В Таджикистане очередной скандал на почве борьбы с роскошью: бывший директор Национальной библиотеки, Сайфиддин Назарзода, уволенный президентом Эмомали Рахмоном, заявил, что лишился поста несправедливо. Назарзода считает, что Агентство по борьбе с коррупцией оболгало его, сказав, что он слишком широко отпраздновал свадьбу своего сына. Согласно новой редакции закона "Об упорядочении традиций, торжеств и обрядов", количество гостей на свадьбе не должно превышать 150 человек. Сайфиддин Назарзода утверждает, что пригласил пятьдесят человек. Остальных подослали к нему коварные силовики. Толпы людей на фото и видео, которые были представлены как доказательства вины чиновника, по утверждению последнего, "засланные казачки", а не гости. В сентябре Назарзоду и его свата Тоджиддина Хабибуллоева уже оштрафовали за нарушение закона о свадьбе.

Зачем таджики приглашают на свадьбу так много гостей, и почему Эмомали Рахмон вбил себе в голову, что с этим нужно бороться, как ранее он уже боролся с роскошными особняками и золотыми зубами? Означает ли все это, что таджики любят жить на широкую ногу больше остальных?

Так было всегда?

Сергей Абашин, профессор факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, в статье "Вопреки здравому смыслу? (К вопросу о "рациональности/иррациональности" ритуальных расходов в Средней Азии)" утверждает: пышные праздники - древнейшее социальное явление. И сто, и двести лет назад предки нынешних таджиков и узбеков, игнорируя предписания властей и призывы духовных лидеров, не скупились на семейные и религиозные торжества.

Абашин приводит в пример исламского просветителя Ахмада Дониша, жившего в XIX веке и яростно критиковавшего Музаффара, эмира Бухары, за иррациональные траты. Музаффар и его двор жили от праздника к празднику, расходую на пиры и религиозные церемонии все свои доходы. В то время как слуги в доме правителя, как утверждал Дониш, умирали от голода. Несмотря на критику просветителя, жители Бухары любили Музаффара за его бесконечные праздники и считали образцом правителя.

В советское время борьбу с роскошью продолжили коммунисты. Многолюдные свадьбы и пиры в честь религиозных праздников были объявлены пережитками прошлого и преследовались. Впрочем, и таджики, и узбеки, несмотря на угрозы и увещевания марксистов, продолжили накрывать столы и дарить друг другу подарки.

После распада СССР ситуация не изменилась. Новая власть так же критиковала пышность, как и просветители и коммунисты.

В октябре 1998-го в Узбекистане был уволен первый заместитель Государственного налогового комитета с формулировкой "за проявленные нескромность и тщеславие, помпезность и расточительство при проведении семейного свадебного торжества". В том же октябре своей должности лишился первый заместитель премьер-министра. К его увольнению в узбекской печати был опубликован особый президентский Указ. Большая часть Указа была посвящена порицанию роскоши: "В последнее время во многих местах нашей страны в проведении свадеб, семейных торжеств, поминальных торжеств, мероприятий, посвященных памяти усопших, допускаются такие пережитки прошлого, как тщеславие, помпезность, чрезмерная расточительность, пренебрежение народными обычаями и традициями, щегольство, пренебрежение к нуждам живущих вокруг людей".

Зачем они это делают?

Существует как минимум два ответа на этот вопрос. На первый прозрачно намекает сам президент Таджикистана. С его точки зрения, большие свадьбы - следствие тщеславия таджиков. Желая поразить родственников и соседей своим богатством и щедростью, они ведут себя по-детски эмоционально, игнорируя экономическую целесообразность. Из-за этой своей эмоциональности они входят в долги, которые потом с трудом выплачивают, страдая от нехватки самых простых вещей. Рахмон хотел бы, чтобы таджики свои эмоции и наличные тратили разумно, накапливая излишки для удовлетворения важнейших потребностей (здоровье, образование, недвижимость), а не для удовлетворения якобы детского тщеславия.

С логикой Рахмона не согласны культурологи, социальные антропологи и этнографы, изучающие Восток.

