На фоне Ближнего Востока, Украины, Африки, Корейского полуострова регион Юго-Восточной Азии и примыкающая к нему часть Океании кажутся очень спокойным местом.

Здесь есть свой исламский экстремизм (на Филиппинах и в Индонезии), но по масштабам он несравним с ближневосточным. Впрочем, по мере вытеснения халифата из Сирии и Ирака часть уцелевших боевиков отправятся именно сюда. Как известно, самая большая в мире по численности населения исламская страна – Индонезия ("Неоткрытые острова"). А религиозный экстремизм на филиппинском острове Минданао появился задолго до создания халифата.

" Союз с США напоминает изощренный способ самоубийства. А раз надеяться на Вашингтон нельзя, приходится идти на поклон к Пекину "

Сейчас в регионе возник еще один "исламский сюжет" – борьба мусульман и буддистов в Мьянме ("Флот для борьбы с партизанами"). До 800 тысяч представителей народности рохинджа, проживающих на западе страны, исповедуют ислам и находятся в крайне сложных отношениях с властями и с буддистским большинством населения. С 2012 года конфликт фактически перерос в вялотекущую гражданскую войну, значительная часть рохинджа вынуждена была бежать в соседнюю Бангладеш ("Бенгальский тигр – друг китайского дракона"). Последняя не входит в АСЕАН и относится к региону Южной Азии, но во многих отношениях тесно связана с ЮВА. Бангладеш занимает лишь 92-е место в мире по размерам территории (между Тунисом и Таджикистаном), но 8-е (!) – по численности населения (между Нигерией и Россией). На 144 тысячах квадратных километров проживают около 170 миллионов человек. Страна – одна из самых нищих в мире, не хватало ей только еще беженцев. При этом до 90 процентов жителей Бангладеш – мусульмане.

Пока что исламский экстремизм остается для региона бомбой замедленного действия. Наиболее заметный конфликт в данный момент чисто геополитический – дележ Южно-Китайского моря. КНР считает своими всю акваторию (кроме территориальных вод других стран) и острова, то есть Парасельские и Спратли. При этом на первые претендует также Вьетнам, на вторые – он же, а еще Филиппины, Малайзия, Бруней и Тайвань (в роли "альтернативного Китая").

Подавляющее большинство спорных островов непригодно для жизни из-за слишком малых размеров, однако Пекин создает на них гражданские поселения (как правило, откровенно фиктивные) и разворачивает военные объекты (в первую очередь ВВС и ПВО), тем самым закрепляя владение. Вполне очевидно, что Китаю нужны не острова сами по себе. Предполагается добыча газа и нефти на шельфе, биоресурсов в акватории. Кроме того, через Южно-Китайское море идут критически важные для КНР морские коммуникации. По ним в страну подвозится сырье с Ближнего Востока и из Африки. Шестьдесят процентов всей внешней торговли КНР идет Южно-Китайским морем. И именно с этих островов начинается теперь "Нить жемчуга" – цепь ПМТО и ВМБ ВМС НОАК, уже дотянувшаяся до восточного побережья Африки.

Главными оппонентами Пекина в споре за принадлежность островов и акваторий выступают Ханой и Манила. ВС Вьетнама ("Ханоев ковчег") весьма сильны, их личный состав обладает традиционно высоким уровнем боевой и морально-психологической подготовки. Однако с точки зрения технического оснащения очень сильно уступают НОАК как количественно, так и качественно. В последние годы Ханой прилагает значительные усилия по переоснащению ВВС и ВМС (в первую очередь за счет импорта вооружений из России), но принципиально изменить баланс сил не может. ВС Филиппин ("Собиратель страховок") вообще неспособны вести классическую войну и противостоять НОАК. В июне 2016-го Манила выиграла у Пекина в Гаагском арбитраже дело о принадлежности ряда островов и рифов, но ответчик ожидаемо проигнорировал это решение.

Хотя от коммуникаций, проходящих через Южно-Китайское море, критически зависит отнюдь не только Поднебесная. Если для нее это 60 процентов внешней торговли, то для Японии – 80. Вообще через него идет четверть мировой торговли (а сжиженным газом – треть). Это само по себе делает возможный конфликт в Южно-Китайском море глобальной, а не региональной проблемой.

" Странам региона очень нужен противовес как Китаю, так и США. Лучше всего на эту роль подходит Россия "

В настоящее время КНР по военному потенциалу (даже без учета ядерного оружия) многократно превосходит все остальные страны региона вместе взятые. В частности, ВМС НОАК ("Внезапный выход из прибрежной зоны") сильнее всех их флотов в совокупности. Аналогичная ситуация с экономикой.

На данный момент по отношению к Поднебесной АСЕАН поделился условно пополам, расширенный регион – тоже. Прокитайскими уже можно считать Таиланд, Мьянму, Лаос, Камбоджу, Индонезию и "примкнувшую к ним" Бангладеш. К антикитайскому лагерю следует относить Вьетнам, Филиппины, Малайзию, Бруней, Сингапур и входящие не в АСЕАН, а в неформальную англосаксонскую коалицию Австралию и Новую Зеландию. Однако Пекин тихо и последовательно "перекупает" своих оппонентов. Это очень заметно на примере Филиппин, которые всегда были самой проамериканской страной в АСЕАН. Резкая "смена вех" нынешним президентом страны Дутерте, возможно, является лишь методом шантажа Вашингтона, чтобы тот гарантировал военную защиту. Но не исключено, что переориентация Манилы реальна, поскольку, как показывает опыт других стран и негосударственных субъектов, союз с США сейчас очень напоминает изощренный способ самоубийства. А раз надеяться на Вашингтон нельзя, приходится идти на поклон к Пекину, умеряя претензии на острова. Сингапур ("Арсенал на чужбине"), Малайзия и Бруней ("Вооружаются, чтобы сдаться") чем дальше, тем меньше акцентируют недовольство политикой Пекина.

Даже Австралия, которая порой оказывается более близким союзником США, чем Великобритания, начинает понемногу уступать китайскому давлению. Страна все сильнее зависит от торговли с КНР, от инвестиций оттуда. В Австралии быстро растет китайская диаспора. Поэтому Канберра не хочет ссориться с Пекином независимо от того, что думают про это в Вашингтоне.

В итоге может получиться так, что в весьма обозримом будущем противостоять экспансии будет лишь "Пруссия Юго-Восточной Азии", то есть Вьетнам. Он, победивший во второй половине ХХ века Францию, США и тот же Китай, не привык кому-либо покоряться. Однако один в поле не воин. Ханой в настоящее время почти помирился с Вашингтоном именно на почве противостояния Китаю, но лишь откровенный безумец может допустить мысль, что американцы будут умирать за Вьетнам. И в конце концов "расширенная Юго-Восточная Азия" станет первым регионом мира, который перейдет под полный контроль Пекина. Причем скорее всего без войны.

Вьетнаму и вообще странам ЮВА очень нужен противовес как Китаю, так и США. Разумеется, лучше всего на эту роль подходит Россия. И нам самим был бы крайне полезен союз с этой группой стран – они обладают сильными экономиками и армиями, не имеют с нами никаких геополитических противоречий, занимают выгодное стратегическое положение. Увы, быть противовесом Пекину Москва не хочет. Или не может?

Александр Храмчихин,
заместитель директора Института политического и военного анализа

№ 6 (719) за 13 февраля 2018