Торговая война США и Китая – одна из самых горячих тем последних недель. Все, кроме Трампа, полагают, что ни к чему хорошему это не приведет. А президент США утверждает, что когда торговый дефицит $500 млрд, то уже нечего терять. Но так ли на самом деле важна для США проблема торгового дефицита? Или Трамп ведет борьбу с китайской политикой двойных стандартов, опасаясь, что Китай пытается захватить власть над высокими технологиями и сделать США аутсайдером мирового развития?

В марте президент США Дональд Трамп ввел 25%-ные тарифы на импорт стали и алюминия. Затем объявил о намерении ввести аналогичные пошлины еще на 1333 китайских товара на общую сумму $50 млрд. А после того как Китай ответил симметрично, ввел аналогичные пошлины на аналогичную сумму – поручил Торговой палате США подумать над расширением списка попадающих под тарифы товаров еще на $100 млрд.

Все, кроме Трампа, полагают, что ни к чему хорошему это не приведет. По подсчетам ОЭСР, увеличение пошлин даже на 10% сократит объем мировой торговли на 6%, а мировой ВВП на 1,4%. При этом избавиться от торгового дефицита США все равно не смогут до тех пор, пока доллар – мировая валюта. Чтобы кардинально изменить ситуацию, нужно ломать всю мировую финансовую систему. Это такие прописные истины, которых Трамп не может не понимать. Поэтому возникает вопрос: так ли на самом деле важна для США проблема торгового дефицита? Или в воинственной риторике Трампа кроются другие причины?

Торговый дефицит: проблема или предлог

Все началось с инициированного Трампом расследования нарушений прав интеллектуальной собственности Китаем в рамках статьи 301 Торгового акта США 1974 года. Эта статья позволяет президенту США в одностороннем порядке ограничивать импорт товаров и принимать иные меры, чтобы противодействовать недобросовестной торговой политике других стран, которая ограничивает свободную конкуренцию и международную торговлю.

Расследование показало, что Китай ущемляет американские права на интеллектуальную собственность. Причем в четырех основных аспектах. Это принудительный трансфер технологий, дискриминационные правила лицензирования, трансграничные поглощения и кража интеллектуальной собственности, в том числе в результате киберпреступлений.

В качестве примера принудительного трансфера технологий в расследовании рассматривается автомобилестроение. По китайскому законодательству для того, чтобы открыть в стране собственное производство и избежать огромных импортных пошлин, иностранный автопроизводитель обязан создать совместное предприятие с местной компанией с долей зарубежного инвестора не более 50%. Так, например, чтобы развиваться на китайском рынке, Ford был вынужден объединиться с Changan Automobile Group. Китайская компания, таким образом, получила полный доступ к технологиям Ford, отмечается в расследовании.

Такое же принуждение к передаче технологий – камень преткновения для работы Tesla в Китае. Компания уже давно стремится открыть собственное производство в этой стране, однако условия 50/50 для Илона Маска неприемлемы.

В области лицензионных соглашений Китай также подстроил все под себя, говорится в расследовании. По действующим правилам, лицензионное соглашение о производстве продукции и использовании технологий заключается не более чем на 10 лет. Если китайская компания 10 лет исправно платит за лицензию, то по истечении этого срока соглашение не продлевается, а китайские компании получают право на бессрочное использование этих технологий.

Однако больше всего США, судя по всему, беспокоятся о поглощениях Китаем американских компаний. По крайней мере этот раздел в расследовании самый длинный. Отмечается, что в 2016 году китайские внешние прямые инвестиции в США составили $196,1 млрд, хотя в 2006 году этот показатель был лишь $21,1 млрд. С 2009 по 2016 год китайские компании провели 2715 сделок по трансграничному слиянию с американскими предприятиями – это в два раза больше, чем в предыдущую восьмилетку. Причем если в 2000 году почти 100% слияний и поглощений с китайскими компаниями проходили в формате greenfield, то есть новое СП создавали с нуля, то к 2016 году, наоборот, почти все сделки – это поглощение китайскими компаниями американских предприятий.

