"Я мог стать первым миллиардером Узбекистана". Рустам Усманов о своем прошлом на родине и будущем в России

Бизнесмена Рустама Усманова, основателя первого в Узбекистане частного банка, знают далеко за пределами республики. Последние 19 лет он провел в узбекских тюрьмах по сфабрикованному обвинению – о чем не раз писала "Фергана" – и вышел на свободу в феврале этого года. Сейчас он требует нового суда, чтобы доказать свою невиновность. Несколько месяцев назад Рустам Турдыевич получил российский паспорт. Корреспондент "Ферганы" встретился с бизнесменом, чтобы выяснить, чем он намерен заниматься в России. Узнать, впрочем, удалось намного больше – и ранее неизвестные широкой публике подробности его уголовного дела, и о том, как высокопоставленный чиновник предлагал ему подорвать здание правительства за два года до терактов в Ташкенте.

– Вы давно приехали в Москву?

– После освобождения меня шесть месяцев держали "на контроле". Получается, до августа я сидел в Ташкенте без документов и не имел права никуда выезжать. В июле получил российский загранпаспорт и только в октябре приехал в Москву. Свои дела сделал, уехал. Вернулся ненадолго в ноябре, теперь - в декабре. Сейчас полечу в Новосибирск, в Алма-Ату, потом - в Ташкент. Вернусь в Москву в январе. К тому моменту все будет готово к работе. Я уже получил внутренний российский паспорт, сделал временную регистрацию. В течение двух-трех месяцев оформлю постоянную. Все эти вопросы практически решены.

– В России начнете новый бизнес?

– Да, конечно. Я "отдохнул" 19 лет, соскучился по работе. Еще находясь в Жаслыке (колония в Каракалпастане, созданная в 1997 году, главным образом, для содержания осужденных по "религиозным" делам. – Прим. "Ферганы"), я встретил земляков, которых посадили за "торговлю людьми". От них узнал, в каком бесправном положении оказываются граждане Узбекистана, когда приезжают на заработки в Россию. Тогда еще, лет 5-6 назад, я подумал, что, если выйду на свободу, попытаюсь их мытарства как-то уменьшить.

Раньше в России у меня была фирма, называлась "Руст групп" – группа Рустама. Сейчас я зарегистрировал фирму с таким же названием, так как выяснилось, что за время моего отсутствия его никто "не забрал". Буду заключать договоры с юридическими лицами, сначала здесь, в Москве, чтобы обеспечивать их трудовыми ресурсами. Они мне будут платить, как субподрядчику, а зарплаты своим людям я буду платить сам. Набирать людей буду, конечно, в первую очередь, в Узбекистане. Займусь оформлением документов, оплачу им дорогу, обеспечу общежитием. В общем, все необходимые условия создам, чтобы они смогли здесь работать как нормальные люди.

– Планируете сотрудничать с узбекскими властями?

– Сотрудничать с ними просто необходимо. Например, я решил открыть в Узбекистане частные детский сад и школу-интернат. Они будут принимать на круглосуточное содержание детей, чьи родители выезжают на работу в Россию. Необходимость в этих учреждениях огромна, поэтому президент Узбекистана создает для них благоприятные условия.

Кроме того, у меня в республике открыт научно-образовательный центр. Я его зарегистрировал как российско-узбекское предприятие. Официально буду обучать людей русскому языку. Неофициальная часть обучения будет заключаться в том, что я этих людей потом заберу в Россию. То есть, когда они сюда приедут, они смогут минимально говорить по-русски.

– После освобождения вы хотели обучать предпринимателей в Узбекистане, пока не получилось?

