На фото:
Карта Ташкента 1865 года, на которую нанесены водные артерии города
Так сегодня выглядит большинство ташкентских арыков

Арык – это гидротехническое сооружение в виде небольшого оросительного канала в Центральной Азии и Закавказье. Первые арыки были проложены нашими предками более 3000 лет назад. Эти водные артерии важны именно для тех регионов, где в теплое время года ощущается сильная жара и бывает засуха. Их используют в районах, имеющих сухой климат, где земледелие без орошения практически невозможно. Они часто строятся в пределах населенных пунктов для орошения деревьев в летние периоды, когда количество осадков минимально.

Арык дает воду для полива растений и создает свой биогеоценоз с растениями и животными, стремящимися к воде. Также арык дает воду для питья, особенно в тех районах, где нет водопроводов, образует оазис и несет прохладу, которая так желанна в жарком климате.

Город говорливых арыков

Ряд крупных городов в Узбекистане, например, Ташкент, Фергана и другие, имели развитую арычную систему – арыки были проложены вдоль большинства улиц. О значении арыков в жизни общин говорит и тот факт, что многие топонимы в республике, особенно в Ферганской области, содержат слово "арык": Акарык (О?ари?), Алтыарык (Олтиари?), Бешарык (Бешари?) и Кумарык (?умари?).

Узбекистан находится внутри континента – далеко от океана и морей. В стране почти нет естественных озер. Для нас каждая капля воды – это жизнь. В самом прямом смысле.

Еще в 1980-х годах в арыках Ташкента водилась рыба, дети пускали кораблики, купались. Столица Узбекистана была пронизана арыками, словно капиллярной системой. Вода доходила до каждого дома и создавала определенный климат в южном городе. Старожилы помнят музыку журчащих арыков.

Как писала известная советская поэтесса Вероника Тушнова в своем стихотворении "Арык":
Глаз к сиянью такому еще не привык…
Зной густой, золотой и тягучий, как мед…
А за домом, в саду, пробегает арык,
как живой человек, говорит и поет…
С мягким бульканьем вглубь окунется кувшин,
И опять тишина. Он один ни на миг
не стихает, сбегая с далеких вершин,
торопливый арык, говорливый арык…



Или вспомним слова песни "Необыкновенные глаза", которую в свое время исполняли Рашид Бейбутов, Батыр и Фаррух Закировы:
Воды арыка бегут, как живые,
Переливаясь, журча и звеня.
Возле арыка я помню – впервые
Глянули эти глаза на меня…



Воды больше нет

Когда-то ирригационная система Ташкента тщательно проектировалась, строилась и эффективно эксплуатировалась. Три тысячи лет пользовались, 100 лет совершенствовали, а за последние 20 лет убили. Это достижение независимости?

Арычная ирригация в столице Узбекистана убита на 95 процентов. Сама система еще есть, но она разрушена и обезвожена. Если посмотреть на частный сектор – все дома в махаллях имеют приусадебные участки, сады, огороды, палисадники. Все, что растет там, поливается хлорированной водопроводной водой. За это людей штрафуют. А что делать жителям? Они вынуждены тянуть шланги из своих домов при иссушенных арыках и полном отсутствии поливной воды.

Такая же ситуация и в микрорайонах. Так, к примеру, Гайрат Махмудходжаев, аксакал махалли Шахрисабз в ташкентском районе Ц-1, живет на первом этаже и в палисаднике под своими окнами вырастил розы и другие цветы. Поливал, ухаживал за своим цветником. Но был предупрежден местными органами власти о недопустимости полива и оштрафован. Все его усилия пропали даром. Цветы засохли.

Получается, что сначала убили самотечную ирригацию, вынудили людей осуществлять полив хлорированной водопроводной водой, а теперь борются с населением и берут за это штрафы. Немудрено, что при таком бездумном подходе расход воды в Узбекистане – один из самых больших в мире.

Мы прошлись по улицам Ташкента и вот, что мы увидели.

И тут возникает немало вопросов: сохранились ли ирригационные службы, специалисты? Чем они занимаются? Существует ли бюджет на обслуживание ирригационной системы? Как и на что он расходуется?

Ташкентские арыки превратились в мусорные свалки

Разруха в умах?

- Сегодня арыки в Ташкенте выполняют функцию мусорных ям, подземные коммуникации также засорены, давно не подвергались реконструкции и неизвестно, сколько еще прослужат, - отмечает ведущий группы "Ташкент строится" в Facebook, специалист в области архитектуры Домиан Барма. – В течение 20-ти лет городское хозяйство было брошено на произвол судьбы и, чтобы все отладить, нужно теперь проделать титаническую работу – не меньшую, чем при строительстве Ташкента в 1966 году. Лично мне нравился подход прежних строителей Ташкента, а именно – комплексная квартальная застройка с объектами соцкультбыта, ташкентские широкие проспекты с обширными зелеными насаждениями для перспективы их расширения. Но так уже не строят. Почему?

Не строят под новыми, вновь пробитыми улицами инженерные системы. Сейчас в Ташкенте строят только отдельные объекты. Это не есть хорошо. Так, в Сергелях строят три жилых квартала – в этих кварталах что-нибудь, кроме жилых домов, будет построено? Супермаркеты, детские сады, скверики или бульвары, собачьи и спортивные площадки? Есть ли вообще общее видение реконструкции и развития Ташкента? Вот в чем главный вопрос, как мне кажется.

Мы же, граждане, увлечены "небывалыми" цифрами: 500 домов, 100 домов точечной застройки, веткой метрополитена в Сергели. Лично у меня эти большие цифры не вызывают восхищения – за ними я не вижу глубокой идеи по ближайшей перспективе развития Ташкента. Даже если завтра начнут где-нибудь строить Сити – это будет равносильно такому же единичному объекту.

Наверное, должно быть общее видение города на ближайшие 30-50 лет, а уже из этого видения нужно формировать городской административный и рекреационный центр, зеленые зоны, проспекты с перспективой расширения, строить терминалы аэропорта, тянуть линии электротранспорта, прокладывать ирригационные и инженерные сооружения. Надо именно начать с формирования этого видения у властей, а строить что-то – уже на следующем этапе.

Надеюсь, что к формированию современного облика Ташкента, наконец-таки привлекут широкие круги общественности, и власти хотя бы будут выносить на обсуждение значимые проекты. Но пока мы можем только говорить и писать – формировать общественное мнение. Может быть, оно и до власть имущих донесется? Вопрос остается открытым, - заключает собеседник "Ферганы".

Рифат Гумеров