13.07.2017

Об авторе: Виктория Викторовна Балашова – лингвист, прозаик, публицист.

Правильно говорят китайцы: крепко подумай, прежде чем чего-то желать. Отправляясь на Филиппины через Катар, я постоянно думала, что неплохо бы выйти в Дохе и посмотреть город – когда еще шанс представится. И вот группа российских любителей попутешествовать, собиравшаяся лететь в самые разные края, вынуждена десантироваться в столице Катара. Надо отдать должное туристам: никто не скандалил и слез не лил. Видимо, тайное желание прогуляться по Дохе посещало не только мою голову.

Первое, что сразу бросается в глаза в огромном аэропорту Дохи, – это тишина и немноголюдность. Ты словно оказываешься в фантастическом фильме, где постапокалипсис, народу выжило мало, а вот все футуристические конструкции вполне себе целы. Потом такое же ощущение странной, звенящей в раскаленном воздухе тишины повторится и в городе. Иногда вдали послышится стук отбойного молотка на стройке, возле залива тебя лениво окликнут лодочники, предлагая переправиться в Сити, да собственный голос неожиданно громко прозвучит на фоне падающего в воду закатного солнца.

О наступившем Рамадане предупреждают заранее, еще на подлете к Дохе. Есть и пить до захода солнца нельзя, и это правило следует соблюдать всем, включая незадачливых туристов. Нам одна поблажка – ресторан отеля. В нем сидим мы вдвоем, и неподалеку еще один человек – и тот из нашей же группы кочующих россиян. Странное ощущение случившегося апокалипсиса усугубляет полное отсутствие спиртного в дьюти-фри и пустой мини-бар в отеле. Мы привыкли на Родине к демократии: надо тебе – соблюдай пост, надо – шабат, Рамадан. Не надо – можно ничего не соблюдать, ограничившись вечной спутницей русского человека – диетой. В Катаре ты вынужден подчиняться общим правилам, будь хоть сто раз православным агностиком.

На шведском столе в отеле кормят умеренно вкусно. Листики салата слегка подвяли, и в пустыне ты этому не удивляешься. Кофе странный: он не бодрит и не влияет никак на вкусовые рецепторы. Официанткой работает улыбчивая девушка из Филиппин. В Катаре вообще работает много филиппинок, так как местные женщины не должны этого делать по определению, не положено. Официантка вечером в честь Рамадана предлагает отведать фиников и выпить кофе. Сама процедура красивая. На подносике лежат финики, кофе дымится в изящном кофейнике. После прогулки по жаром пышущей Дохе лишь киваешь в ответ и бормочешь слова благодарности. Филиппинка, правда, не отстает и задает вопросы: откуда вы, куда вы? Восторг вызывает как Россия, так и Филиппины. "Ох, эмир Катара встречался с вашим президентом!" и "Ах, Филиппины же моя родина! Как здорово!" Мы опять согласно киваем, старательно пережевывая сладкий финик…

Из прохладного отеля в город выходить страшновато. Но мы идем, старательно обходя стройки, коих вокруг немало. Архитектурно Доха странная. Такое ощущение, что только Сити строили по некоему градостроительному плану, а остальное – как придется. Роскошные, уже отстроенные отели и здания крупных фирм высятся рядом с громоздкими жилыми домами, в которых, кажется, чувствовать будешь себя крайне неуютно. Гладкий асфальт соседствует с колдобинами, рытвинами и пыльными обочинами дорог. Освещение вечером тоже небогатое, а чуть свернул с центральных улиц – и вовсе темно, хотя это не трущобы (в Дохе, похоже, и нет трущоб).