– Я обращался к узбекским чиновникам. Но они до такой степени привыкли к взяткам, что, извините, с собственной женой в одну постель не лягут, пока она взятку не даст. До такой степени они испортились, их невозможно перевоспитать, можно только снять с должностей. Фактически, президент Шавкат Мирзиеев лично занимается этим, притом очень успешно. Он много хорошего делает, та же валютная реформа - это революция в истории Узбекистана, но 90% чиновников ведут себя как саботажники, они ничего не исполняют. Представьте, тепловоз тянет сто вагонов. Этот тепловоз - президент, проводники - его министры и госчиновники. Так вот, они не заинтересованы в том, чтобы поезд шел в темпе. Вместо того, чтобы смазать колеса, подшипники, они сыплют туда песок. Но я верю, президент победит. За ним стоит народ. Правда, пока очень пассивный.

Я ненавижу платить взятки, у меня на этой почве был скандал с узбекскими чиновниками - они вымогали у меня $30 миллионов, я отказался платить. Меня из-за этого посадили. Сейчас делают все, чтобы мне помешать. Однако, хоким (глава) Андижанской области и хоким города Ханабада всячески мне помогают и вдохновляют. Я решил открыть в Ханабаде бесплатные курсы по подготовке молодых предпринимателей.

– Люди, которые вас посадили, до сих пор у власти?

– Видите ли, мой арест и мое освобождение были предопределены сверху - судьбой. Но я этого не понимал, потому что был неверующим. Был обычным честным коммунистом.

– А теперь верите?

– Теперь верю. В тюрьме я убедился, что Бог есть, у него свои законы, и они действуют всегда. По его законам, люди, которые меня оклеветали и незаконно посадили, умерли, притом, что все они были моложе меня. Даже прокурор, который меня посадил, умер в течение месяца после того, как я вышел на свободу.

– То есть вам нечего опасаться в Узбекистане?

– Конечно, есть определенные опасности. С другой стороны, если бояться волка, тогда незачем идти в лес. Главная опасность заключается в том, что очень многие люди считают меня миллионером. Да, в свое время я был первым официальным миллионером Узбекистана. Я давал деньги всем, кто нуждался в моей помощи. Однако меня бесит неимоверно, когда власть имущие люди требуют деньги только за то, что они имеют властные полномочия. Новый президент Узбекистана поставил их на место, сказав: "Не народ должен служит госчиновнику, а госчиновник должен служить народу".

В 2010 году ("Фергана", кажется, об этом писала) я убедился, что люди, которые вымогали у меня деньги, меня не выпустят, и подумал, что пора от этих денег избавляться. В свое время я спрятал их за рубежом и сделал так, чтобы ни у кого кроме меня – даже у родственников – не было к ним доступа. После моей смерти эти деньги все равно пропали бы, так что я решил передать их Узбекистану в обмен на свое освобождение. Официально обратился к президенту, через МВД и через СНБ - по двум каналам. Мои письма до Ислама Каримова не дошли. Тогда я своего младшего сына отправил в Москву и сказал ему: "Проси в России политическое убежище и сделай так, чтобы все знали, что я даю $60 миллионов Узбекистану за свое освобождение". Взятку я бы не дал, но открыто 60 миллионов передать народу Узбекистана мне было не жалко, лишь бы получить возможность выбраться оттуда.

Мое предложение до Каримова не довели, но на ус намотали. Спустя несколько лет, когда я вышел на свободу, за мной начали ходить двое. Они сказали, что работают в аппарате президента Мирзиеева, и назвали имя очень уважаемого, и мной тоже, человека Зелимхана Хайдарова (согласно официальной информации, глава администрации президента. – Прим. "Ферганы"). Он старше меня, работал еще при Рашидове, работал при Усманходжаеве, он объективный, кристально честный и хороший человек. Мы лично не знакомы, но я многое слышал о нем. Таких людей мало, он как последний из могикан. Вымогатели воспользовались его именем, из-за чего я сразу не смог их "сдать". Где-то полтора месяца они за мной ходили. Один из них более-менее нормальным человеком оказался, а второй постепенно начал наглеть. Я предупредил, что напишу на него заявление, но он не отстал.

Рустам Усманов. Фото "Ферганы"

– Сейчас вы точно знаете, что он не связан с Хайдаровым?

