Капитализм умирает, но тащит нас за собой - в могилу
Господство плутократии возможно потому, что в ее распоряжении находятся мощнейшие технологии.

Александр Елисеев

"Информационные технологии уже сделали бытом многое из мечтаний классиков марксизма, хотя, разумеется, и по-другому. В развитых и многих неразвитых странах труд перестал быть необходимым для выживания (и всерьез обсуждается введение безусловного дохода, гарантированного для каждого), разница между рабочим и свободным временем стерлась, а между трудом и развлечением стирается стремительно: труд действительно становится все более творческим. Деньги теряют значение, уступая роль инструмента и критерия успеха все менее отчуждаемым от своих создателей технологиям, которые все меньше продаются и все больше передаются во временное пользование. Значение рынка для общественного развития сокращается, а технологической инфраструктуры растет. Люди чувствуют себя все более свободными в повседневном поведении. То, что вне коллектива это рождает чувства одиночества, брошенности и ненужности - другая тема, как и то, что информационная инфраструктура позволяет жестко (в рамках "алгоритмических обществ") программировать поведение формально свободных людей. Акционеры глобальных корпораций уже, как правило, не могут управлять своей собственностью: эта функция объективно принадлежит топ-менеджерам. Более того: акционеры в массе своей и не хотят управлять, желая быть, по сути, пенсионерами, а не собственниками, и уничтожая тем самым являющуюся фундаментом капитализма частную собственность, которая просто не существует вне процесса управления. Она отмирает, хотя и совсем не так, как предполагали классики. Под вопросом оказывается сам фундамент рынка - эквивалентность обмена! Ведь продажа по завышенной в разы цене эмоций, связанных с обладанием "фирменной" вещью, может быть признана эквивалентной весьма условно". ("Время капитализма на исходе: его убивают современные технологии")

То есть, капитализм почти умер. Но абсурдность ситуации в том, что и полумертвый, у края могилы, он продолжает господствовать. А его транснациональный сегмент даже готовится ликвидировать национальные государства и навязать всем странам и народам диктатуру "Железной пяты". ("От "Железной пяты". А потом – обратно к ней")

Кстати, в этом тоже видна печать умирания – плутократы могут только паразитировать на государстве, как только они его демонтируют, то начнется грандиозный, невиданный хаос. Эти безумцы уже просто неадекватны, они готовятся прыгнуть в пропасть и утащить за собой других. (Наиболее адекватные элиты, национал-капиталисты-бюрократы (НКБ) это понимают и как-то противодействуют, см. "Обмен ударами (Италия, Австрия)"))

Господство плутократии возможно потому, что в ее распоряжении находятся мощнейшие технологии, на которых она паразитирует и использует в целях удержания своего господства. Хотя она же и препятствует полному "раскочегариванию" НТП, которое создаст изобилие на основные виды продукции и не позволит немногим дельцам взымать постоянно повышающийся "налог с товара". ("Космос, Илон Маск, ТНК и Дэвид Боуи")

Ситуация усугубляется тем, что альтернатива капитализму пока ассоциируется с Левой – по "привычке", так сказать. А Левая не может составить действенную альтернативу, что и демонстрирует история многих десятилетий. Напротив, многие левые подыгрывают плутократам, поддерживая неолиберальный зажим – с ничего не значащими "социальными" оговорками. Многие зациклились на левом либертарианстве, забив на большинство народа – ради различных меньшинств. Многие продолжают жить догмами "марксизма", который, к слову, бесконечно далек от интереснейшего мыслителя К. Маркса. ("Марксизм-капитализм")

Все это потому, что сама Левая – порождение капиталистического Модерна. Да, она оппонирует ему, но все же он свой для нее. Она хочет продолжения всего этого партийно-парламентского "банкета". "Левая декларирует альтернативу капитализму, но при этом она (в лице большинства своих теоретиков) утверждает его "прогрессивность" - в сравнении с докапиталистическими формами политико-экономического устройства. А это утверждение и является некоей идеологической ловушкой, которая как бы "фиксирует" Левую на капитализме. Левый живет в реальности капитализма, и ничего другого "здесь" и "сейчас" для него нет. Есть некий ориентир "светлого будущее", которому он присягает, но самого этого будущего пока нет. То есть, оно, по большему счете, небытийно, да к тому же о нем ведутся горячие споры". ("Левая и либералы", здесь же серия ссылок на статьи, в которых затрагивается "право-левая" тема.)

Все-таки, в авангарде антикапиталистического движения должна стать Правая (естественно, имеется ввиду не либерал-консервативный лагерь). Да, ей, Правой, тоже надо меняться, и очень сильно - становиться более "левой", точнее, более социальной, консервативно-революционной. Необходим мощный право-левый синтез, в котором найдут свое место и правые, и левые. Но, как представляется, решающий импульс к этому дадут новые правые.

И особая надежда здесь – на Россию. ("Насколько левая страна – Россия?")