Осенью 2017 года Россия оказалась в уникальном положении. Она имеет прочные связи со всеми четырьмя основными центрами силы на Ближнем Востоке. Проблема в том, что эти четыре центра силы сильно недолюбливают друг друга.

Накануне недавнего визита короля Саудовской Аравии Сальмана в Москву на сайте американского агентства Bloomberg появилась статья Генри Мейера и Донны Абу-Наср под довольно красноречивым заголовком: "Путин заполняет вакуум власти на Ближнем Востоке".

Авторов есть смысл процитировать: "Израиль и Турция, Египет и Иордания – все они торят свои пути в Кремль в надежде на то, что Владимир Путин, новый хозяин Ближнего Востока, сможет защитить их интересы и решить их проблемы".

Один из главных американских ближневосточных посредников последних лет, советник президентов Джорджа Буша-старшего, Билла Клинтона и Барака Обамы Дэннис Росс соглашается с экспертами агентства: "Она (российская военная операция) изменила ситуацию, изменила баланс сил на земле. Путин преуспел в повышении роли России на Ближнем Востоке. Поэтому мы и наблюдаем нескончаемый поток визитеров из региона в Москву".

Отчасти такой геополитический успех России связан со значительным ослаблением американского влияния.

Соединенные Штаты еще при Бараке Обаме начали тактическое отступление с Ближнего Востока, причем не только военное, но и политическое. Войны, которые Вашингтон ведет в регионе с 2001 года, стали крайне непопулярны среди избирателей, и с этим Белому дому и Конгрессу пришлось считаться.

Однако Россия упрочила свое влияние, общаясь не только с теми странами, которые долгие годы были верными союзниками США. Москва упорно не желала записывать Иран в страны-изгои и поддерживала с ним дружественные отношения, несмотря на то, что остальные региональные игроки его, мягко говоря, не жаловали.

Это очевидная попытка Аль-Саудов действовать по "американской технологии" (ФОТО: Сергей Гунеев/РИА Новости)

Это очевидная попытка Аль-Саудов действовать по "американской технологии" (ФОТО: Сергей Гунеев/РИА Новости)

Когда сгустились тучи над головой сирийского президента Башара Асада, Россия сначала выступила посредником при заключении сделки по химическому арсеналу Дамаска, а затем, через два года, встала на его сторону, послав в страну свои ВКС и силы специальных операций.

Москва также участвовала в переговорах по ядерной программе Ирана и вместе с США, Китаем, Британией, Францией и Германией добилась компромисса, благодаря которому с Тегерана была снята часть санкций в обмен на отказ от разработки атомного оружия.

Когда администрация Барака Обамы начала проводить политику "иранской разрядки", стало казаться, что Вашингтон вот-вот распространит свое влияние на весь регион и Тегеран пополнит список клиентов США.

Возможно, так бы оно и было, если бы Ближний Восток не столкнулся с новой угрозой – "Исламским государством". Обама и его сподвижники были склонны преуменьшать размер этой угрозы. У них на то были свои основания – слишком многие действия США способствовали появлению этой террористической мегаорганизации.

Очень быстро выяснилось, что на земле у Соединенных Штатов слишком мало союзников. Иракская армия, в которую были вложены миллиарды долларов, оказалась не слишком боеспособной. Целые арсеналы поставленного американцами вооружения оказывались в руках ИГИЛ.

Исламские экстремисты пришли и в Сирию, ближайшую союзницу Ирана. Тегеран, пользуясь своим непререкаемым авторитетом среди мусульман-шиитов, стал вести свою собственную игру, не только защищая Асада, но и распространяя свое влияние в Ираке. Шиитское ополчение под прямым руководством командиров из иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) помогало сирийским войскам и отбивало у ИГИЛ иракские города.

В Вашингтоне с таким усилением Тегерана мириться не могли, что и положило конец "иранской разрядке". Но Израиль и Саудовская Аравия так и не смогли простить Обаме снятие санкций с Ирана. И это также ослабило влияние США в регионе.

Администрация Трампа, несмотря на яростную антииранскую риторику, а также заверения в полной поддержке Тель-Авива и Эр-Рияда, пока никаких практических действий не предприняла. Внутренние противоречия в Белом доме привели к тому, что решение по иранской сделке до сих пор не принято. Скорее всего, оно будет половинчатым, что разозлит и Тегеран, и его противников.

Москва, в отличие от Вашингтона, союзников не "кидала" и не совершала никаких резких поворотов в своей ближневосточной политике. Контакты с Израилем и Саудовской Аравией всегда поддерживались на достаточно высоком уровне. С Турцией отношения также наладились. И все это удалось сделать безо всяких серьезных уступок в отношении режимов в Тегеране и Дамаске.

Осенью 2017 года Россия оказалась в уникальном положении.

Она имеет прочные связи и доверительные отношения со всеми четырьмя основными центрами силы на Ближнем Востоке – Израилем, Ираном, Турцией и Саудовской Аравией.

Проблема, однако, состоит в том, что эти четыре центра силы, мягко говоря, сильно недолюбливают друг друга. Десятилетиями они ведут борьбу друг с другом. И эта борьба с разрушением иракской государственности и началом гражданской войны в Сирии стала еще ожесточеннее.

Региональное политическое, а иной раз и военное противостояние напоминает древнюю индийскую игру чатуранга – шахматы для четырех игроков.