– Да. Это был всего на всего судебный исполнитель. Он по долгу службы изучил мое дело и решил на этом разбогатеть. После того, как я написал на него заявление, он сбежал. Дело передали Генпрокуратуре, началось расследование. Этому человеку грозило до 15 лет. И, знаете, я его пожалел. Еще в тюрьме я дал себе слово, что даже врагу не пожелаю подобной участи. Договорился со следователем, и дело закрыли "за недостаточностью доказательств".

– Якобы не смогли доказать, что он вам угрожал.

– Да, именно так. Конечно, я имел полное право отправит его за решетку и юридическое, и моральное, но не стал этого делать.

– Деньги, которые у вас вымогали, удалось вернуть?

– В моем уголовном деле был подшит сертификат из банка, куда я вложил эти деньги. До сих пор никто не может его найти. К сожалению, без сертификата я ничего не могу сделать. Во-первых, я не помню, какой именно это был банк. Он в Нигерии, я ездил туда лично, но прошло 24 года! Я его выбрал, так как знал, что европейские банки не будут скрывать мои деньги, если Узбекистан заявит, что они заработаны преступным путем. А Нигерия - мошенническое государство. Там есть люди, с которыми можно найти общий язык.

В договоре с банком я поставил условие: если человек придет от моего имени с сертификатом, они не выдают ему деньги. Прежде необходимо проверить у получателя все десять отпечатков пальцев. Если они не совпадут с теми, которые хранятся в банке - этот человек должен быть арестован. К поискам денег подключилась и Генпрокуратура, в обмен на мое обещание вложить их в экономику Узбекистана, но они тоже ничего не нашли. Таким образом, люди, посадившие меня, не только забрали 19 лет моего трудоспособного времени, но и нанесли существенный финансовый ущерб. Если бы я остался на свободе, то, несомненно, стал бы первым миллиардером Узбекистана.

Чтобы вы знали: из моего дела пропал не только сертификат, но и опись имущества, сделанная во время обыска. После того, как меня арестовали, по закону было положено провести обыск, чтобы найти компрометирующие материалы. Они и провели - в доме и в моем кабинете. В кабинете в то время – из того, что я помню – хранились шесть юбилейных золотых монет Узбекистана. Мы их в присутствии Каримова купили на аукционе. Я купил восемь штук, шесть хранились у меня в сейфе. Там же лежало более $200 тысяч на черный день. Во время следствия я видел, что все это было описано, поэтому был спокоен - когда-нибудь я докажу свою невиновность, и деньги, и золотые монеты получу обратно. Кроме того, из нашего дома они забрали все золотые украшения жены и ее одежду. Убрали опись из дела и присвоили все себе. Это - лицо людей в погонах того времени.

– Вас, я читала, сравнивают с российским бизнесменом Михаилом Ходорковским. Дело ЮКОСА, как утверждается, политическое. О вас тоже писали, как о политическом заключенном, в том числе Human Rights Watch. Это действительно так?

– Да, Радио "Озодлик" (узбекская служба "Радио Свобода"), "Би-би-си", другие зарубежные СМИ называли меня политическим узником. Была даже статья в газете "Аргументы недели" от 28 августа 2007 года, где меня называли узником совести. Но я вам открыто заявляю, я не был политическим заключенным, потому что не боролся за власть. Мне власть не нужна была, потому что у меня было достаточно денег. Я не скрывал, что у меня миллионы, открыто об этом говорил, потому что они были честно заработаны. Я за них заплатил достаточно налогов в казну.

С Исламом Каримовым у меня были очень хорошие отношения. Будем считать, почти дружеские. Я перед ним не стоял на коленях, как другие, не терялся, уважал его как друга, как старшего брата. Это весь Узбекистан знает. По телевизору несколько раз показывали наши встречи. Все удивлялись, спрашивая: "Как ты ведешь себя с президентом?" Я говорил, что он такой же человек, как и я. Он президент, я тоже президент. Он президент Узбекистана, я президент своего хозяйства. Так что у нас не было разногласий с Каримовым. Он это тоже доказал.