Беспокоит США и отраслевая структура китайских инвестиций. Быстрее всего вложения растут в высокотехнологичные сектора: IT, робототехнику, биотехнологии, электронику, авиацию, автомобилестроение. К примеру, китайские инвестиции в американскую электронику, отмечается в докладе, в 2015 году увеличились в шесть раз, хотя до этого многие годы были на стабильном уровне. В 2016 году Китай увеличил свои вложения в эту область еще в 20 раз.

Возникает вопрос: Китай много десятилетий развивается за счет заимствования зарубежных технологий. В принципе в таком подходе нет ничего нового. Почему же США забеспокоились именно сейчас?

Искусственный интеллект за новый миропорядок

Ответ на этот вопрос кроется в самом первом пункте масштабной китайской "Программы развития искусственного интеллекта нового поколения". В программе признается, что искусственный интеллект стал новой сферой международной конкуренции. Что это стратегическая технология, которая будет определять будущее развитие, международную конкурентоспособность страны, а также ее национальную безопасность и уровень влияния в мире.

Искусственный интеллект иногда называют "электричеством XXI века". Это технология, сферы применения которой невероятно обширны, и она способна совершить новую промышленную революцию. Торговый представитель США Роберт Лайтхайзер по итогам "расследования 301" сказал: "Китай заявляет, что он овладеет технологией, потратит на это несколько сотен миллиардов долларов и будет доминировать в мире. А если Китай будет доминировать в мире, это плохо для Америки".

Понять обеспокоенность торгового представителя можно. Теперь у Китая, во-первых, есть деньги, чтобы просто скупить передовые американские компании. Во-вторых, китайские технологические компании нацелены не только на внутренний рынок, но и на активную экспансию на внешних рынках, на которые США, в свою очередь, также делают ставку. Наконец, если Китай сможет реализовать свои амбициозные планы по мировому лидерству в искусственном интеллекте, то это самым серьезным образом подорвет американскую конкурентоспособность.

Китайские планы по развитию искусственного интеллекта действительно грандиозные. Госсовет КНР в своей программе определил три этапа развития ИИ. Первый: к 2020 году отрасль ИИ Китая должна идти в ногу с аналогичными отраслями в основных развитых странах. При этом фундаментальная отрасль ИИ аккумулирует $22,5 млрд, а объем смежных отраслей превысит $150 млрд. Второй: к 2025 году Китай достигнет лидирующих позиций в некоторых областях ИИ, фундаментальная отрасль аккумулирует $60 млрд, а смежные – $745 млрд. Наконец, третий этап: к 2030 году Китай станет главным мировым центром инноваций в сфере ИИ, фундаментальная отрасль аккумулирует $150 млрд, а смежные – $1,5 трлн.

Достичь даже самой первой цели непросто. Согласно докладу iiMedia Research о тенденциях развития искусственного интеллекта в Китае, в 2017 году отрасль аккумулировала лишь $2,4 млрд, поэтому за два года нужно совершить десятикратный скачок. С другой стороны, если все будет идти по плану, то к 2025 году на Китай будет приходиться как минимум половина рынка фундаментальной отрасли ИИ. Согласно прогнозам McKinsey Global, к 2025 году отрасль аккумулирует до $126 млрд.

Что такое фундаментальная и смежные отрасли искусственного интеллекта? Это не поясняется в "Программе". Зато в другом китайском документе – трехлетнем плане действий по реализации стратегии "Интернет+" говорится, что фундаментальная отрасль включает в себя глубокое обучение, разработку чипов и другого железа и некоторые прикладные исследования в области компьютерного зрения и кибербезопасности. Смежные отрасли – это в том числе умные автомобили, робототехника, устройства дополненной реальности.

Китайская программа развития искусственного интеллекта условно может быть разделена на две части: стратегические цели и предметные задачи. Стратегические цели перечислены выше, и если их резюмировать – Китай должен сначала догонять старших товарищей по искусственному интеллекту, а затем перегнать их и стать локомотивом, самостоятельно прокладывая путь в развитии ИИ.

