В Беларуси по примеру Казахстана заговорили о перераспределении властных полномочий и ослаблении вертикали власти. Ровно год назад на аналогичные меры пошла Акорда, чей пример, вероятно, и вдохновил белорусского лидера на готовность внести необходимые изменения в Конституцию страны.

"Считаю, что некоторые функции от президента должны перейти к другим ветвям власти. Важно не перечеркнуть все то, что уже сделано. Мы должны это передать нашим детям и внукам", - сказал Александр Лукашенко во время встречи с руководителями государственных СМИ 10 апреля.

Председатель ЦИК республики Лидия Ермошина заявила, что подготовка конституционного референдума по внесению соответствующих изменений в Основной закон может занять 70 дней и что провести его можно "на внебюджетные средства".

Стоит отметить, что после референдума 1996 года президентская власть в Беларуси оказалась фактически неограниченной: один и тот же человек получил право избираться на главный в стране пост неограниченное количество раз.

Отвечая на вопросы журналистов 10 апреля, белорусский лидер признал, что в республике сильная президентская власть, что, по его словам, и спасло страну от разорения. При этом он скромно заметил, что роль Лукашенко в Беларуси как руководителя объективно, наверное, значима. Но не надо думать, что только Лукашенко работает, а все остальные спят и ничего не делают, не управляют и не производят. Выстроены система управления и определенная система власти в суверенном независимом государстве, подчеркнул он.

"Я недавно говорил о том, что придет время, когда мы должны будем и Конституцию подкорректировать. Может быть, какие-то нормы поменять. Естественно, какие-то функции от президента передать исполнительным органам власти, правительству, парламенту и тому подобное. К этому мы и идем. Да, сегодня нет этого времени. Но оно завтра может прийти. И мы должны быть готовы. Поэтому мы будем работать над Основным законом, чтобы это не было какой-то уличной акцией, после которой власти начинают шевелиться. Я это прекрасно понимаю. И вы знаете: у нас, кроме Лукашенко, достаточно умных, крепких политиков, которые, пусть не единолично, но в команде могут решать вопросы", - заявил президент.

Эксперты предполагают, что 24 апреля в ходе обращения к народу и парламенту Лукашенко озвучит дату конституционного референдума и вопросы, которые на него могут быть вынесены.

Судя по всему, Беларусь полностью последует примеру первопроходца в этом вопросе на евразийском, да и, по сути, на постсоветском пространстве – Казахстана. Как известно, 10 марта 2017 года президент Нурсултан Назарбаев подписал закон "О внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Казахстан", предусматривающий перераспределение полномочий между ветвями власти.

Согласно официальной трактовке, теперь роль правительства и парламента в РК существенно возросла: подписанный закон расширил роль мажилиса при формировании правительства и полномочия парламента в плане контроля за деятельностью кабинета министров. Кроме того, от президента правительству были переданы функции по утверждению государственных программ. Кабинет министров будет слагать свои полномочия не перед вновь избранным президентом, а перед вновь избранным мажилисом.

Что значат новые формы политического консенсуса на постсоветском пространстве? Можно ли говорить о трансформация суперпрезидентских систем в сторону парламентских или же парламентско-президентских? Об этом Central Asia Monitor поговорил с экспертами.

Дмитрий Михайличенко, координатор аналитических проектов евразийского центра "Самрау":

"Инициатива с прицелом на последующий безболезненный транзит власти"

Известно, что во многих странах постсоветского пространства действует сверхпрезидентская власть. Это рабочая конструкция с точки зрения управляемости, формирования вертикали власти, но с точки зрения экономического развития и создания конкурентной среды в общественно-политической жизни такая конфигурация власти является, скорее, ограничителем. В ее рамках многое зависит от уровня гибкости и компетентности первого лица.

Александр Лукашенко – это политик с устоявшимся взглядом на мир и сформированным (еще в период работы в парткоме колхоза имени Ленина в середине 1980-х годов) набором практик и технологий власти. Вряд ли он сейчас способен на кардинальную смену модели управления. Скорее, его нынешний маневр, как и действия казахстанских властей, - это попытка решить комплекс вопросов. Прежде всего, попытка в условиях конфликта Запада и России сохранить отношения с обеими сторонами. И Минск, и Астана пытаются сформировать более демократический имидж, чем есть на самом деле. Конечным получателем такой конструкции, безусловно, является Вашингтон и Брюссель, причем последний даже в большей степени.

Безусловно, инициатива Лукашенко ориентирована в среднесрочной перспективе на безболезненный транзит власти. Причем нужно оговориться, что в ближайшие годы речь о таком транзите не идет. Эта инициатива, кстати, перекрывает высказанные ранее идеи об увеличении президентского срока с 5 до 7 лет. И президент Беларуси, таким образом, рассчитывает укрепить свою независимость от России. Переход, даже номинальный, к парламентской республике приведет к усилению роли подконтрольных руководству страны партий. Но здесь для элит суверенных государств опасен условный сценарий под названием "молдавизация". Он предполагает появление новых политических сил, которые поначалу будут иметь номинальный статус и будут полностью подконтрольны. Однако в дальнейшем под влиянием геополитических акторов и под эгидой процессов демократизации они будут работать на демонтаж власти. В случае реализации такого сценария страна, не исключено, ввергнется в период турбулентности.