Весной 1995 года у меня случился скандал с Генпрокуратурой. Там знали, что у меня есть деньги, и что я спрятал их за рубежом. Прокурор потребовал $30 миллионов, я ему в грубой форме отказал, он возбудил против меня уголовное дело. Оно датируется 19 мая 1995 года. Я тогда уже жил в Киргизии, но меня выкрали оттуда. Работникам милиции, которые везли меня в Узбекистан, я предложил: давайте, ребята, вернемся, у меня дома лежат полмиллиона долларов наличными, я вам эти деньги отдам, вы скажете, что меня не видели. Они ответили: "Мы бы с удовольствием получили б эти деньги, но, понимаете, "большой приказ" на вас. Вместе с этими деньгами придется и нам исчезнуть". В общем, даже $500 тысяч меня тогда не спасли.

Трое или четверо суток я в одиночестве провел в подвале МВД Узбекистана. На четвертый день меня завели в кабинет министра внутренних дел Закира Алматова. Он сказал – мы обязаны были доложить президенту о том, что вы арестованы. Президент сказал, что Усманов - не преступник, и никогда им не будет, и потребовал немедленно вас освободить. Вот, говорит, мы выполняем его волю, можете идти. То есть Каримов был обо мне очень хорошего мнения.

– А через три года вас посадили…

– Я никому этого еще не рассказывал, но раз уж начал, пусть читатели "Ферганы" узнают первыми. В общем, Каримов меня отпустил. Я начал заниматься своим бизнесом в Киргизии и в России и постепенно стал заезжать в Узбекистан. Никаких препятствий для меня там не было. Но в июле 1997 года один очень высокопоставленный чиновник Узбекистана, с которым у меня были хорошие отношения (его фамилию, имя и должность я называть не буду, потому что это очень деликатный вопрос), сказал: "Рустам-ака, пожалуйста, организуйте мне место на Иссык-Куле. Я хочу там отдохнуть, отпуск провести". Я удивился, обычно он отдыхал в других местах, более дорогих. Ладно, по его просьбе купил сотовый телефон, их тогда было очень мало, заплатил $500 за связь, принес ему.

Так вот, этот человек предложил мне возглавить бунт в Ферганской долине. Тогда же, за два года до событий в Ташкенте, он предложил мне похожий сценарий: нужно было подогнать начиненную взрывчаткой машину к зданию кабинета министров Узбекистана, где проходило совещание руководства республики, и взрывом обрушить его. Этот человек сказал, что, если мне нужны будут деньги, он даст. Если нет, все свои деньги, которые будут потрачены, я потом смогу получить обратно.

Я вернулся в Узбекистан и поставил об этом в известность Андижанскую службу национальной безопасности. Они сказали: хорошо, мы меры примем, не беспокойтесь. И приняли меры… Андижанская областная прокуратура арестовала меня по делу №566 от 19.05.95 г. 13 февраля 1998 года.

Это, конечно, не сотрудники СНБ сделали. Наверно, тот сотрудник, что меня принял, передал информацию не своему руководству, а тому самому высокопоставленному человеку, чтобы получить его благосклонность. А он сделал так, чтобы подняли прежнее уголовное дело и арестовали меня. К тому моменту они полностью проверили мой банк, все фирмы и не нашли ничего, что можно было мне предъявить. Тогда они уговорили одну женщину, которая задолжала мне более $300 тысяч, написать заявление о вымогательстве. В прокуратуре Андижанской области на нее было заведено дело о неуплате налогов на 5 миллионов сумов (это стоимость 15 автомобилей "Нексия"). Областной прокурор ее и уговорил. По иронии судьбы, оригинал ее заявления сейчас находится у меня.

