Предчувствие.









В России что-то происходит. Что-то сгущается в воздухе, в котором все чаще проскакивают запахи приближающейся грозы. Многие интеллектуалы - да и просто чувствующие поток событий люди - находятся в убеждении, что Россия сейчас проходит период, аналогичный периоду 1903 - 1904 годов прошлого века. Не революция, но накануне. Не только до 17-го, но и до 05-го года пока далеко. На вид все спокойно, но в толще порой рокочет гул приближающегося землетрясения. От предчувствия не отмахнуться глупыми обвинениями во всепропальчестве. Это не всепропальчество. Это интуитивное ощущение приближения грозы. Кто-то это чувствует заранее, кто-то не чувствует и осознает только попав под ливень. А кого-то и вовсе не убедить, пока в него молнией не шарахнет. Динозавры потому и вымерли, что сигнальная система у них медленно работала.

Удушливая атмосфера предательства, разлитая в столице, смердит все более нетерпимо и все сильнее раскол даже не между богатыми и бедными, не между пирующими во время чумы и умирающими от нее, а между теми, кто считает, что так жить больше нельзя и теми, кто считает, что так жить можно и нужно продолжать во что бы то ни стало. И пропасть между этими социальными группами растет с угрожающей быстротой.

В этой атмосфере приближается дата столетия Революции. Дата великого предательства, великой трагедии и великого перехвата управления судьбой огромного народа из рук предателей и иностранных агентов. Спасение России из бездны небытия - не праздник для нынешней правящей коалиции. Песков так и заявил - не понимаю, что тут праздновать? И верно - при Сталине судьба Пескова сложилась бы совершено иначе. Как и судьбы всех прочих опарышей, напитавшихся мясом мертвого и гниющего СССР. Ни яхт, ни американских жен и французских дочерей, ни фондов за рубежом и недвижимости там же, ни безумной роскоши аксессуаров, ни сладкого буржуазного бытия они не имели бы в стране, которая родилась в горниле двух русский революций начала ХХ века. Годовщина этих революций для них не праздник, а кошмар. Шаги командора. Напоминание о грядущей расплате за десятилетия жирования на трупе Красной Империи.

Прекрасный, потрясающий своей прямотой фильм "Спящие", вышедший на экраны телевидения, отобразил именно это состояние трагедии всякого честного человека в удушливой атмосфере предательства наших столиц и крупных городов. Атмосферы, ставшей просто нетерпимой после возвращения Крыма и поддержки противостояния Донбасса бандеровской хунте на Украине. Честные офицеры ФСБ, овчарки, стерегущие страну, как говорит о себе герой фильма, с ужасом видят, что их служба государству нейтрализована опарышами, стремящимися удавить все живое, ибо они паразитируют только на мертвечине. Что в таком случае есть долг офицера? Кому он служит? Какие методы и средства использует? Чью власть укрепляет и на что потом эта власть расходует свою силу? Офицер в сериале бежит от этих сумасшедших догадок в личную жизнь, но и там не находит спасения - совесть не заглушить. Он возвращается снова и снова к его войне. Офицер хочет служить стране, он убеждает себя в этом, а получается, что служит богеме предателей. Протест против опарышей в России вызревает глубоко и неотвратимо, и опять всякое дерьмо стремится всплыть на гребне его волны. Оппозиция на самом деле стремится не к революции, а к ее недопущению. Это не революция, а реакция на ее гневное приближение. Опарыши не хотят отпускать Россию из своих удушающих объятий и стремятся устранить каждого, кто даже осторожно пытается высвободить страну из их пальцев, пропахших дорогими виски и сигаретами, кокаином и долларами, парфюмерией элитных проституток и стойким запахом страха - так всегда пахнут предатели.

