Самарканд насыщен легендарными "артефактами" до такой степени, что можно написать добрый десяток книг, которые будут читаться как увлекательнейший детектив, ибо он давно снискал себе славу города прекраснейших и романтических легенд.

Два с половиной тысячелетия - это почтенный возраст. Мало в мире городов, которые живут и славятся в истории столько времени. Поэтому вызывает недоумение утверждение отдельных специалистов, которые заявляют, что Самарканд "отражает лучшие примеры многих восточных городов". Они ошибаются. Он никогда в жизни ничего не отражал. Самарканд сам по себе неповторим!

Жители его и историки знают много преданий, овеянных патиной времени прошедших эпох, относительно многих исторических и совершенно мифических личностей, которые в той или иной степени были связаны с жизнью города. Кажется, что и весь воздух города наполнен историей. Каждый камень древних строений, любая старая улочка города - реальное предание о былом. Любая махалля (квартал) сохраняет как родословную, так и свою легенду. Но вернемся к нашей теме.

Культ мертвой головы

Итак, достоверно комментируемый мною факт - отсеченная голова святого проповедника Кусамы ибн Аббаса. Факт небезынтересный. Факт многогранный. Я обращаю внимание на древние авторитетные письменные свидетельства, которые, возможно, помогут нам разобраться в его деталях, а заодно раскроют некоторые стороны канувших в Лету мифов.

В русле нашей задачи целью непосредственно данной работы является расширение круга источников, связанных с темой отрубленной головы, и систематизация сведений, в них представленных, выявление и уточнение мотивов, с ними связанных.

Прежде всего, необходимо отметить, что голова, череп, занимают исключительное положение в первобытной антропософии и находят разное идеологическое обоснование в соответствии с основными представлениями о мире. Отношение к голове как к ценности в связи с разными идеологическими установками, конкретными целевыми задачами и просто эмоциональным состоянием, например, победителей, может быть различным.

В эпических сказаниях древней Индии - "Махабхарате" и "Рамаяне", а также в пуранах ("Вишну-пурана", "Падма-пурана", "Ваю-пурана", "Матсья-пурана" и др.) содержится миф о том, как некогда боги и демоны-асуры вместе пахтали океан, чтобы добыть чудесный напиток бессмертия - амриту. После получения желанного напитка между богами и асурами разгорелась борьба за обладание им, в которой верх одержали боги. Демону по имени Раху удалось подкрасться к заветной чаше и отпить из нее несколько глотков, но видевшие это Солнце и Луна предупредили богов, и Вишну чакрой отсек голову Раху. Амрита успела между тем дойти до горла демона, поэтому его голова стала бессмертной, тело же его рухнуло вниз на землю. С тех пор голова Раху, горя мщением, постоянно преследует Солнце и Луну, а настигнув их, пожирает, вызывая затмение.

Благодаря индийскому культурному влиянию образ демона Раху, глотающего Солнце и Луну, стал популярным в обширных регионах Восточной Азии, проникнув возможно, даже на арабский Восток. Он присутствует в мифологии, астрологии и изобразительном искусстве народов многих стран Юго-Восточной Азии, Китая, Кореи, Японии.

По легенде, приведенной Бируни, когда между Брахмой, обладавшим четырьмя головами, и Шивой произошла ссора, а затем схватка, в результате которой одна голова Брахмы была оторвана, Шива, "согласно существующему обычаю", взял голову противника в руки и держал ее подвешено в знак унижения врага и собственной храбрости, вложив ей в рот уздечку. Таким образом, голова Брахмы была обесчещена рукой Шивы, который всюду носил ее с собой.

Широко распространены представления о возможности автономного от тела существования отчлененной головы у народов Сибири. Окладников приводит ряд такого рода материалов, в частности, нанайскую легенду о голове мужчины. Однажды к фанзе, где лежала голова на нарах, прибежал конь. Обежав фанзу несколько раз и остановившись перед головой, он заржал. Голова покатилась по нарам и скатилась на спину коня. В дальнейшем, при помощи шамана, голова превратилась в мужчину.

В "Описании киданей" Е Лун-ли приводит рассказ о неком киданьском властителе по имени Най-ха, который представлял собой "всего-навсего череп, находившийся в куполообразной юрте... Люди не могли видеть его. Когда у государства появлялись важные дела, то убивали белую лошадь и серого быка для жертвоприношения, и только тогда он принимал вид человека и выходил смотреть. По окончании дела входил в куполообразную юрту и снова превращался в череп".

