"Антифа" уходит в подполье

Как президентские выборы и победа Трампа разбудили в США классовые и расовые инстинкты

В тихом либеральным университетском городке под названием Шарлотсвил в штате Вирджиния политических бурь не ждали. Хотя один из самых популярных ресторанчиков в центре города называется "Революционный суп", о социальных потрясениях здесь, очевидно, думали только с иронией.

Но в этом году Шарлотсвил оказался в центре активности революционно настроенных маргиналов – ультраправых неонацистов, называющих себя Alt-right, и ультралевых под названием "Антифа" – антифашистских активистов, ратующих за насильственные действия против врагов и состоящих из дотоле невидимых простым глазом группировок анархистов, социалистов и коммунистов.

Причиной конфликта между левыми и правыми силами стало решение горсовета убрать памятник генералу Роберту Ли, главнокомандующему армии Юга во время Гражданской войны (1861–1865).

Земля и кровь

Главный марш неонацистов и контрпротесты были назначены на 12 августа, но уже вечером 11-го организованными колоннами сотни неонацистов, пугая местных жителей, прошлись по городу и по территории университета с фаерами, скандируя "Земля и кровь" и "Евреи нас не заменят".

При свете дня марш нацистов выглядел еще более устрашающим – у одних в руках были щиты, а на головах шлемы, другие в камуфляже несли автоматическое оружие наперевес. Но и город встрепенулся. Это было второе неонацистское выступление за последние месяцы, и жители были наготове.

Протестующих против марша (в основном это были жители Шарлотсвила и его окрестностей) тоже были сотни. Они тоже пришли с лозунгами, главные из которых были "Любовь побеждает ненависть" и "Стыдно!". Но, кроме мирно настроенных граждан, в толпе протестующих были и члены "Антифы" – с лицами, закрытыми до глаз платками, вооруженные перцовыми баллончиками и бутылками с вонючей жидкостью.

День закончился кроваво – один из участников неонацистского марша нарочно врезался на своей машине в толпу контрпротеста. Он ранил 19 человек и сбил насмерть молодую женщину – жительницу города.

Вот как на эти события отозвался президент Трамп: "Мы осуждаем ненависть, фанатизм и насилие, имевшие место со всех сторон. Со всех сторон". Слова "со всех сторон" ошарашили даже конгрессменов от республиканской партии, поддерживающих Трампа, но ожидавших, как и все остальные, безоговорочного осуждения расизма, антисемитизма и призывов к насилию ультраправых.

Зато неонацисты и члены ку-клукс-клана были в восторге. "Президент нас поддержал", – писали они на своих сайтах.

Предлогом для заявления президента были потасовки между неонацистами и членами "Антифы", прибывшими на протест в Шарлотсвил.

Более того, Шарлотсвил стал не единственным городом, где прошли столкновения между ультраправыми группировками и ультралевыми активистами. В Калифорнии, в городе Сакраменто, в результате массовых драк пострадали 14 человек. Члены "Антифы" нападали и на журналистов, разбивая их видеокамеры и фотоаппараты. Столкновения прошли во Флориде, в Массачусетсе, Орегоне и Кентукки.

Серп и молот

Капитан Америка показывает пример Трампу. Постер к фильму "Первый мститель". 2011. фрагмент.
Капитан Америка показывает пример Трампу. Постер к фильму "Первый мститель". 2011. фрагмент.

Мое знакомство с левыми радикалами, преобразовавшимися после выборов Трампа в "Антифу", произошло осенью 2011-го во время протестов "Оккупируй Уолл-стрит" (Occupy Wall Street). То, что анархисты были главными организаторами этих протестов, было не очевидно. Представители протестов уверяли прессу, что они не верят в лидеров и преднамеренную организацию и что движение это совершенно спонтанно. Во многом это была правда. К движению, рекламирующему себя как направленному против безответственности банков, доведших страну до финансового кризиса, против системы налогообложения, при которой миллионеры могут укрывать свои доходы от налогов, и против неравномерного распределения богатства, присоединились тысячи политически не ангажированных, но либерально настроенных американцев.

Кульминацией протестов была многотысячная демонстрация на Таймс-сквер в Нью-Йорке. В свете сияющих разноцветными огнями реклам (дело было вечером) огромная толпа под руководством каких-то невидимых людей с громкоговорителями ритмично скандировала: "Наша резолюция – нам нужна революция". Каждый тут революцию понимал по-своему. Девушка, стоявшая рядом со мной и скандировавшая лозунги с большим энтузиазмом, заверила меня, что для нее революция означает увеличение бюджета для городских школ, а ее молодой человек хотел видеть изменение налоговой системы.

