Саудовскую Аравию хотят лишить святых мест

Недавно было объявлено о создании международного комитета Al Haramain Watch. Его заявленная цель – "интернационализация" исламских святых мест, под которой подразумевается изъятие Мекки и Медины с их святынями у Саудовской Аравии и передача их под управление другого государства или коалиции государств.

Al Haramain Watch обосновывает это требование тем, что саудовские власти "политизируют" хадж – якобы ограничивают паломничество из государств, с которыми у Саудии напряженные политические отношения. Второе обвинение – "уничтожение исламского характера" мечети Аль-Харам. Здесь комитет привлекает внимание к тому, что в заповедной зоне Мекки построена гигантская гостиница, которая царит над мечетью Аль-Харам и Каабой. Наверху этого второго по высоте здания в мире вмонтированы самые большие в мире башенные часы. Это овеществленный символ превосходства Запада над исламом: часы спроектированы и изготовлены в Германии.

За требованием "интернационализации" исламских святых мест стоят Иран, Катар и Турция. Это требование в 2015 году выдвинул верховный лидер Ирана Али Хаменеи. Но Иран в настоящее время имеет мало шансов стать вместо Королевства Саудовской Аравии (КСА) куратором святых мест. На передний план выдвигаются Катар и Турция. Катар занят с использованием подконтрольных СМИ (в первую очередь Al-Jazeera) и организаций (типа того же Al Haramain Watch) дискредитацией саудовского ваххабитского духовенства как недостойного того, чтобы управлять святыми местами. Придворная катарская газета "Ар-Рая" в июне 2017 года назвала всех членов Совета великих улемов КСА лицемерами.

Лицемер – не моральная характеристика, а шариатское обвинение, смыкающееся с обвинением в "вероотступничестве", за которое в Саудовской Аравии полагается смертная казнь. В шариате так называется мусульманин, совершающий враждебные исламу действия. В октябре 2017 года катарский Всемирный союз ученых мусульман (внесен в Саудовской Аравии, ОАЭ и Египте в список террористических организаций) подтвердил обвинение Совета великих улемов в лицемерии (читай – вероотступничестве) тем, что совет не борется против секуляризма "младоаравийцев". Тогда же Al-Jazeera с фальшивой отсылкой к несуществующей статье в австрийской газете Tageszeitung опубликовала материал "Саудовская Аравия финансирует антиисламских активистов", в котором рассказала о мечети Аверроэс-Гете в Берлине, расходящейся с салафитским исламом буквально во всем. Там молятся вместе сунниты, шииты, алавиты, суфии и представители секс-меньшинств – геи и лесбиянки; молятся совместно женщины и мужчины; более того, предстоятелями на молитве являются одновременно двое – имам-мужчина и имамесса-женщина.

Катарское правящее семейство Аль Тани продвигает себя в качестве альтернативы саудовскому ваххабитскому духовенству. Эмиры Катара утверждают, что являются потомками основателя и эпонима ваххабизма. Овеществлением этого утверждения стало строительство в Дохе, столице Катара, мечети имени Шейха Мухаммада Ибн-Абд-аль-Ваххаба. В мае 2017 года на эти претензии катарских правителей отреагировали более двух сотен членов семейства Аль аш-Шайх, которые в Саудовской Аравии считаются прямыми потомками Ибн-Абд-аль-Ваххаба, о чем свидетельствует их фамилия – "Семейство Шейха". Среди них – верховный муфтий КСА, министр исламских дел, глава Совета Шуры КСА и еще две сотни улемов (исламских ученых) и кадиев (шариатских судей) с фамилией Аль аш-Шейх. Все они заявили, что эмир Катара, утверждающий, что он потомок Ибн-Абд-аль-Ваххаба, таковым не является. А потомками основателя ваххабизма являются они, в доказательство чего в заявлении приводятся подробные генеалогические выкладки.