Таким образом, меня судили за вымогательство 2 миллионов 100 тысяч сумов. Хотя в моем уголовном деле написано, что ровно такую же сумму эта женщина должна была колхозу "Дустлик", она эти деньги присвоила мошенническим путем. Несмотря на это, суд дал мне 14 лет. Но судья тоже человек. Он где-то через полгода через нашего общего знакомого, полковника милиции, передал мне, что его заставили подписать этот приговор, и что он оставил две лазейки для того, чтобы его отменить. Первая лазейка – он не дал мне последнее слово. Это основание для того, чтобы обжаловать приговор. Вторую лазейку он сделал позже. Все-таки его мучила совесть, и чтобы как-то оправдаться перед собой и перед Богом, он порвал последний лист протокола судебного заседания с подписями председателя и секретаря суда. Оказывается, если протокол не подписан ими, то приговор считается незаконным. Он попросил, чтобы я об этом сказал через пять лет. За это время, он думал, что-то изменится.

Через пять лет я обо всем сообщил своему адвокату. Он поехал в Андижан, изучил мое дело и установил, действительно, там нет листа протокола с подписями. Он об этом написал в Верховный суд. Тут опять всплыл областной прокурор. Он возбудил уголовное дело против моего адвоката, заявив, что это он уничтожил лист протокола. Два года он его таскал, но не смог ничего доказать - дело закрыли. Если бы не было этого дела, они, узнав, что в протоколе не хватает одного листа, могли судью пригласить и заставить переписать его заново. Они лишили себя этой возможности.

Таким образом, я сегодня могу открыто заявить, что я без суда и следствия отсидел 19 лет только за то, что ответил отказом на вымогательство со стороны прокуратуры. Почему я не боюсь говорить об этом открыто? Потому что сам Мирзиеев сказал – я еще в тюрьме сидел, слышал: прокуратура - это главный вор в Узбекистане. Прокуратура не только сама воровала, она заставляла и других воровать. Но сейчас там работают новые люди, преданные президенту.

– Вы до конца отбыли назначенный срок?

– Сперва мне дали 14 лет. По окончании этого срока сказали: мы тебе еще пять лет добавим. Никаких нарушений я не совершал. Конечно не было ни следствия, ни судебного заседания. Ничего не было. Свидетелем данных фактов является тогдашний прокурор по надзору Эрсаидов. Он демонстративно отказался от участия в судебном заседании.

Еще пять лет я отсидел, на меня опять готовили документы, чтобы продлить срок. Но Каримов умер, и они не знали, что делать. Я после своего освобождения узнал: оказывается, по моему вопросу руководство колонии обращалось к министру внутренних дел Узбекистана, так как никаких указаний не было. А там без указаний не работают, они на закон вообще не смотрят. Они смотрят на телефон… Телефон заменяет им законы.

Меня продержали в тюрьме лишние сутки, так как не могли выпустить, не получив "добро". Никто на себя ответственность брать не хотел. Сказать "нет, не отпускайте" тоже не могли - власть ведь сменилась. В общем, дело дошло до президента. У Мирзиеева спросили, что делать с Усмановым. Он сказал: "А что надо делать? Срок у него кончен?" - "Да, срок кончен", - ответили. Тогда, говорит: "Почему не отпускаете?"

– Вам передали этот разговор?

– Да, и не только его. Оказывается, в свое время на Мирзиеева выходили через его близких сотрудников, чтобы как-то повлиять на мою жизнь. Он тогда еще был премьер-министром и сказал, что не в состоянии решить этот вопрос. Когда ему сообщили, что я выхожу из тюрьмы, он предупредил своего сотрудника, чтобы все было сделано по закону.

– В Европейский суд по правам человека планируете обращаться?

– Посмотрим. Сейчас адвокаты занимаются моим делом. Один из них выясняет, насколько было законным решение об отзыве лицензии "Рустамбанка". Потому что я считаю, что это было сделано абсолютно незаконно. Вторая группа адвокатов изучила и сфотографировала все 18 томов моего уголовного дела. То есть у меня теперь есть его электронный вариант, и никто туда уже не полезет, а если и полезет, то это бесполезно. Еще одна группа занимается организацией нового судебного процесса. Я готов доказать свою невиновность.

