Цифровой "способ производства"
преобразование современной "мусорной" экономики и системное изменение функции денег

Владимир Винников

Продолжая рассмотрение темы "цифровизации" российской и мировой экономики, проще всего начать с влияния этого фактора на мировые процессы производства-потребления. Тем более что данный аспект получил актуальность еще с началом "глобальной компьютерной эры" во второй половине 90-х годов прошлого века, а уже в 2000-2001 годах привел к печально известному "краху доткомов", "заточенных" под новейшие информационные "суперхайтек"-технологии.

В "Манифесте Коммунистической партии" 1848 года Карл Маркс и Фридрих Энгельс дали классическое определение того, что такое производство и способ производства, даже отметив отличие между материальным и духовным производством (производством идеального продукта): "На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству".

Если культуру можно определить как совокупный способ человеческой деятельности вообще, то "способ производства" оказывается понятием более узким, относящимся к понятию человеческой культуры как частное к общему, как элемент к целому.

Действительно, производство выступает лишь одним из проявлений жизнедеятельности человека. Его значение определяется способностью человека выделять и закреплять в практике ряд собственных действий не по их конкретному результату, а по результату опосредованному, отдаленному в пространстве и во времени, по результату идеальному. Согласно известной формулировке Маркса, самый плохой архитектор от самой лучшей пчелы отличается тем, что заранее имеет в голове план своей постройки. Направленная таким образом деятельность по созданию условий для удовлетворения тех или иных человеческих потребностей и есть труд. Но сам по себе процесс труда еще не гарантирует потребления, то есть удовлетворения вызвавших его потребностей, а потому выступает двояко: как труд производительный и как труд непроизводительный. То, что не потребляется, на самом деле и не производилось, а затраченные на создание этого товара или услуги ресурсы можно считать израсходованными впустую.

Производительный труд, производство оказывается не только высшей ценностной формой человеческой деятельности, но и формой наиболее зависимой от способности человека предвидеть результат своих действий, то есть осознавать их.

В свое время Маркс, характеризуя способ производства, отмечал, что общество определяется не тем, что оно производит, а тем, как оно производит. Но в последнее понятие марксистская традиция включала и включает лишь производительные силы и производственные отношения. Тем самым из рассмотрения исключаются все аспекты человеческой деятельности, не имеющие статуса производственных и даже трудовых, но тесно связанные с ними в рамках единой культуры и способные сильно влиять на дальнейшее развитие производства.

Подобная теоретическая установка не только способствовала самодовлеющему вычленению материального производства из структуры человеческой деятельности и рассмотрению такого производства как самодостаточного явления - она привела к отождествлению культуры со способом производства, целого с частью. На практике это проявляется тем, что продуктом труда признается, скажем, выплавленный из руды металл, а отвал пустой породы, возникший в результате того же трудового процесса, продуктом труда не признается и как бы не существует. В итоге вся цивилизация работает на свалку и пустыню - фальсифицированная аксиология способа деятельности дает чудовищные плоды.

Реальная "цифровизация" человеческого сообщества, 15-20 лет назад невозможная технологически, способна привести прежде всего к замене гибкого мелкосерийного "постиндустриального", "постконвейерного" производства еще более гибким индивидуальным производством, ориентированным на потребности конкретного человека. Что, в принципе, способно преобразовать современную "мусорную" экономику, бесконечно растрачивающую ресурсы, в "точечное" производство сверхдолговечных индивидуальных товаров, что приведет к новым потрясениям в сфере финансов, связанным с комплексным, системным изменением функции денег.

В свое время я донимал математиков вопросом о том, какой величиной являются деньги: скалярной, векторной или тензорной. Пока один из отечественных самородных гениев, лобачевских-перельманов, не просветил меня простой, хотя и нелегкой для понимания истиной: сами по себе деньги - величина внемерная, то есть скалярная, зато их движение реализуется и в векторных, и в тензорных пространствах вплоть до 14-й мерности, соответствующей потенциалу человеческого мозга, хотя в экономической практике используются мерности не выше седьмой, что также чрезвычайно много. Но, опять же, монетизация "цифрономики" - это отдельная тема, которая далеко не исчерпывается проблематикой использования "криптовалют".

Возвращаясь к теме производства-потребления, можно отметить нарастающую долю идеального производства, то есть производства разного рода информации, по сравнению с долей "традиционного" материального производства. В то же время особенности и закономерности этого производства ни классической, ни современной политэкономией системно не изучаются - по крайней мере, "в сегменте открытого доступа".