Поля безнадежности.

Фотографии с полей сделаны в первых числах ноября 2017 года и предоставлены редакции "Ферганы" руководителем Правозащитного альянса Узбекистана Еленой Урлаевой

В Узбекистане подходит к концу очередная кампания по сбору хлопка-сырца. Она сопровождалась резонансными событиями – в конце сентября с хлопковых полей по поручению премьера вывезли согнанных туда студентов, учителей и медиков, а в октябре за "приписки" собранного урожая лишились должностей хокимы (руководители администраций) и прокуроры Ташкентской и Джизакской областей.

Однако порочная система принудительного труда устояла. Учителя и медики в скором времени вернулись на сбор хлопка, якобы на добровольных началах. И, что хуже, на полях начали замечать детей. То есть, местные власти, как и прежде, решили не гнушаться никакими средствами, чтобы выполнить план по сбору "белого золота".

В Узбекистане официально запрещено использовать детский труд при сборе хлопка, однако глава ПАУ ("Правозащитного альянса Узбекистана") Елена Урлаева представила доказательства того, что в Андижанской области этот запрет неоднократно нарушался.

Так, 3 ноября в Балыкчинском районе правозащитница сфотографировала учеников пятых классов школы №1, которые собирали хлопок под надзором учительницы. Как сообщила Урлаева, директор школы Саера Хонкельдыева по приказу хокима района Уткирбека Бектемирова заставляла детей ежедневно приносить в школу по 2-3 килограмма хлопка.

Урлаева также запечатлела учеников школы №13 Улугнорского района, которым, чтобы добраться до хлопковых полей, приходилось пересекать глубокую канаву по самодельному мосту. Со слов правозащитницы, и в Балыкчинском, и в Улугнорском районах осталось мало хлопка, и дети вынуждены были преодолевать большие расстояния, чтобы не возвращаться с пустыми руками.

В 11 часов утра, то есть, в то время, когда должны были идти занятия, Урлаева видела, как учителя школы №13 вели на хлопковое поле учеников младших классов. Когда они подошли к полю, правозащитница начала кричать, что детям нельзя собирать хлопок, после чего учителя вместе с их подопечными попытались убежать.

О том, что в Андижанской области детей привлекли к сбору урожая, сообщалось еще в конце октября. Тогда один из слушателей написал на сайт "Озодлик" (региональная служба Радио Свобода), что учащимся младших классов школы №6 в Балыкчинском районе поручили собирать хлопок в свободное от учебы время и сдавать его в учебное заведение. По информации радиостанции, на сбор урожая отправили также старшеклассников.

А ведь всего два месяца назад хоким Андижанской области Шухратбек Абдурахманов рьяно поддерживал стремление Ташкента отказаться от принудительного труда. Он утверждал, что местным чиновникам за отправку бюджетников, учеников и студентов на хлопок грозит не просто увольнение, а уголовное преследование. Впрочем, в начале октября все вернулось на круги своя – андижанские врачи и учителя уехали на поля в качестве "добровольцев", а на селекторных совещаниях по хлопку хоким активно оскорблял их, используя нецензурную лексику.

Цинизм Абдурахманова отметила глава Узбекско-Германского форума по правам человека Умида Ниязова. У чиновника, по ее словам, "поразительная гибкость позвоночника". "Он договорился до того, что назвал принуждение к сбору хлопка преступлением. В то же время, сам Абдурахманов использует все возможные формы этого принуждения, в том числе, привлечение родителей школьников к сбору хлопка вместо их малолетних детей", – напомнила правозащитница.

Система сбора хлопка в Узбекистане, по мнению Умиды Ниязовой, изначально порочна, так как местные хокимы в страхе за свое место не считаются ни с нежеланием людей собирать хлопок, ни с экономической рентабельностью. Это особенно заметно к концу осени, когда хлопка на полях остается мало и вывести туда добровольных сборщиков особенно трудно. Под страхом увольнения сотни тысяч сотрудников различных организаций проводят на полях дни и ночи, они собирают ветки и раскрывают вручную поздние коробочки (курак), чтобы извлечь из них всего лишь несколько граммов хлопка. Все это для того, чтобы их хоким мог отчитаться в Ташкенте о выполнении плана.

"Если на ночном собрании директор школы слышит от хокима поток нецензурной брани, угрозы и требование сдать определенное количество хлопка на следующий день, ему не остается ничего, кроме как отправить маленьких детей собирать эти недостающие килограммы, – говорит правозащитница. – Решение использовать детей на уборке хлопка, конечно, не оправдывает ни руководство школы, ни местные власти, но эта ситуация ставит под большое сомнение утверждение правительства о том, что детский труд в Узбекистане якобы считается неприемлемым для всех слоев общества". Это утверждение, напоминает Умида, повторяют представители Международной организации труда (МОТ), которые, "работают в связке с правительством и, похоже, не видят ничего дальше своего носа".

Действительно, в начале текущего года МОТ – международная организация, которую Всемирный банк выбрал для независимого мониторинга труда на "территориях кредитования" – опубликовала отчет, в котором утверждалось, что практика использования детского труда в Узбекистане была прекращена. В то же время, Умида Ниязова совместно с Human Rights Watch минувшим летом подготовила доклад с доказательствами того, что в 2015-2016 годах принудительный и детский труд по-прежнему использовался в зонах реализации проектов Всемирного банка в Узбекистане, что было грубым нарушением условий кредитования (в 2015–2016 годах ВБ выделил узбекскому правительству 518,75 миллиона долларов для развития аграрного сектора). Подробнее о противостоянии правозащитников и Всемирного Банка читайте в материале "Ферганы" "Раз и навсегда? Удалось ли борцам с хлопковым рабством победить систему".

В последние годы в Узбекистане, со слов Ниязовой, детей массово не привлекают к сбору хлопка, как раньше. Фиксируют отдельные случаи, когда учеников организованно выводят на поля либо по заданию местных властей, либо по решению директоров школ, на которых давят хокимы. Нынешней осенью давление было особенно сильным из-за того, что студентов освободили от сбора хлопка, и местным властям пришлось искать дополнительную рабочую силу.

"Давление на все государственные учреждения, включая школы, колледжи и больницы исходит с самого верха, то есть, в том, что директор школы решается отправить детей собирать пусть немного хлопка, виноваты высокопоставленные чиновники в Ташкенте. И это важно понимать, так как наказание учительницы, директора или даже местного хокима не может являться оправданием для центральной власти, требующей выполнения государственного плана", – подчеркнула правозащитница.

Отвечая на вопрос о том, почему никто из родителей в Узбекистане не протестует против использования детского труда, Умида рассказала, что до 2014 года, когда детей массово отправляли на хлопок, правозащитники спрашивали родителей об их отношении к этому. Ответ был стандартный, что мол "от труда еще никто не умирал", и что "они тоже собирали хлопок, и ничего страшного не произошло". "Всем этим "понимающим" родителям и учителям никогда не приходило в голову протестовать. Потому что часто, за этим "пониманием" лежит обычный страх перед начальством", – подчеркнула она.

"Хлопковая истерия через несколько дней закончится. Но настанет следующий год. Пойдут ли власти на реальные системные изменения, чтобы, наконец, освободить как детей, так и взрослых от принудительного сбора хлопка? Пока этот вопрос остается открытым", – резюмировала Умида Ниязова.

Подготовила Анна Козырева