Следующий пример относится ко времени борьбы арабов и тюрок в Средней Азии. Так, в ходе сражения при Шаше (Ташкенте) в 783 г. Наср б.Саййар, арабский предводитель, приказал выстрелить головой вождя тюрок в лагерь последних из камнеметательной установки.

У ранних мусульман, если головы убитых врагов использовались в качестве подставок под котлы, то голова убитого союзника могла быть омыта в тазу, умащена благовониями, обернута в саван, над ней должна была быть совершена молитва, после чего ее отсылали семье убитого.

Как пишет Табари, в начале XIII в. арабы устроили засаду, в которую попало отборное войско согдийцев и тюрок. Большая часть тюрок была перебита, часть попала в плен. Узнав, что разбитое ими войско не простое, а элитное, "...арабы написали имена убитых у них на ушах и повесили отрубленные головы к своим поясам и в таком виде явились в лагерь". Последняя фраза Табари, описывающая это событие, на русский язык переведена в двух вариантах - Смирновой (1970: 205) и Беляевым.

Исторические источники, повествующие об отношениях в центрально-азиатской степи в начале XIII века, описывают любопытную ситуацию, связанную с именем одного из основных соперников Чингисхана, а именно Ван-ханом кереитским и его кончиной. Разбитый, в одиночестве, он пил воду из источника и, будучи не узнанным, убит одним найманом. Слухи о такой кончине достигли царя найманов Таян-хана, и мать последнего сказала: "Ван-хан ведь был древнего рода. Пусть привезут сюда его голову. Если это действительно он, мы принесем ей жертву". Голову Ван-хана доставили в ставку и опознали. "Разостлав большую белую кошму и, положив на нее голову, стали совершать перед нею жертвоприношение, сложив молитвенно ладони и заставив невесток, совершая положенную для них церемонию, петь под звуки лютни-хура. Как вдруг голова при этом жертвоприношении рассмеялась. "Смеешься!" - сказал Таян-хан и приказал вдребезги растоптать голову ногами", - и это было истолковано окружающими как признак его слабости, что и подтвердило впоследствии поражение от Чингисхана.

Абд ар-Раззак Самарканди рассказывает эпизод, связанный с тем, что когда Тахтамыш в 1378 году с помощью Амира Темура победил Темур-Малика, то в плен был взят один из богатырей. Тохтамыш его решил помиловать и принять к себе на службу. Богатырь, преклонив колени перед ханом, сказал: "Пока был жив Темур-Малик, я вел лучшую жизнь, как эмир и правитель; хотел бы я вырвать тот глаз, который видит тебя на престоле. Если ты хочешь оказать мне милость, вели отрубить мне голову и положить голову Темур-Малика на мою, его тело на мое тело, чтобы его нежная и благородная особа не лежала на земле унижения". Желание верного богатыря было исполнено.

Отсеченная голова (или череп), по распространенному представлению, может вести самостоятельную, довольно активную жизнь. Как отмечает этнограф и историк Пропп, в сказке она обычно лежит на земле, на лубочных русских картинках и античных геммах - торчит из земли. Хотя, по его словам, это голова мертвеца, но герой обычно ведет с ней диалог.

В связи с этим отрывком возникает вопрос: в какой степени такое отношение к голове поверженного противника характерно для народов центрально-азиатского региона и как оно выглядит в контексте культуры этих и окружающих народов Евразии?

Как известно, еще древние и средневековые авторы описывали подобные сюжеты и связанные с ними этнографические реалии. Авторы нового времени неоднократно использовали эти материалы и составляли их сводки (Семенов 1899; Раппопорт; Баялиева Т. Д. 1972; Баскаков Н.А.; Клейн; Басилов). Эта же тема рассматривалась и непосредственно на материале центрально-азиатских, в частности тюрко-монгольских народов, и, таким образом, она не является чем-то экстраординарным.

В данном аспекте было бы весьма любопытно узнать имя того безвестного ныне героя, который снес голову самому Кусаму ибн Аббасу. Этот воин вероятно, ценой своей жизни отстаивал независимость страны от исламских завоевателей, боровшийся за традиционную историческую веру своих отцов и дедов, ставший на защиту храмов и святых мест, воздвигнутых предками. Но, увы, имя этого человека история не сохранила, возможно, потому, что его просто не было.

Владимир КАРАСЕВ,
доктор исторических наук,
г. Ташкент.
Продолжение следует.