Нынешняя элита предателей вышла из СССР. Разложение правящей элиты в СССР началось при жизни Сталина. Даже он и его система тотальной пропаганды не сумели предотвратить нарастание этого процесса. Народ верил пропаганде - элита не верила. Она вынашивала свои замыслы. Деградация элиты - процесс, неподвластный контролю правителя, выдвинутого этой элитой к власти. Ни Николай II, ни Сталин, ни Путин не в силах этому противостоять, даже прекрасно понимая, какие угрозы государству несет это перерождение правящего слоя. Репрессировать его целиком не может ни один правитель, даже диктатор. Нейтрализовать его активное и упрямое сопротивление вождю так же невозможно. Элита всегда побеждает в борьбе с вождем. Она всегда берет свое так или иначе. Ни общество, ни партия не могут этому успешно сопротивляться. Аппарат всегда побеждает партию, элита - массу.

Уже при Сталине партийно-государственный аппарат превращался в барское сословие. Успехи в Великой Отечественной войне только укрепили позиции этого аппарата и ускорили его разложение. Генералы и маршалы, полковники и подполковники, несмотря на партбилеты в карманах, безнаказанно хамили нижестоящим чинам не хуже помещиков, разговаривающих с крепостными. Денщики и адъютанты превратились в прислугу. Поток "трофеев", который высшими военными и партийными работниками эшелонами ввозился в страну после Победы, поразил Сталина и остановить это стало возможно только рядом показательных порок и репрессий. Но как лакмусовая бумага, стяжательство высшего окружения Сталина высветило факт возникновения новой и упрямой касты, чьи растущие аппетиты уже угрожали не только вождю, но и всей политической системе социализма, мешавшей властителям наслаждаться властью.

Партийные работники имели домашнюю прислугу в виде домработниц и стремились всячески обособиться от "подлого народа", в любви к которому они вынуждены были клясться по долгу службы, ибо этого лицемерия от них требовали условия сохранения власти и проникновения во власть. Их дети это видели и сразу поняли: система лишает их того, что они получили бы, не будь социализма - наследуемого богатства. В семьях партийного руководства два поколения сливались в ненависти к строю, который их грабил, как они уверенно полагали. Не дал им все, что у них есть - в этом они благодарили только себя, а лишал их полноты счастья - и в этом был виноват строй. Система закрытых спецраспределителей и спецснабжения решала их бытовые проблемы, становясь целью в борьбе за власть, ее смыслом. Но аппетиты только росли. Получать пайки в виде курицы и блока сигарет "Мальборо" вкупе с талонами в торгсин им казалось унизительным. Хотелось большего. От гэдээровских костюмов и итальянских ботинок хотелось яхт и дворцов. Фермент дальнейшего разложения своей элиты был заложен самим партийным руководством.

Мотив подкупа лояльности элиты изменил всю ее систему мотивации. Уже эвакуация из Москвы партийной верхушки зимой 41-го и их стремление в Куйбышеве создать изолированные условия проживания и обучения своих детей были встречены Сталиным с негодованием словами "проклятая каста", но изменить процесс даже Сталин не мог. Клянясь в любви к народу, каста стремительно шла к захвату полноты власти и устранению того государства, в котором она эту власть получила. Так лицемерие и двойная мораль стали нормой в кругу партийного руководства, распространившись оттуда на государство и сферу производства, торговли и потребления. Эрозия коснулась и интеллигенции и вошла в пропаганду. В комсомоле эти тенденции получили ускорение и неприкрытое применение. Феномен возникновения в послевоенном СССР прообраза гламурной тусовки нашего времени - стиляг, подражающей жизни на Западе группы, возникшей именно в среде "золотой молодежи" того времени, детей выездного за границу высшего руководящего слоя - стал культурным шоком.

Феномен появления стиляг стал потрясением для едва вышедшего из войны народа, который, заслоняясь от психотравмы, предпочел не делать глубоких выводов, а представить дело как недоразумение и сумасбродство неких отщепенцев. Все замяли и успокоились. На самом деле все было глубже и хуже. Метастазы перерождения, начавшегося в разгар торжества системы, пошли вглубь. В отсутствии частной собственности как института буржуазная мораль переродившейся коммунистической элиты победила социалистические основы государства, поправ истматовскую догму о том, что формы сознания формируются исключительно материальным бытием. В СССР изменение сознания стало причиной изменения бытия.