Что касается мечети имени Шейха Мухаммада Ибн-Абд-аль-Ваххаба в Дохе, то они потребовали сменить ее название – потому, что катарские правители не имеют никакого отношения к основателю ваххабизма, а служители мечети, ее имамы и хатыбы не имеют отношения к ваххабизму. Но Катар не внял призывам семейства Аль аш-Шейх. Более того, продолжал антисаудовскую кампанию по дискредитации саудовского ваххабитского духовенства. Что и стало триггером бойкота Катара "антитеррористической четверкой", в которой ведущую роль играет Саудовская Аравия. Кстати сказать, Катар трактует этот бойкот как "блокаду", в рамках которой саудиты якобы препятствовали катарским мусульманам совершить хадж, что и стало проявлением "политизации" паломничества.

Нынешний союзник Катара в разных областях – эрдогановская Турция – блокируется с ним и по вопросу о святых местах. Турция работает над созданием альтернативной паломнической инфраструктуры хаджа к святым местам, расположенным на территории Саудовской Аравии, разумеется, без согласования с Саудией. В декабре 2017 года президент Реджеп Тайип Эрдоган посетил Судан, и Турции был передан остров Суакин в Красном море. Турецкими властями было заявлено, что на Суакине будет создан перевалочный пункт для отдыха паломников, следующих в Мекку. И военная база.

Доктрина неоосманизма, которой следует Эрдоган, предполагает возвращение территории святых мест наряду с другими территориями арабских стран на Ближнем Востоке и в Северной Африке под контроль Турции. Мнимая неспособность Саудовской Аравии обеспечить паломничество является для Турции хорошим предлогом для действий, направленных на возвращение в какой-то форме территорий, которые, как и суданский Суакин, были исторически в совсем недалеком прошлом турецкими.

Что касается Мекки и Медины, то неоосманисты рассматривают их как бывшие турецкие территории, отбитые у Турции британцами. Мекка действительно была под властью османских турок до 1916 года, Медина – до 1919-го. Неоосманизм по-эрдогановски предполагает также восстановление Халифата, в столице которого Стамбуле до 1924 года (когда Халифат был упразднен Кемалем Ататюрком) сидел Абдул-Меджид II, последний из османских халифов, в одностороннем порядке узурпировавших этот пост у арабов. А восстановление Халифата предполагает восстановление поста халифа…

"Младоаравийцы" осознают опасность, исходящую от Катара, Турции и Ирана. В июле 2017 года глава МИД Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр заявил, что требования "интернационализации" паломничества мусульман в Мекку (хаджа) является "агрессией и объявлением войны". В дополнение к защитным мерам против Ирана и Катара аравийцы работают над антитурецкой мобилизацией арабов Аравии и всего Ближнего Востока. В декабре 2017-го глава МИД ОАЭ Абдалла бен Заед Аль Нахайян в своем Twitter воспроизвел (вместе с 137 515 другими арабскими пользователями) твит некоего "д-ра Али аль-Ираки" (явный псевдоним). Его содержание: османские турки в Аравии были оккупантами, которые не то что являлись хранителями, а были грабителями святых мест и совершали преступления против мирного арабского населения в Медине, и не только. Приводится известный из истории пример с вывозом по железной дороге из Медины в Турцию османским комендантом города пророка Мухаммеда в период арабского восстания против Османской империи в 1916–1919 годах Фахреддин-пашой множества артефактов и рукописей, которых набралось на целый железнодорожный состав.

Твит завершается словами: "Это предки Эрдогана, такова история их отношений с арабами". Эта фраза стала своего рода хештегом, и на учетной записи стали во множестве размещаться исторические свидетельства жестокостей османских турок против арабов на Ближнем Востоке. Например, размещен твит о печально знаменитом Джемаль-паше (1872–1922), получившем у арабов прозвище аль-Саффах, то есть Кровавый. Только 6 мая 1916 года по его приказу в Дамаске и Бейруте были повешены несколько тысяч арабов-шиитов, христиан и маронитов.

Эрдоган заявил, что нападки на Турцию со стороны некоторых арабских лидеров связаны с их "неуспешностью и даже предательством". "Те, кто обвиняет наших предков в краже священных реликвий и доставке их в Стамбул, вызывают жалость. Это не кража, а защита от разграбления со стороны (британских) оккупантов". То есть он признал факт вывоза аравийских реликвий и артефактов. И, наверное, надо ждать требований Саудовской Аравии к Турции эти ценности, особенно религиозные, исламские, вернуть их законному владельцу.

Об авторе: Александр Александрович Игнатенко – президент Института религии и политики, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ.
26.02.2018