Некоторые любят позеленее

Старания Национального банка оживить ипотеку происходят на фоне общего сокращения банковской активности

В апреле исполняется уже три года программе рефинансирования ипотечных займов, и как раз перед этой скромной датой председатель Национального банка Данияр АКИШЕВ самолично рассказал об очередных дополнениях и новациях, которые претерпит именинница, направленных, разумеется, на все хорошее и против всего плохого.

Как там оно сложится с реализацией идеи президента по ипотеке "7-20-25", о которой мы писали (см. "Ипотека против девальвации", "Время" от 8.3.2018 г.), надо будет проследить. На этот же раз речь шла об облегчении участи граждан, недальновидно взявших ипотеку в валюте. Им теперь можно будет рефинансировать свой долг в тенге по курсу на 18 августа 2015 года, то есть за два дня до грянувшей тогда девальвации. Сейчас таких долларопоклонников осталось чуть более 21 тысячи. И вот уж они наверняка кусали локти после 20 августа...

Что ж, пусть тот урок пойдет им впрок, и пусть неторопливая помощь со стороны родного Нацбанка (ту девальвацию как раз и устроившего) тоже поработает на формирование исключительно тенгового патриотизма казахстанских заемщиков. Хотя, кстати сказать, безальтернативный патриотизм (в его ипотечном варианте) закреплен законодательно: с начала 2016 года граждане, не имеющие валютных доходов, ипотеку могут оформлять только в национальной валюте. О чем тоже не преминул напомнить глава регулятора.

Для интереса можно заглянуть в статистику: на февраль этого года остатков ипотечных кредитов в иностранной валюте числилось чуть больше 70 млрд. тенге - совсем немного на двадцать с лишним тысяч заемщиков. Получается, что программа рефинансирования тоже не потребует больших затрат - вот что значит аккуратно выждать время.

Впрочем, мы-то с вами в валютную ипотеку не ввязывались, а некоторые счастливцы и вообще как-то живут, не влезая ни в какие кредиты. Но все мы без исключения переживаем: что дальше будет с казахстанскими банками и с курсом родного тенге?

Насчет будущего гадать не будем. Но оно в любом случае вытекает из настоящего, а как раз о нынешнем положении банковской системы Казахстана есть что сказать. Самое главное - она зависла. Ничего такого угрожающего в ближайшей перспективе не видно, но и обнадеживающего тоже.

Банки, они не первый год существуют немножко сами по себе, в отрыве от реальной экономики. Вот иллюстрация: на всю промышленность приходится только 15% от общей массы банковских кредитов, строительство - 7%, сельское хозяйство - 5%, транспорт - 4%. Зато большая часть - это кредиты торговые и потребительские, включая те самые ипотечные. Вот потому-то правительство и Национальный банк так много внимания уделяют ипотеке. Ведь в отсутствие кредитования банками реальной экономики стимулирование ипотеки - это едва ли не главный способ оживить и строительный рынок, и сами банки.

Это первое. Второе: держащиеся в стороне от реальной экономики банки существуют не просто сами по себе, а при непрекращающейся и увеличивающейся государственной поддержке. Так, в прошлом, 2017 году объем господдержки составил три триллиона тенге, то есть более 12% от всех банковских активов. В результате с ликвидностью, проще говоря, со свободными деньгами у банков все в порядке, что при закупоренном кредитовании реального сектора опять-таки составляет проблему. Конкретно: активов у банков сейчас на 23,8 трлн. тенге, а ссудный портфель только на 13,2 трлн. Эта проблема решается тоже с государственной помощью - со стороны самого Национального банка. Он любезно выпускает ноты - собственные заемные бумаги, в которые банки могут вкладывать "лишние" деньги. Таких нот на февраль циркулировало на целых четыре триллиона тенге с доходностью порядка 9%. Все это немножко онанизм и в конечном счете работает на инфляцию, но намерений менять схему со стороны монетарного руководства не прослеживается.

И еще: если инфляционный допинг 2014 и 2015 годов взбодрил как сырьевиков, так и банки, то теперь - прямо по ходу стабилизации и даже некоторого укрепления курса национальной валюты - банковская система… дрейфует вниз.

Так, те же активы банков, достигнув пика в 25,6 трлн. в начале 2017 года, к 2018-му снизились до 24,2 трлн., а к февралю их уже стало 23,8 трлн. То же по объему кредитов: 2016 год - 15,6 трлн. тенге, 2017-й - 15,5 трлн., 2018-й - 13,6 трлн., а к февралю - только 13,2 триллиона.

Та же картина - сначала на девальвационном трамплине, потом вниз - прослеживается и на просроченных кредитах. При всех усилиях Национального банка предыдущих лет их доля медленно, но угрожающе росла, достигнув на начало 2014 года 31,2%. За две девальвации 2014 и 2015 годов ее удалось сбросить до 6,7% к началу 2017-го, теперь же она опять подросла до 9,8%.

А в заключение про любимую песню Национального банка о дедолларизации. Засилье бакса все уменьшается и уменьшается, но… никак не уменьшится. Народ-то у нас ушлый: если любители валютных кредитов поредели, то полку старающихся держать половину своих депозитных "яиц" в чужих корзинах особо не убывает. Доля вкладов юридических лиц в иностранной валюте в начале года была 42,9%, в феврале стала 41,4%. А физические лица вообще любят позеленее: 52,4% на начало 2018 года, в феврале - 51,4%, и такая статистика одновременно показывает подлинную картину веры и бизнеса, и населения в долгосрочную надежность и устойчивость родной валюты.

Короче, внешне ориентированная сырьевая модель невосстановимо выдохлась, но в таком виде может существовать еще долго. А что с ней на самом деле будет дальше, теперь определяет не экономика, а геополитика, события в которой нарастают с ошеломляющей быстротой.

Петр СВОИК, Алматы