В какой-то момент толпа, шарахнувшись от чего-то, резко сгустилась, прижав меня к лесам ремонтируемого здания. От страха перед давкой и забыв про нелюбовь к высоте, я вскарабкалась по лесам аж до второго этажа и обнаружила, что я там не одна. На железных балках примостились молодые люди, лица которых были закрыты платками. "Мы не хотим, чтобы наши лица видела полиция или фотографировала пресса. Мы анархисты", – заявили они мне важно. Кто их мог фотографировать на этой высоте и в полутьме, было неясно. Они очевидно рисовались, подчеркивая свою значимость. "А какая у вас программа?" – поинтересовалась я.

"Ты Кропоткина и Бакунина читала?" – крикнул мне один из них, указывая широким жестом на толпу, которая, оправившись от сумятицы, скандировала под нами революционные призывы.

Движение "Оккупируй", несмотря на свою популярность в больших городах, очень скоро сошло на нет. К разочарованию большинства участников, организаторы протеста не выдвигали никаких конкретных требований – анархизм Бакунина предполагает разрушение, а не созидание. Со временем все уменьшающиеся по численности демонстранты начали громить витрины и бить стекла, протестуя против материальных ценностей капитализма и отпугивая рядовых граждан.

Толерантность дает сбой

Выборы президента Трампа и последующая за выборами активизация ультраправых группировок вывели анархистов из тени забвения и преобразили в "Антифу".

Вскоре после инаугурации Трампа антифовец ударил в лицо неонациста и большого сторонника Трампа, Ричарда Спенсера, отличившегося тем, что на постинаугурационной конференции он выкрикивал: "Хайль Трамп!", получая в ответ гитлеровский салют своих единомышленников.

Нападение произошло во время снимаемого на видео интервью Спенсера с журналистами, и эти кадры получили широкое распространение.

И вот тут перед многими американцами, не голосовавшими за Трампа, встал трудно разрешимый вопрос: ударить нациста – дело хорошее, или физически затыкать оппонента, даже если он тебе глубоко враждебен, противоречит принципам необходимой для демократии свободы слова? И как вообще относиться к "Антифе"?

Профессор истории, один из организаторов "Оккупируй", анархист и член "Антифы" по имени Марк Брэй написал целую книгу в защиту воинственной тактики современных борцов с фашизмом (Антифа. Руководство по антифашизму. Antifa. Anti-Fascist Handbook). "Ничто так не радует американских кинозрителей, как изображение в американских фильмах избиения нацистов", – пишет он. По его словам, если американцы и не одобряют тактику "Антифы", заключающуюся в том, чтобы физически предотвратить выступления нацистов, то только потому, что они не верят в возможность возрождения фашизма и превращения Америки в тоталитарное государство. "Но даже и в малых дозах фашизм очень опасен… Это не вызывает сомнений у их жертв – трансгендеров или иммигрантов, подвергшихся насилию", – пишет он. Определяя фашизм, Брэй пользуется формулировкой Роберта Пакстона: "Фашизм – это поведение общества, сосредоточенного на идее национального упадка, национального унижения и позиции жертвы, компенсируемое культом единства, энергии и чистоты…" Что же касается антифашистов, то, по словам Брэя, они состоят из социалистов, анархистов и коммунистов, призванных любой ценой, включая физическое насилие, задушить фашизм в зародыше.

Душить фашизм – дело хорошее, но далеко не все в США согласны с тактикой "Антифы". Oдин из авторов знаменитого в США журнала New Yorker – Джелани Кобб, считает, что "Антифа" с ее программой физической агрессии играет на руку Трампу, мечтающему закрутить гайки, усилить полицейский надзор и зажать демократические свободы. Против "Антифы" выступил и Ник Спенсер, один из авторов комиксов о Капитане Америка, супергерое и борце с фашистами. "Хоть сегодня это трудно, но радоваться подавлению свободы слова, даже если слово это омерзительно, отзовется в будущем скверно", – написал он. Журналист из Washington Post Марк Тиссен назвал членов "Антифы" сталинистами и сторонниками тоталитаризма.

Общий враг – свободная пресса

В городе Лексингтоне в Вирджинии, где в конце января ожидается крупномасштабный парад ультраправых, идея насильственной борьбы с неонацизмом особенно не популярна. Линдон Сэйерс, организатор демонстрации за либеральные ценности толерантности, равноправия и социальной справедливости, надеется избежать физической конфронтации с враждебной стороной.

"Мы собираемся организовать наше шествие на два дня раньше. Это должно разрядить атмосферу", – объяснил он.