Саудовская Аравия озабочена ростом влияния Ирана, который близок к тому, чтобы создать так называемую шиитскую дугу от Персидского залива до Средиземного моря. Саудиты открыто вмешиваются в дела Ирака, чтобы противостоять усилиям Тегерана и лояльных ему группировок. Они также настаивают на смещении Башара Асада и создании в Сирии коалиционного правительства, которое, как они надеются, будет представлять интересы суннитского большинства.

Иран не остается в долгу. В йеменском конфликте он поддерживает повстанцев-хуситов, которые воюют против просаудовского президента Хади. Несмотря на постоянные авиационные удары со стороны Эр-Рияда, хуситы по-прежнему контролируют бóльшую часть территории страны, чем создают постоянную угрозу саудитам с юга.

Тель-Авив недоволен не только ядерной программой Ирана, но и его поддержкой группировки "Хезболла", которая контролирует южную часть Ливана и не раз вступала в военные конфликты с Израилем. Сейчас наиболее боеспособные части "Хезболлы" заняты в Сирии, где противостоят ИГИЛ и прочим радикальным суннитским группировкам. Но что будет, когда с террористами покончат?

Израильское руководство утверждает, что через Сирию "Хезболла" получает от Ирана современное вооружение, которое в скором времени может быть обращено против него. Чтобы перекрыть каналы этих поставок, Тель-Авив бомбит территорию Сирии, что рассматривается Дамаском как агрессия.

Несмотря на то, что и Израиль, и Саудовская Аравия имеют статус выделенных союзников США в регионе, между этими странами давние счеты. Основные противоречия лежат в области арабо-израильского конфликта, но нельзя сбрасывать со счетов и элементарную борьбу за лидерство.

У Турции свои интересы в большом ближневосточном конфликте. В первую очередь Анкару беспокоит чрезвычайное усиление курдов в результате сирийской и иракской войн. Действия турецкой армии в северных районах Ирака и Сирии, разумеется, ни с одной из этих стран согласованы не были.

В недавнем прошлом Анкара имела очень хорошие отношения с режимом Асада, но с началом так называемой арабской весны и дрейфом партии Реджепа Тайипа Эрдогана в сторону национал-исламизма Турция стала настаивать на смене власти в Дамаске и сдерживании Ирана. Политика так называемой нулевой конфликтности с соседями сменилась экспансионистской политикой "Нового Ближнего Востока".

О смене вектора в 2012 году официально объявил перед парламентом министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу.

"Вот-вот родится Новый Ближний Восток, – торжественно произнес он, – и Турция будет хозяином, пионером и главным служителем этого Нового Ближнего Востока".

Известны симпатии Эрдогана к "Братьям-мусульманам" и близким к ним организациям. Это, само собой, не может не раздражать Египет и Израиль. Последний с целью сдержать экспансию Турции на юг и восток активно помогает курдам (официально – для противостояния ИГИЛ), чем вызывает ответное раздражение Анкары.

Не ладит Турция и с Саудовской Аравией. Как известно, одним из требований Эр-Рияда к Катару в продолжающемся с июня дипломатическом конфликте было прекращение военного сотрудничества с Анкарой и закрытие турецкой военной базы в эмирате.

Блокаду Катара – в том числе и продовольственную – смогли прорвать только Турция и Иран, что несколько снизило напряженность в отношениях между Тегераном и Анкарой. Одним из результатов неожиданного сближения позиций стало участие обеих стран в переговорах по примирению в Сирии под руководством России. Но о полном взаимопонимании между иранским и турецким руководством говорить не приходится.

В общем, каждый из региональных лидеров – в полном соответствии с правилами чатуранги – играет сам за себя против всех остальных.

Раньше с этим клубком противоречий разбирались Соединенные Штаты. Теперь эта "головная боль" досталась Москве. Геополитические успехи приносят не только лавры, но и проблемы.

Закупка Эр-Риядом российского вооружения, его готовность инвестировать в крупнейшие отечественные проекты и заявления саудовского МИДа о скором снятии санкций с нашей страны не следует рассматривать только лишь как дипломатический прорыв. Это очевидная попытка Аль-Саудов действовать по "американской технологии" – лоббировать свои региональные интересы в столице великой державы, используя свои огромные финансовые ресурсы.

Почти наверняка Анкара, Тель-Авив и Тегеран также рассчитывают "купить" себе расположение Москвы. Необязательно только деньгами. В арсенале этих столиц найдутся услуги для внешнеполитического "бартера".

На первый взгляд, очередь из ближневосточных лидеров в Кремль сулит России небывалые перспективы. Но положение "хозяина Ближнего Востока", равно как и объекта лоббирования, таит в себе также немалые опасности.

Лоббисты привыкли хеджировать риски и диверсифицировать свои инвестиции. Не исключено, что "просители с Востока" не ограничатся контактами с официальной Москвой и попытаются оказать влияние на других политиков.

Опыт Соединенных Штатов показывает, что это скользкая дорожка. К 2016 году выяснилось, что по ключевым международным вопросам в США спорят люди, представляющие не собственно американские интересы, а интересы "щедрых друзей". Это стало одной из причин, по которой вашингтонский истеблишмент проиграл на выборах популистам.

Москве предстоит нелегкая задача – капитализировать свое влияние в ключевом регионе мира и не попасть в классическую лоббистскую ловушку.

Это потребует использования всего багажа знаний, накопленного отечественной экспертной средой. Возможно, потребуется экстренный сбор новых сведений. Исследовать необходимо не только сам Ближний Восток. Неоценимо будет глубокое знание о США – стране, на политическом поле которой все те страны, что сегодня "ищут правды" в Москве, играют уже очень давно.
9 октября 2017,