Магазинчики напоминают маленькие отечественные сельские универмаги: в них есть все. На втором этаже обнаружилась нехитрая одежда, обувка – в основном шлепанцы (а что же еще, с другой стороны, тут продавать?), хозяйственные товары в ассортименте. Вещи плотными стопочками сложены и тут, и там, за прилавком стоит продавец, который в шоке смотрит на забредшую к нему русскую пару. Больше покупателей наверху нет. Продавец улыбается, но видно, что не уверен, кого перед собой лицезреет и чего от нас ждать. Инопланетные существа, право слово. Внизу – продукты. Они тоже плотно стоят на полках, а полки тесно прижаты друг к другу. Приглядываемся: напитки с кусочками фруктов, сушеные фрукты, чипсы из фруктов, орехи. Остальное являет собой мини-глобализацию в ярком проявлении: "Все бренды в гости к нам".

Музей исламского искусства впечатляет, но что там внутри – так и не удалось узнать. Несмотря на информацию на сайте, музей оказывается закрыт. Мужчины в длинных белых одеждах, словно сошедшие с небес, машут нам издалека руками: "Закрыто". А сами идут к прозрачному лифту, чтобы уехать на парковку. Вокруг – пусто. Редкие туристы рассеяны по огромному пространству. Неподалеку от нас группа молодых людей делает селфи и громко смеется. Мужчины в белом оборачиваются и грозят им пальцем. На них не обращают внимания и продолжают веселиться. Так глобальный мир врывается в ленивое течение жизни в Дохе. Сонное, жаркое царство в мареве заката на минуту очнулось и снова задремало.

По набережной изредка проезжают велосипедисты. На газонах расположились небольшие компании. Со стороны кажется, что они актеры-статисты, молча помогающие поверить в реальность происходящего. Лодочники окликают:

– Отвезем на тот берег!

Мы мотаем головой:

– No, thanks.

На Сити смотрим издалека. Деловой центр очень похож на Манхэттен, наверное, из-за своего расположения у воды. Некоторые здания повторяют архитектуру знаменитых небоскребов Нью-Йорка. Однако все-таки все Сити мира отличаются друг от друга. И тут явно вид тот, да не тот. Сверху – это будет темное пятно высоких зданий на фоне простирающейся до горизонта пустыни. Будто вставили неправильный пазл в чужую картинку и решили оставить, накрепко приклеив к белой картонке, где песок и режущая глаз синева неба.

В аэропорту рано утром тихонько гудит небольшая очередь для просвечивания ручной клади. Американцы, конечно, "глаголят" громче остальных. Позади нас мужчина вздыхает и говорит своей подруге: "В Штатах уже бы давно сидели в ресторане, завтракали". Вспомнились американские очереди везде и всюду. Впрочем, может, пара приехала откуда-то, где очередей нет. Скопление людей в аэропорту Дохи назвать полноценной очередью нельзя. Нынче в мире осталось крайне мало мест, где можно по старинке быстро пройти все формальности. Угроза террористических актов, несметные толпы туристов, глобальный бизнес не оставили и шанса на спокойный завтрак в аэропорту. Доха – исключение. Завтракай – не хочу. На бескрайних просторах аэропорта расположились магазины знаменитых марок, кафе, гигантские, странные скульптуры. Персонал любезен и готов тебе подсказать что угодно. Даже плохо говоря по-английски, сотрудники аэропорта усердно машут руками, указывая направление движения. Однако таких единицы. В основном катарцы бодро изъясняются на английском, демонстрируя готовность принимать у себя дома гостей. Аэропорт есть аэропорт – визитная карточка Катара.

Через несколько дней Катару объявят бойкот. Я вспомню маленькую страну, затерявшуюся среди песков. Тишину. Рамадан с финиками. Оранжевый диск заходящего солнца. Байкеров, слившихся со своими черными мотоциклами, неожиданно пролетающих мимо по хайвею. Прохладный номер отеля с видом на Персидский залив. И улыбчивую филиппинку, искренне радующуюся дружбе народов. Кто бы ни был прав, пусть бескрайнее голубое небо над Катаром остается мирным. И мы еще прокатимся на лодке по заливу. В такое разное и одинаковое везде Сити.

А коты в Катаре, как и в других жарких странах, худенькие, гладкошерстные, с огромными ушами и вытянутой мордой…