Советские "орлы" над "китайским Сталинградом"
когда на самом деле началась Вторая мировая война

Игорь Шумейко

Порой наше отношение к своим героям, подвигам – почти оскорбительно-залихватское: "этого у нас навалом". То личные усилия писателя Смирнова откроют глаза властям, заскорузлым "историкам-идеологам-воспитателям", а главное – всей стране правду о Брестской крепости. То другие государства почтительно вручат нам списки наших героев, как, например, благодарные китайцы.

Торжества 2015 г. по случаю семидесятилетия окончания Второй мировой войны – победы над Японией и освобождения Китая – оставили "на додумывание" элементарный вопрос. Не странно ли, признавая истинным финалом Второй мировой сентябрь 1945 г. и капитуляцию Японии – началом по-прежнему числить 1 сентября 1939 г.? Высокомерно игнорируя, что Японо-китайская война (составляющая Второй мировой, как и Великая Отечественная) началась в 1931 г. с вторжения Японии в Китай (Манчжурию). Тут обнажается несколько нелепостей:

1) признавая финал процесса – отрицать сам факт его начала;

2) "выводя за скобки" войну в Китае 1931-39 гг. - лишаемся возможности определить число жертв Второй Мировой;

3) забвение важного вклада Советского Союза в победу во Второй мировой.

Наивный европоцентризм оставляет за скобками "полуразмытый, полузабытый эпизод": участие СССР в защите Китая. "Да-да, была там группа летчиков-добровольцев".

Но та группа была – воздушная армия! 3650 военных специалистов, техников, летчиков – лучших, только что обстрелянных в небе Испании. Более 1300 самолетов, тоже на тот момент лучших в СССР и мире: истребители И-15, И-16, скоростной бомбардировщик СБ, ТБ-3.

Да, Сталин имел право сказать "Это небольшая группа летчиков!" - в Москве 1941 г., отвечая японскому министру Мацуоке. Даже обязан был так затушевывать меру нашего участия, когда на кону вопрос: будет ли у СССР второй фронт на Дальнем Востоке! Но у нас-то сегодня, мягко говоря: другая мера ответственности. Мы обязаны достойно запечатлеть подвиг соотечественников, первыми вступивших в бой с фашистским блоком в Азии.

Благодарные китайцы даже в годы "культурной революции" не забывали подвиг наших летчиков, ухаживали за могилами, собирали воспоминания, разыскивали уцелевших, родственников погибших. Об этой работе, часто "наперегонки со смертью" (гордость китайских поисковиков: они успели разыскать, поддержать многих героев, которых сейчас уже нет в живых), журналисты китайского города Ухань издали книгу "Орлы над Уханем". Трудно представимый нам штрих китайского коллективизма: автором назван коллектив "Чжанцзян Жибао" ("Ежедневная Янцзы").

Осталось только, чтоб и на родине героев узнали о той войне.

Так совпали даты: недавно в рассказе о Сталинграде я уже упоминал нашу с А. Никишиным книгу-реконструкцию (готовится). А теперь – о "китайском Сталинграде", это их гордое самоназвание, присвоение такого титула исторической битве за Ухань. Город, у нас именуемый Волгоград, уже во всем мире стал непререкаемым "брендом", символом геройства.

Ухань (в 1937 г. Ханькоу) и все Троеградие (Учан, Хайнань, Ханькоу, ныне агломерация более 15 млн. чел) – это был важнейший пункт, где решалась судьба Китая. Взяв Шанхай и Нанкин, японцы двигались вверх по Янцзы, и Троеградие оставалось последним крупным промышленным центром, оплотом, потеря которого разрезала остававшийся Китай пополам.

Прибыли под "китайский Сталинград" наши летчики в тяжелейший период: "закрыли пробоину" в небе над Уханем. Китайский военный историк Са Су: "Если б не они, контроля воздушного пространства над Уханем давно бы не существовало". С их помощью в знаменитых боях 18 февраля 1938 г. было достигнуто соотношение 11:5 (11 сбитых японских самолетов, 5 - потери). В следующих боях вновь советские и китайские летчики одержали убедительную победу со счетом 21:12 и 14:2. Советский отряд назвали "Мечом правосудия". Цитирую "Орлов над Уханем":

"Этот "Меч правосудия" тихо пришел и тихо ушел. В связи с политическими реалиями советские летчики-добровольцы оказывали помощь Китаю тайно. Воевали в гражданской одежде, фамилии меняли на псевдонимы, в случае пленения имели инструкцию не признаваться, что из СССР: "наемники из русских белоэмигрантов". Их заслуги огромны, но они могли лишь "тихо прийти и тихо уйти", их дела были мало кому известны. О воздушных боях 18 февраля 1938 г. Центральное информационное агентство сообщало: "личный состав наших ВВС совершил бессмертный подвиг". "Синьхуа жибао": "В эти дни в любом уголке Уханя обсуждали великую победу" (...)

О советских асах – ни слова, не потому, что их успех хотели приписать китайским летчикам, сражавшимся рядом, на тех же И-16 - чтоб не навредить их Родине!". "Их молчаливые неброские контуры резко контрастируют с другими героями, выполнявшими в то же время те же задачи".

Зато теперь, через 80 лет после "китайского Сталинграда", мы, соотечественники, можем греться в лучах их славы. Автор этих строк наблюдал, как китайский журналист без запинки, почти без акцента спел песню из кинофильма "Истребители" (1939): "В далекий край товарищ улетает…" - до последнего куплета! А потом еще радостно, с фирменной китайской улыбкой объяснял: "В 39-м в СССР нельзя было упоминать Китай, но автор текста Евгений Долматовский заложил в строке "В синей дымке тая" - "синий дым Китая". Больше всего мне в тот момент хотелось, что бы некий долматовед подтвердил замысел и гениальную фонетическую игру нашего поэта…

Владимир Георгиевич Носов, племянник героя Ухани А.С. Благовещенского, показал мне уникальный артефакт: подлинная "охранная грамота", обращение к китайским крестьянам, что предъявитель – летчик, друг и защитник Китая. Бумага особо устойчивая, типа денежных купюр: нашим героям случалось гореть, падать в Янцзы. Подержав в руках, подумал тогда: вот же идеальная "валюта" российско-китайской истории.