Жаркентский дневник: картинки с натуры

ЕРМЕК ТУРСУНОВ

Советская власть боролась за то, чтобы стереть грань между городом и деревней. Нынешняя власть решила эту проблему проще: она просто уничтожила деревню

"О, казахи, народ мой родной.
Ты живешь вольно, рассчитывая только на себя.
Ты не видишь разницы между добром и злом,
В тебе самом уживается и хорошее,
и плохое…"
(вольный перевод смыслов)
Абай.

Довелось мне недавно снимать в районе Жаркента. Если точнее, то в Коныроленской долине, неподалеку от заповедника Алтын Эмель.

Места там дивные, красота невероятная. Это примерно 350 – 400 километров от Алма-Аты. Ехать часов пять, если не спеша. Там мы нашли подходящую натуру.

В каком смысле – "подходящую"?

Объясню.

По сценарию мне нужны были аулы сороковых-пятидесятых годов. Таковых там нынче много: Сатжол, Борибай-би, Сары-Тобе, Коныролен, Коктал, Шолак…

Сворачивай с трассы, заезжай в любой и увидишь: старые покосившиеся дома, кривые улицы сплошь в ямах и колдобинах, глиняные дувалы, заброшенные кошары по окраинам, бродячий скот и собаки…

График простой. С утра мы снимаем, а с наступлением ночи аул погружается во мрак. Без фонаря лучше не соваться. Есть риск провалиться куда-нибудь. Редкий свет в окнах. Люди смотрят телевизор. Там – ЭКСПО!

Там – праздник! Энергия будущего, которое, боюсь, никогда не станет настоящим. Там салюты и фейерверки.

Там бодрые голоса, перебивая друг дружку, сообщают о том, как мы движемся вперед семимильными шагами и что совсем скоро "догоним и перегоним Америку", а один из ведунов так прямо и заявил, что Астана теперь ничем не хуже парижей, римов и нью-йорков, а кое в чем даже лучше.

Затем новости сменяются ток-шоу, наступает время песен-плясок, время кайратнуртасов вперемешку с заттыбеками. Потом – все. Потом свет гаснет. И наступает кромешная темень. Люди ложатся спать. Утром рано подниматься – скот выгонять на выпас.

В общем-то, благодаря скотине люди там еще как-то живут. Как это было и сто, и двести лет назад. Железные традиции, завещанные предками.

А земли вокруг! Немерено! Тысячи гектаров. Лежит непаханная, несеянная. Неприкаянная. Бурьян по пояс.

Прикидываешь в уме: вот бы китайцев сюда. Или корейцев. Немцев. Да хоть кого! Они б, наверное, приспособили. Не лежала бы просто так. Для красоты.

А мы ж руками ничего делать не умеем. Не приучены. Как ходили за баранами, так и ходим.

Местные вспоминают: последними уехали отсюда русские. Осталась пара семей, да и те – доживают.

Работы в ауле никакой. Только в школе. Да и там средняя учительская зарплата в районе сорока тысяч тенге. Так нынче государство оценивает труд педагога.

Ну, педагоги вполне соответствуют этим сорока тысячам.

На массовые сцены удавалось собирать лишь детей, школьников и стариков. Молодежи практически нет. Все сбежали в город. Что им тут делать?

Кто не смог зацепиться в городе – вернулись. Теперь толкутся в толпе пьяные, снимать мешают.

Съемочная группа Ермека Турсунова "Киномеханик".

Что еще я заметил.

Сидит, например, массовка в одежде сороковых, и не особенно это искусственное обстоятельство бросается в глаза. Вполне себе гармония. И потом, из-за близости жаркентского рынка с его китайским ширпотребом все одеваются примерно одинаково. Стиль – максимально аутентичный.

Заканчиваем поздно ночью, и люди расходятся, подсвечивая себе дорогу сотовыми телефонами.

Странное зрелище. В каком-то смысле даже символическое.

Эти мобильники – беда "звукачей". Кто-нибудь да забудет выключить звук, и посреди дубля у кого-то он обязательно зазвонит.

Тут, как и в городе, никто не может жить без своей сотки. В перерывах между дублями все, как по команде, достают их из своих карманов.

У некоторых – последние модели самсунгов и айфонов. Вполне по-казахски: на понты не жалко. Сидят, чатятся.

Или по сайтам лазают. "Звезд" разглядывают. Свадьбу Баян ЕСЕНТАЕВОЙ обсуждают. Чего уж там говорить – событие национального масштаба!

Мы тем временем сворачиваем свое оборудование и отправляемся на базу. На фары слетается облако саранчи. Мошкара бьется о лобовик. Пыль столбом. Ничего не видать. Двигаемся наощупь.