Получается, меня в течение 19 лет держали в тюрьме, как заложника, вымогая $30 миллионов. Понимаете, на рубеже третьего тысячелетия в цивилизованном мире высшие прокурорские работники смело шли на такой шаг. Тем самым они плюнули не только в лицо президенту, народу Узбекистана, а всем жителям Земли, которые считают себя демократами. Есть еще одна сторона этого дела. Все, кто писал обо мне, об этом деле, все они были убеждены, что меня посадил Каримов. Я знаю на 100 процентов - он здесь ни при чем. К нему у меня нет никаких претензий. Его просто обманули. Ни милиция, ни СНБ к моему делу не имеют никакого отношения - обмануло и прикрывалось его именем руководство Генпрокуратуры того времени. В этом также участвовал хоким города Ташкента.

– Каким образом?

– Я от политики всегда был очень далек и не хотел этим заниматься, но меня заставили дать согласие на то, чтобы стать кандидатом в депутаты Олий Мажлиса (парламента Узбекистана). Они выдвинули меня без моего письменного заявления (речь идет о выборах в 1994 году. – Прим. "Ферганы") кандидатом в депутаты, зарегистрировали, в газете об этом написали. После этого меня вызвали, говорят: мы все это сделали по указанию Ислама Абдуганиевича Каримова, напиши заявление, что ты согласен стать кандидатом в депутаты, чтобы юридически все было верно. Я написал, потому что некуда было деваться, что, я буду с Каримовым что ли спорить.

Когда написал, мне этот хоким говорит, Ислам Абдуганиевич попросил, чтобы вы помогли деньгами на нужды страны. Я отвечаю, что хорошо, помогу, сколько? Ну это, говорит, на ваше усмотрение. Ладно. В это время партия Жириновского (ЛДПР) объявила, что, если кто-то из предпринимателей даст $2 миллиона, они включат его в свой список кандидатов в депутаты. Я подумал, раз там стоимость мандата объявили, здесь, наверно, тоже двух миллионов хватит. Принес этому хокиму деньги, говорю, вот, пожалуйста, передайте.

- Два миллиона мало.

- Сколько надо?

- Президент просит десять миллионов.

- Извините, тогда я заберу деньги, мне ничего не надо, - говорю я.

- Нет, деньги оставьте, я поговорю.

Что оставалось делать этому человеку?.. Он испугался. С одной стороны, ему хотелось получить наличные деньги, которые лежали у его ног. С другой стороны, он боялся, что я могу "настучать" на него. Поэтому на меня было организовано покушение. В тот день я уехал встречать друга в аэропорт. В доме, где я жил и работал, остался сторож. Ночью туда пришли несколько человек и потребовали открыть дверь. Он не хотел их пускать, дважды звонил в милицию, но она приезжала к "Рустамбанку" (его здание было на той же улице, примерно в 300 метрах от моего дома). После второго вызова милиционеры все же подъехали к офису, минут 10-15 там постояли, но ничего подозрительного не увидели. Грабители в этот момент прятались внутри, а сторож был мертв. Так как меня не было, они забрали сейф весом около 200 килограммов, погрузили в машину и уехали.

Я вернулся, увидел убитого сторожа, позвонил в милицию, начали разбираться. Пропажу сейфа заметили не сразу, так как он был спрятан в стене. О нем знал только один человек - мальчик лет 17-18, сын прежнего сторожа. В свое время я его поймал с поличным. Простил, так как сторож был моим земляком. Привели его, через два часа он признался, что был в числе грабителей. Тут же сели в машину, нашли указанное им место, там лежал мой сейф, уже раскуроченный. По этому делу арестовали и судили двух человек, однако дальше выяснились интересные подробности.

Когда я жил в Киргизии, в Джалал-Абаде, там встретился с рэкетирами. Им все местные фирмы платили, у меня тоже была фирма, и я подумал, зачем они будут ко мне приходить, ругаться, лучше сам им позвоню. Позвонил, спросил, сколько должен, они (это были три брата) мне сказали: "Рустам-ака, вы что, вы у нас уважаемый человек, ничего платить не надо. Если вам нужна будет помощь, мы ее окажем". Я тогда, когда с ними встретился, рассказал о покушении. Один из них признался: "Рустам-ака, это я вас ограбил. Нам сказали, что вы ночуете в офисе, и что в сейфе у вас лежит $100 тысяч. Мы должны были вас убить и деньги в качестве вознаграждения забрать себе. Заказчиком был ваш бывший заместитель, друг хокима Ташкента. Если бы денег там не оказалось, нам пообещали $20 тысяч компенсации. Мы убили сторожа ни за что".

