Афганское перемирие: талибов приглашают к столу

Михаил Смотряев
Русская служба Би-би-си

Президент Афганистана Ашраф Гани предложил признать движение "Талибан" политической группой.

Это предложение прозвучало на проходящей в Кабуле конференции по безопасности, в которой участвуют представители более 20 стран, а также ООН, НАТО и Европейского союза.

Гани также предлагает начать переговоры без каких-либо предварительных условий, обещая прекращение огня, возможный обмен пленными и даже выдачу паспортов членам "Талибана".

В последнее время обстановка в стране вновь обострилась. Даже в Кабуле, где присутствие военных и сил безопасности особенно заметно, то и дело происходят нападения и взрывы - только в последнюю декаду января их было три.

Согласно недавнему исследованию Би-би-си, талибы сегодня активно действуют примерно на 70% территории Афганистана.

Более того, после вывода значительной части сил международной коалиции из страны в 2014 году зона влияния талибов заметно расширилась.

Параллельно выросла активность и боевиков запрещенного повсюду "Исламского государства", однако это процесс независимый, более того, талибы с джихадистами ИГ не дружат.

Нельзя не упомянуть и "Аль-Каиду", для которой Афганистан уже много лет служит основной базой. Ее отношения с талибами менее напряженные, но все равно о полном духовном единении, не говоря уже о слиянии инфраструктуры, речи не идет.

Историческая закономерность

У нынешнего обострения несколько причин.

"Во-первых, это вступление в силу стратегии президента США Дональда Трампа, отправившего в Афганистан несколько тысяч солдат и предоставившего своим военачальникам свободу атаковать позиции "Талибана", - говорит один из редакторов Афганской службы Би-би-си Давуд Азами.

Вторая причина, по словам журналиста, - это то, что "Талибан" пытается продемонстрировать слабость правительства Афганистана и его спецслужб.

И, наконец, соперничество между "Талибаном" и ИГ. Обе эти группировки продолжают нападения на Кабул, причем не столько с целью захвата или удержания территории, - в Кабуле это вряд ли возможно, - сколько с целями, так сказать, пропагандистскими: обеим важно привлечь к себе международное внимание.

Во времена своего расцвета группировка "Исламское государство" требовала у джихадистов других мастей признания себя безусловным лидером исламистского движения и присоединения к создаваемому им так называемому халифату.

Однако боевики-талибы, контролировавшие значительные территории в Афганистане еще с середины 90-х годов, строителей халифата ровней себе не считали, более, того, обвиняли их, как ни странно, в излишней жестокости (в этом с талибами соглашались и конкуренты из "Аль-Каиды").

С точки зрения стороннего наблюдателя эти обвинения звучат довольно странно. Однако, как считает арабист Андрей Остальский, между талибами в Афганистане и строителями всемирного халифата в Ираке и Сирии есть ощутимая разница.

Для Афганистана (вернее, для территорий Афганистана и Пакистана, на которых живут пуштунские племена) появление талибов закономерно, полагает он.

"Талибы как раз органичны. Мало того, они прогрессивны для того момента, той исторической фазы, в которой находился Афганистан, - совершенно разрозненное государство, разбитое на племена, народности" - говорит Андрей Остальский.

Если бы Афганистан существовал в изоляции от всего остального мира, то развитие его происходило бы по типовому, в общем-то, сценарию: появление объединяющей силы, ломающей этнические и племенные противоречия, и становление некоего суннитского халифата, который дальше развивался бы по общим историческим законам, просто с задержкой по времени.

Однако допустить существование средневекового халифата со всеми его особенностями, вроде побивания камнями за измену или отрубания рук за кражу, в XXI веке западная цивилизация не может, во всяком случае, на декларативном уровне.

На практическом уровне никому на Западе не нужны афганские тренировочные лагеря "Аль-Каиды" и тонны афганского героина, бесперебойно идущего в Европу.

Талибы, несмотря на все усилия международной коалиции, по-прежнему представляют силу, с которой нельзя не считаться. Выступая в Кабуле, Ашраф Гани сказал, что мирное урегулирование в Афганистане во многом зависит от талибов.

Талибы, в свою очередь тоже, кажется, в принципе не против переговоров, но лишь при соблюдении определенных условий.

Несколько дней назад "Талибан" распространил заявление, в котором призвал США начать мирные переговоры с их представительством в Катаре - "политбюро Исламского эмирата Афганистан". Интересно, что незадолго до этого Кабул обратился к Катару с просьбой закрыть представительство, поскольку оно не способствует мирному процессу.

