Украинский и армянский "майданы" похожи лишь на первый взгляд

Победу армянской оппозиции в Ереване настойчиво сравнивают с тем, что происходило четыре года назад в Киеве. Разъяснять разницу между этими двумя событиями пришлось даже пресс-секретарю Кремля. При внимательном рассмотрении нетрудно заметить, что внешнее сходство действительно имеется – но различий при этом гораздо больше. В чем же они?

Киев-2014 и Ереван-2018 разительно отличаются, подчеркнул во вторник пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Он считает, что "проводить какие-то ассоциации с Украиной здесь неуместно". По словам Пескова, Кремль надеется на сохранение порядка и стабильности в Армении, а также на появление "в обозримой перспективе" очертаний политической конфигурации, которая "станет консенсусом всех сил, которые представляют армянский народ".

Сравнение ереванских событий с тем, что происходило в Киеве в ноябре 2013 – феврале 2014, действительно стало в блогосфере общим местом. Причем не в самой Армении, а за ее пределами, в том числе в России. Это и понятно. Самым близким по времени, самым близким географически и самым болезненным для нас остается именно киевский переворот, изменивший отношения с ближайшим соседом. Но если внимательнее присмотреться к событиям в Армении, то действительно можно заметить разительные отличия.

Но начать все же стоит с явного сходства.

Усталость от лидера

Армянские политологи указывают – к апрелю 2018 года у президента Сержа Саргсяна (решившего продлить свои полномочия в качестве правящего премьера) был стабильно низкий рейтинг доверия. Ряд опросов приводят цифру в 26%. Похожую цифру – от 20% до 30% – приводили украинские социологи, замерявшие степень доверия к Виктору Януковичу в канун евромайдана.

Тогда, осенью 2013 года, свою роль в выходе киевлян на Майдан сыграла усталость – в первую очередь усталость от неспособности правящих "регионалов" разрешить затяжной экономический кризис, безденежье и безнадежность. Об "усталости от Саргсяна, правящего более 10 лет" (а не о "ненависти к режиму") говорили и участники митингов на ереванских улицах.

Народ замучили кланы и олигархи

В украинской прессе накануне всех событий Януковича называли ставленником донецко-макеевского клана, в частности "хозяина Донбасса", миллиардера Рината Ахметова. Сержа Саргсяна также связывают с определенным кланом – карабахским. Бывший президент родом из столицы непризнанной республики – Степанакерта. Армянский "Азаров", и. о. премьера Карен Карапетян, тоже оттуда. Опорой "карабахцев" считается правящая Республиканская партия, которая по-прежнему контролирует парламент.

Но здесь начинаются отличия. Если "донецкие" были между собой в первую очередь партнерами по бизнесу, то "карабахские" – братья по оружию. В Ереване ветераны Карабаха доминируют давно и сильнее, нежели донецкие господствовали в Киеве. Ереванский клан и менее значимые группы остаются недовольны такой диспропорцией во власти.

Протест мирный и вооруженный

"Встречаемся в 22.30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей!" – таким был вошедший в историю твит оппозиционера Мустафы Найема, с которого начался евромайдан в ноябре 2013 года. Поначалу Майдан был местом встречи городского среднего класса, "людей свободных профессий" и студенчества.

Но уже вскоре на евромайдане толпу киевлян стали все быстрее разбавлять "десанты" из Галичины. Жители Львова, Ивано-Франковска, Тернополя, приехавшие бороться со "злодейской властью" Януковича, далеко не всегда оказывались очкастыми студентами. Это были парни попроще, зато с накачанной мускулатурой. 30 ноября 2013 года, через неделю после начала противостояния, некие крепкие молодые люди закидали бойцов "Беркута" бутылками, палками и стеклом. "Бескровная революция" завершилась вместе с неудавшимся разгоном палаточного лагеря.

Уже 1 декабря – первая атака и захват правительственных зданий, первая попытка штурма администрации президента на Банковой улице. В ход пошли не только файеры и петарды, но и железные прутья и "коктейли Молотова". В прессе замелькали названия националистических и откровенно фашистских организаций ­– "Черный комитет", "Белый молот", "Социал-национальная ассамблея"... Впервые мир услышал о "Правом секторе".

Дальнейшее общеизвестно. Достаточно только напомнить, что месяц спустя в ход пошло огнестрельное оружие. В центре столицы начались перестрелки, то есть гражданская война малой интенсивности, логичным следствием которой потом стала большая война в Донбассе, закрепившая раскол страны.

"Ереванский майдан", к счастью, не дошел даже до столкновений с полицией. Пресловутое присоединение людей в форме без знаков отличия к маршу против Саргсяна в понедельник стало признаком того, что оппонентов премьера поддержала армия. Возможно, их появление и стало решающим аргументом для самого Саргсяна, бывшего фронтовика, вдруг решившего оставить власть. Но эти люди в форме вышли на митинг без оружия.

Персональный фактор

Совершенно по-разному вели себя персонально руководители Украины и Армении. Саргсян покинул пост, но не бежал из страны. Он ушел достойно, сохранив все шансы позднее взять реванш и вернуться к власти через выборы. Он остался лидером правящей Республиканской партии. Оставленный им пост и. о. премьера занял его правая рука Карен Карапетян. Глава государства де-юре, президент Армен Саркисян – тоже его выдвиженец. Главное же – Саргсян сохранил связь с обществом, со своими сторонниками, а не бросил их, как Янукович.

Нет у революции конца?

Хотя в ходе митингов протестующие и допускали мелкие нарушения административного толка, грубых преступлений не было. В целом ситуация в Армении развивается в рамках закона. Формально никакой революции и переворота не произошло. В отличие от Украины, где власть попросту захватил один из вождей Майдана Александр Турчинов, спикер Верховной рады, объявивший себя главой государства вопреки конституции страны.

Армянские силовики не были вовлечены в противостояние. Им не приходилось делать мучительный выбор между законной властью и мятежниками. Можно предположить, что в Армении теперь транзит власти пройдет в формате переговоров и в рамках закона.

Даже если оппозиция в итоге и придет к власти, то ожидать раскола Армении или резкой смены ее курса с Востока на Запад не следует. В Армении нет явного расхождения внутри общества – что лучше, Европейский или Евразийский союз, куда ориентироваться – на Запад или на Восток.

Даже самый прозападный политик не потребует разрыва с Москвой.

Итог ереванских событий, впрочем, пока не подведен, но отличия от самой разрушительной катастрофы последних лет – от украинской "революции достоинства" – сейчас очевидны.

Михаил Мошкин
24 апр. 18