Нужно быть реалистами: Беларусь в нынешних условиях не рассматривается Западом как самостоятельное государство. Там видят ее назначение в качестве буфера или моста между Россией и самим Западом. "Буферизация" предполагает очаг нестабильности, а сценарий "мост" (более оптимальный) невозможно реализовать без участия России. Которая, в отличие от Запада, четко показала, что готова к сотрудничеству с разными политическими режимами, и ключевым критерием здесь является геополитический и прагматический аспект, а не идеологический фактор.

Я бы не стал говорить, что на постсоветском пространстве начался этап трансформации президентских систем правления в парламентские. Скорее, нужно говорить о том, что многие руководители постсоветских стран испытывают проблемы с обеспечением транзита власти и постоянно пытаются найти приемлемые его варианты.

Юрий Царик, председатель наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований Беларуси, политолог:

"Создание атрибутов партийно-парламентской жизни, уже давно осуществленное в Казахстане, для Беларуси еще впереди"

Действительно, в Беларуси сейчас идет активная, хотя в основном и закрытая, дискуссия о внесении изменений в Конституцию. Уже несколько раз в течение последних месяцев информация об этом целенаправленно "вбрасывалась" официальными лицами в масс-медиа, вероятнее всего, в целях мониторинга общественного мнения как внутри страны, так и за рубежом. При этом никакой конкретики относительно содержания изменений пока нет. Вполне возможно, это связано с тем, что и само руководство страны еще не приняло решения о характере реформ.

В ходе общения с руководителями крупнейших государственных СМИ 10 апреля Александр Лукашенко вновь поднял данную тему. По его словам, необходимо передать некоторые функции другим ветвям власти. При этом, по мнению главы государства, особенно необходимо усилить исполнительную власть. Ранее схожие идеи были озвучены президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, а еще раньше - реализованы в рамках конституционной реформы в Армении. Безусловно, усиление исполнительной власти за счет верховной президентской предполагает и расширение политической роли парламента. Скажем, в Беларуси он утверждает кандидатуру премьер-министра, который также отчитывается перед парламентом. То есть даже без дополнительных изменений в избирательной системе усиление роли правительства предполагает и усиление роли законодательного органа власти. Однако вполне возможно, что будущая реформа будет включать в себя и более глубокую трансформацию, связанную с усилением зависимости правительства от парламента, переходом на голосование по партийным спискам и так далее.

В настоящее время в Беларуси условий для такой трансформации нет, прежде всего, в силу отсутствия сильных партий и, самое главное, отсутствия сильной партии власти, возникновение которой противоречило бы авторитарному характеру политического режима в стране. И не вполне понятно, как можно решить эту структурную проблему, поскольку создание атрибутов партийно-парламентской жизни, уже давно осуществленное в России, Казахстане, Армении, для Беларуси в значительной степени еще впереди. И здесь, конечно, есть проблема непропорционального влияния России на белорусское политическое пространство. В условиях открытой границы и комплексной зависимости Беларуси от России возможности Москвы для скрытого и открытого участия во внутренней политике Беларуси просто огромны. Поэтому при создании менее авторитарного политического режима возникнет вопрос о том, как получить гарантии лояльности политических субъектов белорусской государственности, а не Москве или отдельным акторам в России. Сейчас эту роль гаранта выполняет сам Лукашенко. Но в случае перехода к большему плюрализму и одновременного транзита власти этот ограничитель перестанет работать. Причем даже создание действительно сложной системы сдержек и противовесов не даст необходимых гарантий.

Это связано как с огромными ресурсными возможностями России в Беларуси, так и с наличием у Кремля возможности активно воздействовать одновременно на несколько важнейших политических (или политически значимых) институтов, таких, как отдельные силовые структуры (КГБ, МВД), парламент, политические партии, СМИ. Именно поэтому ожидаемы и логичны слова Лукашенко о том, что страна пока не готова к выборам. Именно поэтому ожидаемы и логичны перестановки в менеджменте государственных СМИ и требование Лукашенко перейти на национальную платформу, ликвидировать зависимость от российских поставщиков контента. Даже если воспринимать это как подготовку к созданию сугубо виртуальных, декоративных демократических институтов, то все равно такой шаг требует опоры в большей степени на внутренние резервы, снижения возможностей внешних игроков в плане вмешательства во внутреннюю политику.

При этом следует отметить, что, несмотря на многочисленные экономические трудности, препятствующие оформлению среднего класса, в целом внутренние предпосылки для демократизации складываются, прежде всего, под влиянием распространения информационно-коммуникационных технологий. Власти тоже пытаются найти ответ на данный вызов – правда, полагаясь в основном на запретительные и контрольные меры. Однако полностью нивелировать их влияние они не в силах.