Но договориться можно всегда, было бы желание. А вот с этим пока немало неясного.

Кто договорится с кем?

Во-первых, президент США Дональд Трамп еще летом прошлого года заявил, что американские военные останутся в Афганистане столько, сколько потребуется - чтобы не повторять ошибок Ирака.

Трамп также неоднократно заявлял, что не будет вести переговоров с талибами. Правда, убедить президента изменить точку зрения уже удавалось - можно надеяться, что удастся и в этот раз, если предположить, что от переговоров с талибами будет практическая польза.

Более того, как считает востоковед Алексей Малашенко, мнением Трампа и Ашраф Гани, и руководство "Талибана" в принципе могут пренебречь - это как минимум поддержит их репутацию как дееспособных участников мирного процесса. Присутствие в Афганистане восьми с половиной тысяч американских советников погоды не делает.

По мнению Малашенко, единства в рядах "Талибана", которым движение традиционно гордилось, нет уже довольно давно, и многие его члены охотно согласятся на предложения афганского президента хотя бы потому, что бегать по горам, скрываясь от бомбежек (вроде этой) с годами становится все труднее.

Однако согласятся ли талибы вести переговоры с Кабулом, пока неясно: в упомянутом обращении вести переговоры с США афганские власти не упоминаются.

Раскол в движении будет усугубляться "крайними эксцессами", предупреждает эксперт. Собственно, утечка молодых, наиболее радикально настроенных талибов в конкурирующие группировки, вроде "Аль-Каиды" или "Исламского государства" шла и раньше.

"Получается так, что на фоне появления еще более радикальных террористических организаций, к коим относятся и "Исламское государство", и "Аль-Каида", появляется желание сотрудничать с другими радикальными организациями, которые кажутся уже не такими страшными, - говорит востоковед Елена Супонина. - Эта тенденция присутствует везде, не только в Афганистане. Насколько оправдана эта линия? Возможно, да, но сами понимаете, что здесь риски тоже очень велики".

Возникает и вопрос об интеграции рядовых членов движения в мирную жизнь. Вряд ли можно всерьез рассчитывать на то, что бывшие талибы поголовно вступят в ряды афганских сил безопасности, и тем более - что их там охотно примут. Недоверие к бывшим противникам будет сохраняться еще долго.

В случае если предложения Гани будут приняты, скорее можно говорить о возникновении военизированных структур, пересекающихся с официальными, своего рода "талибских дружин" под руководством бывших полевых командиров. Трения между ними и армией, безусловно, будут сохраняться долгие годы.

Интеграция Талибана в афганский политический ландшафт будет очень непростой, а любая договоренность между бывшими противниками - очень хрупкой даже при отсутствии вмешательства внешних сил. А они, безусловно, вмешаются.

Внешние силы

Собственно, у всех заинтересованных сторон - США, Пакистана, России, - цели примерно одни и те же: региональная стабильность и лишение джихадистского подполья "тихой гавани".

У России есть свой отдельный интерес: из Афганистана в страну ежегодно попадает 75-80 тонн героина, большая часть которого там и оседает. Впрочем, при том, что Афганистан остается крупнейшим в мире производителем героина, эта проблема, так или иначе, касается и всех остальных.

Российские дипломаты в Афганистане, кстати, говорят, что поддерживают связь с представителями движения, хотя официально Москва считает "Талибан" террористической организацией.

В прошлом руководство "Талибана" отрицало существование каких-либо отношений с Россией, но теперь открыто их признает.

"Было бы преувеличением сказать, что Россия рассматривает талибов как стратегического союзника. Скорее всего, налаживая связи с "Талибаном", Москва пытается решить краткосрочные и среднесрочные задачи. Поддерживая талибов, Россия может больно ущипнуть США в этом регионе, с одной стороны, и не допустить укрепления ИГ, с другой", - полагает редактор Афганской службы Би-би-си Асиф Маруф.

Как стратегический союзник, талибы, пожалуй, и впрямь никому из региональных сил не нужны. Возможно, в руководстве "Талибана" начинают осознавать это прискорбное для них обстоятельство, и поэтому у предложения Ашрафа Гани есть перспективы.

Однако, даже если значительная часть талибов примет предложение афганского президента, говорить о скором наступлении мира в стране явно преждевременно.

Тем более, что пока руководство "Талибана" никак не отреагировало на приглашение к переговорам.