине. Так или иначе, все склоняются к тому, что "Фусинлу" – это именно госпроект, а не общественная инициатива.

На запад киберпространства

Китайцы не придумали ничего нового, взявшись за использование интернета для диалога с внутренней и зарубежной аудиторией. Эта идея возникла еще в 1990-е, а пионерами в использовании интернета в политических целях стали США.

У самого Китая с интернетом отношения складываются сложные и неоднозначные. С одной стороны, китайский сегмент сети - один из самых динамичных в мире: количество пользователей в 2016 году достигло 731 млн человек. Рост за год на 6,2 процента, то есть на 43 млн человек, что сравнимо с населением Украины.

При этом китайскому руководству удалось опровергнуть тезис, что у интернета нет границ: созданная в стране система интернет-цензуры успешно ограждает граждан от нежелательной информации. Для пользователей внутри КНР недоступны Facebook, YouTube, Instagram. Загрузить неконтролируемый контент в доменную зону .cn извне также почти невозможно: для регистрации нужно получить специальное разрешение от министерства промышленности и информатизации КНР.

Такая интернет-обособленность Китая стала серьезным препятствием для диалога с иностранными интернет-аудиториями. А ведь именно возможность свободно обмениваться информацией и оперативно получать определенный отклик (пусть даже негативный) – одно из основных преимуществ интернет-дипломатии.

Тем не менее даже в таких специфических условиях Китай старается, чтобы его голос в интернете был услышан. Вирусные пропагандистские ролики – лишь одна из форм общения с зарубежными пользователями. С конца 1990-х годов Пекин создал четыре крупнейшие платформы для своего глобального медиаприсутствия: новостное агентство "Синьхуа", центральное телевидение Китая CCTV, международное радио Китая CRI и международное издание China Daily. А в 2010 году начала работу корпорация CNC (China Xinhua News Network Corporation), которая собирается конкурировать с крупнейшими мировыми новостными агентствами, BBC и CNN.

С 2012 года китайские компании и СМИ парадоксальным образом начали расширять свое присутствие в заблокированных внутри страны социальных сетях Facebook, Twitter и YouTube. Присутствует "Синьхуа" и в "Вконтакте", в группе агентства почти 143 тысячи подписчиков. Информация о запуске агентством "Синьхуа" твиттер-аккаунта вызвала бурную реакцию в китайском интернете, где обсуждали, не стоит ли привлечь агентство к ответственности за нарушение правил пользования интернетом в Китае. При этом китайские СМИ довольно успешны в западной части интернета: у англоязычной страницы агентства "Синьхуа" в Facebook более 21 млн подписчиков.

Интернет в китайской политике

Постепенно Китай стал подключаться еще к одному популярному тренду западной интернет-дипломатии – созданию в соцсетях персональных аккаунтов официальных лиц или диппредставительств. Главное преимущество тут – возможность в режиме реального времени выносить на обсуждение разные вопросы, быстро получая реакцию от огромного количества пользователей. Еще можно неформально продвигать свои тезисы.

При этом внутри страны китайские власти остаются патриотами отечественных соцсетей – WeChat и Weibo. По данным отчета о работе Weibo за 2015 год, на платформе было зарегистрировано 152.390 официальных правительственных аккаунтов, среди которых 114.706 аккаунтов различных госструктур и 37.684 личных аккаунта чиновников различных уровней.

В западных соцсетях китайские чиновники осваиваются гораздо медленнее: в 2014 году аккаунты в Twitter имели всего около десятка китайских диппредставительств, среди которых, например, дипломатическая миссия Китая в ЕС и посольство КНР в Канаде. А единственный аккаунт в Facebook, имеющий отношение к китайским официальным лицам, – это страница, созданная к визиту Си Цзиньпина в США в 2015 году. Впрочем, ее появление тоже было встречено с иронией.

Сам Си Цзиньпин предпочитает надежные и хорошо модерируемые отечественные соцсети: 25 декабря 2015 года он сделал первую запись в своем аккаунте в Weibo, вызвав бурный восторг подписчиков. Зато иностранные лидеры активно осваивают китайский интернет, несмотря на иногда недружелюбный тон китайских пользователей. Среди популярных пользователей Weibo можно найти бывшего премьер-министра Австралии Кевина Радда, действующего президента Венесуэлы Николаса Мадуро, а также премьера Индии Нарендру Моди.

Судя по всему, пока китайское руководство не готово эффективно решить дилемму "безопасность vs свобода распространения информации", а китайские чиновники до конца не могут определиться, стоит ли привлекать гражданское общество к более активному диалогу в сети или, напротив, ограничивать его активность. Нередко в одном выступлении высказываются совершенно противоположные точки зрения. Но пока вопросы безопасности превалируют над стремлением наладить открытый диалог с netizens (гражданами сети), эффективность интернет-дипломатии Китая остается под вопросом.

Светлана Кривохиж