А вообще, поселки сороковых мы находили и раньше. И не только в Алма-Атинской области. Такие селения у нас нынче везде. Да что там говорить! Есть даже аулы тридцатых годов. Клондайк для киношников. Ничего достраивать не нужно. Те же разруха и бардак.

И не надо тратить грим на массовку. Народ – фактурный. Отфактурен временем и окружающей реальностью.

Кошмар, короче.

Я тут без смеха. Мне ведь по киношным делам часто приходится колесить по стране. И повсюду в провинциях я натыкаюсь на следы былого величия.

Всюду встречаются остовы покинутых ферм, МТС, автопарков, зернохранилищ, руины обанкротившихся заводов и фабрик, развалины долгостроя… Посреди этих призраков прошлого торчат тарелки спутниковых антенн.

Местный люд передвигается в основном на старых иномарках. На тех, что сбагрили нам по дешевке "отсталые" страны типа Японии и Германии. Но это – если надо куда-то в центр. А так – по старинке: на ишачке, на телегах и бричках.

А как жили мы? Поколение шестидесятых-семидесятых.

Вроде недавно это было.

Я родился и вырос близ Алма-Аты. В поселке Первомайский. Рядом с Чемолганом (Шамалган). Ничего особенного, село как село.

Но помню: работало – все! И дома строили, и землю пахали, и урожаи собирали, и сады цвели, и огороды у всех были, и росло там все, и школа была замечательная, и учителя в ней работали грамотные, и народу у нас было много разного отовсюду, и жили все дружно…

Конечно, случалось всякое: и драки на свадьбах, и стычки мелкие, и воровство деревенское – у кого коня уведут, у кого корову. Но главное – атмосфера. Атмосфера была иная. Дышалось по-другому. Жизнью пахло, а не запустением. Плесени не было сегодняшней. Гниения.

Я не тоскую по совку. Тут надо понимать. Я о том, что нам выпал шанс, и том, как мы его использовали. Что мы с ним сделали.

И вот езжу я теперь по нашим аулам, гляжу на эту депрессивную картину, вступаю в разговоры с местным народом: ну ладно, думаю, пусть, нас снова обманули. То есть – кинули, выражаясь современным языком. Но – теперь-то уже свои. Никто не лез со стороны, никто не вмешивался. Не на кого теперь пенять. И так хреново, так обидно становится. Так мерзко. Думаю – а какого х..?! Сколько же оно так будет продолжаться? Неужели на роду у нас написано – жить вот так вот и радоваться тому, что есть. Что бог послал. А бог ведь много чего нам послал! У других и половины того нету. А – живут!

Но, что самое интересное, я не видел тут, в долине, недовольных. Не видел обиженных людей. Все рады! Отзывчивые. Простодушные. Готовы делиться последним. И дети счастливы! Это поразительно.

А почему?

А потому что они не знают, что можно жить по-другому. Что горячая вода – не роскошь. Что просто вода в трубе – тоже не роскошь. Не нужно надрываться и таскать ее флягами, достаточно провести водопровод. Что клозет может располагаться дома. Что асфальт может быть не только на трассе. Что кроме мяса неплохо бы в рационе иметь овощи и фрукты.

Что люди, которые изобрели эти сотовые телефоны, не инопланетяне. Что Хоргос не центр вселенной, а Жаркент не культурная столица мира. Что выборы в органы местной власти не единственная возможность изменить житье-бытье.

Изменить свой мир можно за счет образования. За счет попытки как-то воздействовать на свое сознание, на свое восприятие этого зыбкого времени и на свое мимолетное присутствие в нем…

Нет. Не будет ничего такого. Как сидели в темноте с ЭКСПО и заттыбеком на пару, так и будут сидеть. Так что правители могут радоваться. Им отчаянно повезло с собственным народом.

Как говорил ШКЛОВСКИЙ: "Бессмысленно внушать представление об аромате дыни человеку, который годами жевал сапожные шнурки".

Ну, и кого винить? Кто во всем этом виноват? Наши депутатишки, что ли, которые каждый день соревнуются в любви к своему народу? Или эти так называемые "ел агалары" (народные старшины), которые грызутся насмерть между собой за место под солнцем, а потом выставляют трупы на всеобщее обозрение?

Не думаю. Потому что они сами – плоть от плоти этого народа. Народа, которому ничего не надо. День прожил - и слава богу. Тәуба-тәуба, шүкір.

Помнится, советская власть боролась за то, чтобы "стереть грань между городом и деревней".

Нынешняя власть решила эту проблему проще. Она просто уничтожила деревню.

Получается, Абай кругом был прав. И к его правоте мне нечего добавить.