Созданная политическая и экономическая модель, названная социализмом, в самой себе несла элементы своего самоуничтожения, и потому можно сказать, что причины появления Горбачева - не случайность, а закономерность. Горбачевщина - это не досадный вывих в целом здоровой системы, которого можно было избежать, а финишный рывок в исполнении полувековых мечтаний сгнившей правящей советской элиты. Горбачевщина - это неизбежность финала процесса перерождения правящего в СССР высшего слоя. Перерождения, поддержанного большей частью партии и народа - без этой пассивной поддержки ничего бы не состоялось. Партийная советская элита долго готовила убийство социалистического СССР, долго к этому шла, и когда смогла осуществить свою мечту и превратиться в буржуа, праздновать столетие Октябрьской революции для нее стало делом совершенно невозможным. Ради устранения плодов этой революции они трудились на протяжении жизни двух поколений. Жертвы ради этого принесли колоссальные. И теперь они ни за что не откажутся от того, что они называют "победой над совком".

Победа оказалась пирровой. Если коммунисты растеряли привлекательность за 70 лет, антикоммунисты - за 25. У коммунистов за эти 70 лет были блистательные победы, плоды которых они потом сами и растеряли. У антикоммунистов в активе одни поражения, и все, что Россия добилась под их властью, произошло не благодаря им, а вопреки. Стенания Козырева и Кудрина тому подтверждение.

Россия беременна очередными переменами. Противоречие между властью предателей и народом, все больше покупающим статуэтки Сталина, растет день ото дня. Можно закрыть глаза на столетие революции, но не закрыть глаз на полевение населения России. Процесс реабилитации целей и методов СССР идет колоссальными темпами и безальтернативность социалистических принципов становится все более очевидной.

Однако народ пока стоит в раздумье. Капитализм всем насточертел и ни у кого уже нет иллюзий по поводу неспособности капитализма решить проблемы широких масс людей. Но и социализм пока вызывает вопросы. Социализм сейчас - это что? Что-то новое или возврат к старому? Социализм ведь не только социальная помощь, бесплатные медицина и образование и низкие тарифы ЖКХ. Социализм - это еще и власть престарелой и лицемерной, тупой и архаичной КПСС. Со всеми ее зародышами брежневщины, горбачеыщины и ельцинщины. Со всей клановостью и скрытой коррупцией, фальшью бездарной пропаганды и перебоями в снабжении элементарными продуктами. Тем, кто там уже был, снова туда не хочется. Не хочется в очереди за югославскими сапогами и венгерским зеленым горошком, польскими духами и чешскими колготками. Не хочется равнодушных продавщиц у пирамид из банок кильки и очередей в кинотеатры на зарубежные кинофильмы. Не хочется яиц по вторникам и четвергам и мяса "по пол-кило в одни руки". Не хочется колбасных поездов в Москву с поездками туда же за обоями и кафельной плиткой, замаскированными под выбитую у начальства командировку. Не хочется в обшарпанные поликлиники и хамоватые ЖЭКи с их красными уголками и пьяными сантехниками. Всем, кто тогда во всем этом жил, больше туда не хочется. А другого социализма пока никто не придумал и не предложил. И капитализм невозможен - он просто несовместим с жизнью.

От такого "богатства выбора" народ, естественно, впал в уныние и апатию. Власть надоела. От нее устали. Хотят просто отгородиться и не видеть - пусть делает, что хочет. Заманить народ на выборы - вот творческая задача, потруднее составления хорошей программы. Народ чувствует тупик и не хочет отзываться ни на какие импульсы - хоть от Навального, хоть от Зюганова, хоть от Володина. Власть в целом воспринимается как чужеродное тело. Народ ушел в себя и занят выживанием.

Именно на этом фоне приближение грядущих неотвратимых перемен вызывает особенно тревожное предчувствие. История не ходит по кругу, но всегда мстит за невыученные уроки. А то, что мы их так и не выучили, подтверждает фраза Пескова, которую стоит высечь в граните на память грядущим поколениям: "Столетие революции? Не понимаю, что тут праздновать. Не понял вопроса."

Александр Халдей
29.10.17