В целом, думаю, Лукашенко не решил окончательно, какой сценарий транзита власти он будет реализовывать: выдвигать ли "преемника", проводить ли глубокую конституционную реформу. А самое главное – не решил, какую позицию занимать ему самому в условиях этого транзита – нынешнюю верховную или какую-то менее обременительную и более символическую. Предпочтительным в плане стабильности, на мой взгляд, является сценарий постепенной трансформации, связанный с сохранением на время транзита нынешнего верховного положения президента в системе власти, наращиванием полномочий правительства как центра принятия экономических решений и формированием в течение нескольких лет основ полноценной партийно-парламентской жизни.

Проблема, однако, в том, что в условиях усиления внешнего давления, наличия экономических проблем и сомнительного качества государственного управления ресурс прочности у политической системы может оказаться недостаточным. Это, в частности, наглядно демонстрируют нам события в Армении, где руководство страны настолько оторвалось от реальности, что пытается использовать конституционную реформу для продления собственных полномочий, а не для развития политической системы и демократии.

Максим Крамаренко, председатель общественного объединения "Республиканское движение "Лад", политолог:

"В ближайшее время мы увидим появление такой формы государственного правления, как постсоветская квазимонархия"

Известно, что Александр Лукашенко сделал пока несколько туманное заявление о перераспределении властных полномочий в Беларуси. Политологи и комментаторы предполагают, что более детально о своей инициативе лидер одной из постсоветских республик заявит 24 апреля, когда будет выступать с очередным обращением к своему народу.

Следует отметить, что Александр Григорьевич - не первый реформатор на пространстве бывшего СССР, который стремится добровольно отказаться от части своих полномочий. И то, что такое заявление сделано практически через год после того, как об этом же заявили в Казахстане, подводит к мысли, что источник этих инициатив один – Запад, оказывающий влияние на постсоветское пространство с помощью различных рейтингов демократизации политических систем. Поэтому, чтобы избавится от звания "последний диктатор Европы", президент Беларуси сообщил о желании провести в своей стране конституционную реформу, которая де-юре должна продемонстрировать Западу прогресс в демократизации республики. Александр Григорьевич наверняка хотел бы, чтобы его радушно принимали в Белом доме. Но это не значит, что Лукашенко отказался от идеи передачи верховной власти по наследству, как это удалось сделать в Азербайджане. В ближайшее время вслед за конституционной реформой следует ожидать, что в Беларуси, вероятнее всего, начнут создавать такую политическую конструкцию, при которой станет легче контролировать переход верховной власти к "своему" человеку. Примерно так же, как это сделал в X веке Гуго Капет, который после избрания его королем назначил себе соправителем своего сына, отказавшись тем самым от процедуры выборов короля франков и основав династию Капетингов. Скорее всего, этот принцип в измененном под демократию виде будет воплощен в Беларуси и в ряде других республик бывшего СССР. Поэтому не исключено, что в ближайшее время мы увидим появление такой формы государственного правления, как постсоветская квазимонархия, при которой пост главы государства будет передаваться по наследству, но внешне демократическим путем.

Григорий Трофимчук, эксперт в области внешней политики, обороны и безопасности:

"Другого такого, как Лукашенко, в небольшой стране просто нет"

Надо смотреть на вещи просто и видеть их так, как они выглядят на самом деле. Никакого чрезмерного парламентского "разгула" в ряде стран СНГ, в том числе в евразийских, естественно, не предполагается. А предполагается продление властного ресурса действующих руководителей в каком-то ином формате, чтобы никого особо не раздражать, в том числе в США. Для Беларуси это не ослабление властной вертикали, а, скорее, ее усиление, видоизменение. Так как при всех этих движениях происходит изменение конституционных норм согласно заблаговременно принятым законам и в силу соответствующим образом проведенных референдумов. При этом страны СНГ, вставшие на путь такого рода реформ, должны отдавать себе отчет в том, что стремительное усиление негативного внешнеполитического фона может помешать размеренным планам транзита суверенной власти. Проблема в том, что такие видоизменения не усилят страны – они останутся такими же, как есть.

Что касается президента Лукашенко, то он не собирается "уходить на покой", поскольку находится в достаточно работоспособном возрасте. Также надо понимать, что любое ослабление его власти автоматически создаст предпосылки для усиления внешних угроз в сторону Беларуси. Другого такого, как Лукашенко, в небольшой стране просто нет.

Таким образом, действительно можно говорить о начале периода формальной трансформации власти, которая, к сожалению, не повлияет на общую ситуацию. Надо также брать в расчет и во многом схожий менталитет наших стран и народов. Нам вряд ли нужно распыление полномочий и ответственности по каким-то партиям и парламентариям. Мы всегда хотим только одного: чтобы ответственность за результаты своей работы нес конкретно взятый чиновник. Думаю, что надо стремиться именно в эту сторону, а не идти по пути размывания полномочий. Парламентская система в чистом виде у нас работать не будет, это ясно уже сейчас, и все это четко видели в конце "перестройки".

Аскар Муминов
19 апр. 18