"Я не хочу в нашем городе актов насилия, повреждения собственности, кто бы эти действия ни совершал. Не хочу разбитых витрин или разбитых окон и машин", – сказал мне политически активный владелец вегетарианского ресторанчика Демиан Гопкинс. "Конечно, было приятно видеть, как лидеру неонацистов дали по лицу, но это чувство надо в себе подавлять", – сказал он. По мнению Гопкинса, ни ультраправые, ни ультралевые не заинтересованы в диалоге. "Куда идти, если нет диалога? Только к насилию", – заключил он.

Чем больше разгораются страсти между нацистами и "Антифой", тем более становится очевидно, что эти группы имеют много общего.

В поиске идеалов и те и другие обращают свой взгляд к России. Ричард Спенсер – большой поклонник Путина, и на организованных им шествиях ультраправых соратники несут иногда плакаты с надписями "Путин наш друг". Если ультраправые любят Путина, то ультралевые, как, например, Брэй, с огромным пиететом относятся к Бакунину, Кропоткину и Ленину. На некоторые демонстрации члены "Антифы" являются с советскими флагами.

Но и современная Россия антифовцам не чужда: один из видных активистов "Антифы" Джефри Монсон – большой поклонник Зюганова и только что принял российское гражданство.

Во многом совпадает и отношение этих двух групп к современной демократии. Если неонацисты презирают политический строй США и мечтают о жестком тоталитаризме с этническими чистками и депортациями людей других рас, то Брэй открыто заявляет, что "Антифа" в принципе против парламентарной демократии.

"Антифа", как и их враги – фашисты, ненавидит свободную прессу и не доверяет ей. И самое главное, конечно, что и те, и другие видят насилие как способ достижения своих целей.

О том, что такое "Антифа" и что побудило активизацию левых сил, я расспросила американского историка – специалиста по тоталитаризму и автора монографий о Сталине Джонатана Брента.

"В настоящий момент "Антифа" превращается в полномочную подпольную организацию", – говорит он. "Эти люди всегда были, но сейчас в результате угрозы фашизма, в которую они верят, они консолидировались. Они считают, что ситуация критическая и не может быть решена через законодательство, суды и систему управления. Они не согласны, что либеральное законодательство и постепенный процесс в области охраны и расширения прав женщин, меньшинств, иммигрантов действенен. Люди, которых я в этом движении знаю, хотят разрушить всю систему, которую они считают совершенно коррумпированной".

Чтобы объяснить разницу между традиционными американскими либералами и радикально настроенными членами "Антифы", Брент обращается к собственной биографии:

"В 1968 году я был на первом курсе Колумбийского университета. Я был против войны во Вьетнаме, против расовой сегрегации, против неравенства в нашем обществе. Я принимал участие в студенческом бунте, я был посажен в тюрьму. Но я ничего не боялся – у меня была абсолютная вера в американскую систему правления, я верил в американцев. Я считал, что нужно только положить конец расовой сегрегации, войне во Вьетнаме, а в более широком плане положить конец холодной войне. Я верил, что наша система была способна на саморегулирование, и я верил в справедливость наших судов".

На сегодняшний день, считает Брент, система, которой он безоговорочно доверял в молодости, дала сбой, и именно это способствует продвижению и укреплению радикального движения. Ни суды, ни Конгресс, по его мнению, не противостоят Трампу в его антиэмиграционной политике, в его разрушении законодательства, охраняющего окружающую среду – воду и воздух. Никто не оказывает сопротивление разгулу непотизма, где родственники президента и родственники его богатых сторонников выдвинуты на ключевые позиции в правительстве. "Это и есть разрушение гражданского общества", – поясняет историк.

В своей критике правительства Брент согласен с членами "Антифы", но их деятельность представляется ему политически и морально несостоятельной.

"У "Антифы" нет никаких планов, кроме анархии… Антифовцы не понимают, что хаос и легитимация насилия приведет к тоталитарному режиму... Они не понимают, что произошло в СССР, который в их глазах противостоял капитализму и который они тоже хотят у себя разрушить. Но для них это все абстрактная история. Даже левые историки и профессора, такие как Брэй, не имеют никакого исторического опыта. Для них это все книги… Они не задумывались над тем, что значит заталкивать тысячи и тысячи людей в вагоны для отправки в ГУЛАГ только потому, что они принадлежат не к тому классу".

У антифовцев, считает Брент, нет современных мыслителей, которые могли бы навести мост между критикой правительства и экономической и социальной реальностью в стране: "Это радикальные утописты, которые хотят заявить о себе, а что потом делать – они не знают".

Вашингтон
Об авторе: Анна Кроткина – преподаватель Университета им. Вашингтона и Ли, штат Вирджиния.
26.09.2017