Эдвард Саид, автор мировых бестселлеров "Ориентализм" и "Культура и империя", уверен, что за утверждением о какой-то особенной страсти Востока к излишней роскоши нет ничего, кроме предрассудков. По иронии судьбы, мнение об эмоциональной несдержанности азиатов появилось на волне эйфории: захватив за несколько столетий Индию, Африку, обе Америки и поставив на колени Китай, европейцы забылись, считает Саид. Если бы они отвлеклись от ликования и попытались понять, как устроены захваченные ими общества, они бы удивились, насколько те разумны. В том числе и по линии финансов.

С критикой Саида согласен антрополог Сергей Абашин. По его мнению, пышные таджикские свадьбы и церемонии проникнуты сухим экономическим расчетом. Расходы, которые должны были, как кажется, уничтожить бюджет средней таджикской семьи, на самом деле помогают ей сохранять приемлемый уровень потребления. Так было в доиндустриальную эпоху, когда таджики жили за счет земледелия и скотоводства. Так было во время советской индустриализации. И так есть сейчас.

Как это работает?

Родственники и соседи регулярно приглашают друг на друга на застолья. Посещая чужие пиршества и устраивая свои, они ведут учет подарков и потребленной пищи. Каждая семья знает каждого дарителя и каждого едока за своим столом.

В результате непрерывного обмена семья оказывается прочно связана со своим родственниками и близкими, а они - с ней. С точки зрения социальной антропологии, повод для обмена не так важен. Важны переживания общих эмоций во время ритуалов и застолий. Эти переживания, утверждает Абашин, с одной стороны, собирают людей в общество, позволяют им чувствовать себя единым целым. С другой стороны, подобные мероприятия сокращают дистанцию между людьми, делают их близкими. Близость рождает доверие. В мире с высоким уровнем риска искать работу и строить бизнес безопасней с теми, с кем ты с раннего детства молишься в мечетях и ешь плов на свадьбах.

Кроме того, обмен подарками и угощениями помогает перераспределять доходы. Несмотря на строгость предписаний, пиры богатых семей все равно стоят дорого. Бедная семья, приглашенная на пир как родственная или соседская, потребляет часть достатка богатой семьи.

И самое важное: обмен приглашениями на праздничные застолья страхует от нищеты. Таджикская семья, вкладываясь в очередную церемонию, приобретает у родственников и соседей "страховку" на случай резкого падения доходов. Совокупные траты одной отдельно взятой общности создают нечто вроде страхового фонда, взносы в который фиксируются взаимным учетом подарков и угощений. В кризисной ситуации люди, когда-то приглашенные тобой на свадебный плов, помогут тебе.

Когда это кончится?

Призывы таджикских властей отказаться от "пышности" звучат, как призывы отказаться от страховки. Возможно, некоторые таджики и хотели бы жить в мире без затратных дастарханов. Возможно, их тяготит необходимость общения с дальними и очень дальними родственниками. Проблема в том, что отказавшись от масштабных застолий, они останутся один на один со своими проблемами. Устроить свою жизнь, защитить близких, не имея контактов, создаваемых единой трапезой, либо трудно, либо невозможно. Правила, которые позволяют гражданам развитых стран не тратить время на поддержание родственных и соседских связей, не работают в Средней Азии.

Ежедневная практика таджиков говорит им о том, что хороший диплом, профессиональные навыки и хорошая кредитная история проигрывают связям, получаемых за совместным поеданием плова. Человек - разумно выживающее существо. Если образование не помогает выжить, а застолье помогает, он выберет застолье и без колебаний забудет о чтении толстых книг.

Никто не знает, что станет с "пышностью", когда диплом и профессионализм победят совместный плов и родственные связи. История развитых стран показывает: там, где не надо общаться с родственниками, чтобы получить работу или повышение, о родстве забывают. Там, где экономический успех стал обычным явлением, люди сами, без призывов со стороны властей, отказываются от пышности и лишних трат.

Власти, преследуя "роскошь", путают следствия с причинами. Современные немцы, презирающие роскошь, сначала получили возможность делать карьеру в качестве профессионалов, а не в качестве чьих-то внуков и племянников. И только потом отказались от золотых украшений, парчи и раблезианского обжорства. И если сегодня их поместить в Среднюю Азию, то уже завтра они начнут готовить плов и звонить своим влиятельным двоюродным дядям и троюродным дедушкам, приглашая на праздник.

Максим Горюнов, специально для "Ферганы"