Я сказал, что дам этому человеку $100 тысяч, если он на следующий день пойдет с чистосердечным признанием в узбекскую милицию, и что потом мы его вытащим. В общем, договорились. Но опять вмешалась судьба. В этот же день все трое братьев были убиты. Их застрелил местный бизнесмен корейского происхождения (мы звали его Саша) за то, что они шантажировали его жену. Пока братья разговаривали со мной, он сидел у них в машине. После встречи они должны были ехать к нему домой, чтобы получить деньги за кассету с компроматом. В машине Саша нашел пистолет и у себя дома застрелил их. Двое умерли на месте, третий начал убегать, был ранен и умер, если я не ошибаюсь, в больнице. Я был очень удивлен. Все было хорошо, и вдруг, моего главного свидетеля не стало.

– Как ваш бывший заместитель оказался связан с хокимом Ташкента?

– Мы с ним [с бывшим заместителем] долго работали, он тоже из Джалал-Абада. Этот человек, я не буду называть его имя и фамилию, меня предал и ушел к хокиму заместителем, хотя он был гражданином Кыргызстана. Когда я вышел на свободу (никто об это не знал, кроме моих родных) этот человек пришел ко мне домой поздравлять. По нашим обычаям, если кто-то приходит к тебе домой, даже если он враг, ты обязан ему налить чай. А если ты выпил с ним чаю, то уже не можешь свести с этим человеком счеты. Но, я думаю, наказание все равно найдет его - не с этой, так с другой стороны.

На самом деле - хочу, чтобы вы это подчеркнули - я ни на кого не держу зла. Вот представьте, вам скажут: выбирай или все богатства мира, или 19 лет тюрьмы...

– Хотите сказать, что выбрали бы 19 лет тюрьмы?

– Да. С сегодняшним мировоззрением, сегодняшними знаниями я выбрал бы 19 лет тюрьмы. Во всех религиозных книгах написано - легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу попасть в рай. Потому что богатый человек в первую очередь верит в свое богатство, думает, что благодаря деньгам он сможет решить любой вопрос. Но мы все попадем на тот свет, а наши деньги останутся тут.

Сейчас я не только знаю, что "тот свет" существует, я могу это доказать, используя научные факты. Из 19-и лет в тюрьме десять я занимался изучением религиозных книг - Библии, Корана, Бхагавад-гиты и других. Сопоставил их, так что, считайте, что я пришел в Россию с новой идеологией. Ее можно сформулировать в четырех словах: "Религия - есть наука, наука - есть религия". До сегодняшнего дня наука развивалась отдельно, религия оставалась вне науки. Я могу заявить, что они связаны. Более того, я могу доказать, используя религиозные книги, почти все основные законы физики и математики, то есть они приведены в религиозных книгах. Почти половину срока - девять лет - я провел в тюрьме Жаслык, где убивают людей. Меня отправили туда умирать, но я вышел из этого ада и чем-то заслужил такие знания.

Пользуясь случаем, разрешите мне выразить свою искреннюю благодарность всем тем, кто принимал положительное участие в моей судьбе. Благодаря их молитвам, усилиям и по воле Аллаха я вышел из 19-летнего заключения живым и здоровым. Низкий поклон им всем. Также благодарю коллектив "Ферганы" за активное участие в кампании по моему освобождению. От всей души поздравляю всех читающих эти строки с наступившим новым 2018 годом! Желаю коллективу "Ферганы" и ее читателям крепкого здоровья, высокого духа и долгих лет жизни.

Записала Анна Козырева
09.01.2018