Мне нужно настоящее представительство

Я хочу, чтобы премьер-министром стала чернокожая женщина.

Лесбиянки в правительстве. Цыганки в риксдаге. Шеф полиции - мусульманка в чадре, в министерствах - защитники прав животных, женщина родом с Балкан на посту министра обороны.

Хочу, чтобы на чемпионате Швеции по футболу и в национальной сборной было больше геев.

Пусть будет министр финансов, который сам был бездомным, но потом наладил свою жизнь. Человек, переживший убийственный развод и депрессию, тот, кому приходилось часами сидеть над письмами в страховые компании.

Я бы проголосовала за женщину-транссексуала. Я хочу, чтобы голосу транссексуалов тоже имели значение. Пусть к их словам прислушиваются, пусть их жизни уважают, пусть их воле внимают, а попытки самоубийств среди них пусть заставят всех задуматься о том, как все серьезно, и начать действовать.

Хочу, чтобы не менее половины моих партнеров в адвокатском бюро были женщинами. Теми, кто давно уже составляет большую часть учащихся на юридических факультетах и добивается серьезных успехов.

Вместе с этим я бы хотела, чтобы мужчины однажды перестали вводить квоты на мужчин только потому, что они - мужчины. В особенности те, кто называет себя противником квот, ведь это кажется несправедливым по отношению к мужчинам. Но мужчины - это мужчины. Совсем другое дело, говорят они.

Хочу, чтобы люди с физиологическими особенностями могли говорить, что нужно людям с такими особенностями, а другие бы слушали их.

Мне бы хотелось, чтобы у подростков из пригородов было больше примеров для подражания. И пусть они появятся, когда больше людей обратят внимание на молодежь из пригородов.

Пусть министром по делам мигрантов станет человек, прибывший из Сирии. Человек, который сам все знает.

Путь спикером будет мужчина, который ушел с предыдущей работы. Он живет в самом конце синей линии (одна из трех линий метро Стокгольма - прим. перев.), а вот его отец там никогда не бывал. Он работает с 14 лет, чтобы помочь матери с оплатой счетов. В очереди в бар он разделяет своих друзей, потому что охрана иначе не впустит целую группу "мигрантских парней". А потом банда белых парней в голубых рубашках пройдет перед ними, потому что они белые, у них светлые волосы или они знают охранника, бармена или еще кого-то, кто здесь решает. А вы с приятелем не имеете никакого значения, так что вы становитесь в конец очереди и не решаетесь заговорить с приятелями, которые стоят раньше, чтобы вам не указали на дверь.

Я хочу, чтобы суды возглавляли женщины, ставшие жертвами сексуальных домогательств со стороны начальства. Они были волонтерами в женских приютах, они велели профессорам-сексистам на юридическом катиться к черту, а в подпитии делали одинаковые татуировки на предплечье.

А если уж королева, то пусть это будет королева, которая тайком покуривала с дворцовой стражей и выходила на антинацистские митинги. Ее задерживали за гражданское неповиновение, а в школе она красила волосы в синий цвет.

Такая же, как мы. Одна из нас.

Хотела бы я знать, почему многое из этого звучит так странно, неправдоподобно, почему это невозможно. А может, я уже знаю. Я бы хотела, чтобы равноценность всех людей стала реальностью, а не пустым звуком. Мне нужно настоящее представительство.

Пока нас никто не представляет в коридорах власти, власть не будет исходить от народа.

Первый параграф первой главы Акта о форме правления: "Вся государственная власть в Швеции исходит от народа".

04.12.2017

Линнеа Клаесон (Linnéa Claeson)
Aftonbladet, Швеция
Оригинал публикации: Jag vill ha representation – på riktigt
Опубликовано 02/12/2017