Путин и китайская мечта
опыт стратегии Си Цзиньпина

Юрий Тавровский

Накануне президентских выборов 2018 года положение Путина удивительно напоминает положение Си Цзиньпина накануне ХVIII съезда КПК в конце 2012 года. В том и в другом случае было понятно, что грядущие голосования – по существу простая формальность, все уже предрешено почти двадцатилетним правлением Путина и пятилетним подготовительным сроком Си Цзиньпина на постах заместителя генерального секретаря ЦК КПК, заместителя председателя КНР и заместителя председателя Военного совета ЦК КПК. В том и в другом случае главной загадкой были действия после выборов.

Китай тогда, как и Россия сейчас, находился на нисходящей траектории: замедлилось еще недавно рекордное наращивание ВВП, катастрофических масштабов достигло загрязнение окружающей среды, коррупция на всех уровнях партийного и административного аппаратов поставила под вопрос право Компартии и дальше править Поднебесной, усиливалось "сдерживание" Китая со стороны США и их сателлитов. Но, пожалуй, самый серьезный вызов для Си Цзиньпина состоял в выборе между следованием прежним социально-экономическим курсом, разработанным Дэн Сяопином, и созданием новой долгосрочной стратегии, способной вернуть страну на восходящую траекторию. Он мог продолжить следовать путем "социализма с китайской спецификой", как это десять лет делал Цзян Цзэминь, а затем еще десять лет – Ху Цзиньтао. Мог спокойно отсидеть собственный десятилетний срок правления. Шумно проводить партийные пленумы на темы "расширить", "обеспечить", "добиться" и ничего кардинально не менять в экономике, пусть даже угасающей. Продолжать устраивать показательные расстрелы отдельных чиновников, не трогая систему хищений и взяток как таковую. Ввести дополнительные поборы на собственников автомобилей, но не замахиваться на "угольную" энергетику, обрекающую все промышленные регионы на жизнь во мгле. Продолжать "платить дань" Америке, размещая сотни миллиардов долларов в долговые расписки Федерального казначейства, выполнять хотя и не все, но наиболее серьезные "пожелания" из Вашингтона.

Благополучно пройдя все полагающиеся церемонии партийных выборов, Си Цзиньпин неожиданно быстро и резко приступил к коренным изменениям. Для начала он поставил маяк, на который всей партии и всей нации предстояло держать курс до 2049 года, когда КНР исполнится сто лет. Название этого ориентира не могло оставить равнодушным ни одного жителя Поднебесной: "великое возрождение китайской нации". Именно эти слова содержатся в программе "Китайская мечта о великом возрождении китайской нации". Иероглиф, которым записывают слово "мечта", имеет еще одно значение – "сон". Поначалу многие наблюдатели так и восприняли предложение Си Цзиньпина, сделанное, заметьте, не с трибуны партийного форума, а в залах Национального музея.

"Сон" очень быстро начал становиться явью. Вслед за "китайской мечтой" в китайский, а за ним и международный лексикон вошел термин "новая нормальность". Началась перестройка колоссальной махины китайской экономики с гонки за высокими показателями роста ВВП и экспорта на обслуживание собственного рынка с почти полутора миллиардами потребителей. Предсказанная западными экспертами "жесткая посадка" из-за смены модели развития не состоялась, Пекин сохранил в своих руках штурвал управления обеими половинами народного хозяйства, как государственной – через пятилетки и отраслевое планирование, - так и рыночной – через подконтрольную Компартии финансовую систему. "Новая нормальность" превзошла ожидания. Накануне прошедшего в октябре 2017 года XIX съезда правящей Компартии были оглашены такие показатели: с 2013 по 2016 годы рост ВВП Китая составил 7.2%, что на 2.6% выше мирового уровня. Инфляция – 2%, безработица – 5%. Китай стал первым в мире по вкладу в мировой экономический рост. В 2016 году его ВВП составлял 14.8% мировой экономики, что на 3.4 % выше, чем в 2012 году.

"Посадить власть в клетку закона", "бить не только мух, но и тигров" - эти яркие лозунги тоже обогатили китайский и мировой политический лексикон. Си Цзиньпин инициировал переход от выборочных посадок и даже расстрелов коррупционеров к системной борьбе с коррупцией. "Карающим мечом" стала Комиссия по проверке партийной дисциплины, которая в условиях обязательного членства в КПК каждого мало-мальски ответственного чиновника может дотянуться до любого из почти 90 миллионов носителей значка с красным флагом (партбилетов в Китае нет). За время правления Си Цзиньпина более 1.3 миллиона чиновников подверглись административным наказаниям за "нарушение партийной дисциплины", против 35.5 тысяч из них были возбуждены уголовные дела. Антикоррупционные расследования прошли в отношении 280 чиновников в ранге министров, 8600 – замминистров. "Под раздачу" попали даже члены Политбюро, руководители парткомов провинций, высшие военачальники.

Понимая несовместимость "великого возрождения китайской нации" с сохранением глобальной финансовой и военной гегемонии США, Вашингтон стал поднимать уровень "сдерживания" КНР, провоцируя соседей, создавая исключающие Китай торговые структуры, переоснащая вооружения на своих базах вблизи рубежей Поднебесной. Си Цзиньпин реагировал не в ставшей традиционной за последние десятилетия манере – публикуя объяснения и обещания, делая смущенный вид и продолжая делать все по-своему. Он с самого начала предупредил, что "ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем вести торговлю своими ключевыми интересами. Ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета безопасности и интересов развития государства". Начав с новой концепции "отношений великих держав", нацеленной на установление равноправия с Америкой, Си Цзиньпин затем выдвинул инициативу "Один пояс и один путь" межконтинентального, пан-евразийского масштаба. К концу первого пятилетнего срока правления он поднялся до глобальной стратегии, объявив основой внешней политики Китая доктрину "создания сообщества единой судьбы человечества". Накопленных за пять благоприятных лет экономических и финансовых ресурсов хватает, чтобы подкреплять слова делами: началась военная реформа, строятся авианосцы и другие океанские корабли, создаются кибервойска, космические группировки, зарубежные военные базы.

Благодаря хорошо продуманной и блестяще осуществленной первой пятилетке долгосрочной стратегии "Китайская мечта", Си Цзиньпин доказал всей китайской элите, всем китайцам свое право править. Его стратегия признана новым вкладом в марксизм и внесена в Устав КПК под названием "социализм с китайской спецификой новой эры". Совершенно ясно, что ему вручен "Мандат Неба" на дальнейшее правление. На Западе спорят: продлится ли оно остающиеся пять лет традиционного десятилетия – или Си Цзиньпин нарушит неписаную традицию и останется править еще какое-то время после ХХ съезда КПК в 2022 году. Мои китайские коллеги шепотом называют даже такую дату: 2035 год. Именно к этому сроку, согласно решениям XIX съезда, должна закончиться "социалистическая модернизация", предпоследний рубеж накануне выполнения в 2049 году всего плана "великого возрождения китайской нации". Как распорядится судьба, какой вариант выберет сам Си Цзиньпин – покажет время. Но уже сегодня всем ясно, что он встал в ряд с великими правителями не только "красной династии" - Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Его сравнивают и с императорами великих династий древности и средневековья, открывшими новые пути к укреплению могущества Поднебесной.

Конечно, китаец Си Цзиньпин и русский Владимир Путин – люди разного возраста, разной политической биографии. Но их объединяет то, что оба они являются мировыми лидерами, несут ответственность за судьбу своих великих стран-цивилизаций. Очень хочется надеяться, что президент Путин, как и его китайский коллега, не упустит исторический шанс открыть новые блестящие страницы в истории своей страны. России на этих страницах нужны записи не о бесконечном топтании на месте и постепенном угасании великой цивилизации, а о величественных достижениях. Только добившись великого возрождения русской нации, Путин займет достойное место в череде великих правителей России.