Предметные задачи – самая объемная часть программы. В ней указывается, в каких областях нужно совершить прорыв, применять новейшие технологи, чтобы реализовать стратегические цели развития ИИ. Все области перечислить трудно: это и умные города, и применение ИИ в медицине, и развитие роевого интеллекта и глубокого семантического анализа, и компьютерного зрения, и применение ИИ в ВПК, в социальном управлении. При этом можно выделить четыре основных фактора, способствующих развитию искусственного интеллекта: железо, данные, разработка и создание алгоритмов, коммерческая экосистема ИИ и смежных отраслей.

Без талантов и технологий

Самая проблематичная для Китая часть – это разработка процессоров и чипов для искусственного интеллекта. Это крайне наукоемкий и капиталоемкий процесс. Это долгосрочные инвестиции, причем с неочевидным результатом. На данный момент в ИИ применяется два вида процессоров: общего назначения, которые могут быть использованы для создания алгоритмов (обычные центральные или графические процессоры), и специальные процессоры для выполнения этих алгоритмов, так называемые ASIC.

По первому типу процессоров китайская индустрия занимает ничтожно малую часть на рынке. В 2015 году на Китай приходилось лишь 4% мирового производства микросхем, тогда как на США – 50%. Китай крайне зависим от западных компаний в части обычных процессоров. А ведь создание алгоритмов происходит именно с помощью этого оборудования.

Что касается специальных процессоров, здесь у Китая ситуация несколько лучше. В некоторых областях Китай действительно преуспел – например, в создании ASIC-майнеров (процессоров, специально разработанных для добычи криптовалюты). Есть и стартапы, разрабатывающие чипы для искусственного интеллекта, например Cambricon.

В прошлом году Государственная компания развития и инвестиций Китая (国家开发投资公司) вложила в Cambricon $100 млн на разработку чипов, которые могли бы заменить чип для глубокого обучения Nvidia M40. Кстати, этот чип Министерство науки и технологий КНР сделало своеобразным ориентиром. В 2017 году оно объявило, что планирует вложение в стартапы по разработке чипов для искусственного интеллекта и что к 2021 году должен появиться чип, который по производительности и энергоэффективности будет в 20 раз превосходить Nvidia M40 – один из наиболее широко используемых чипов для искусственного интеллекта на данный момент. Тем не менее пока Китай в основном полагается на зарубежные разработки в области чипов для создания алгоритмов и разработки искусственного интеллекта.

Что касается непосредственно разработки алгоритмов, то и здесь Китай пока полагается на зарубежные достижения, хотя у китайских исследователей неплохо получается модифицировать эти алгоритмы и придумывать для них практическое применение. Китай уже обошел США по числу научных работ в области искусственного интеллекта и глубокого обучения.

В 2017 году конференция Международной ассоциации по развитию искусственного интеллекта (AAAI) больше напоминала бенефис китайских ученых. 23% всех научных работ в области ИИ, презентованные на конференции, были написаны китайскими авторами. Для сравнения: в 2012 году из-под пера китайских ученых выходило лишь 10% работ по этой теме. Тем не менее США на данный момент все-таки лидер – американские ученые написали 34% всех работ. Кроме того, американские научные работы гораздо более авторитетны, их значительно чаще цитируют, согласно индексу Хирша. Видимо, сказывается то, что ученые из США больше опираются на фундаментальные исследования.

Немаловажно и то, что Китай испытывает колоссальный дефицит квалифицированных ученых в области искусственного интеллекта. Согласно докладу центра исследований Tencent (腾讯研究院), в Китае работают 592 компании в области ИИ, и там занято 39 тысяч специалистов. В то же время в США 1078 аналогичных компаний, и в них занято 78 тысяч специалистов. Причем более 50% из них работают в этой области как минимум 10 лет. А в Китае исследователей ИИ с десятилетним стажем наберется едва ли 25%. Впрочем, для Китая это совсем еще молодая отрасль. 55% всех китайских компаний в сфере ИИ появилось в период с 2014 года. И тем не менее китайские компании получают 33% всех мировых инвестиций в ИИ ($9,6 млрд). Правда, на США приходится 51% ($14,8 млрд).

Сейчас в мире примерно 2500 компаний занимаются исследованием, разработкой и практическим применением искусственного интеллекта. При этом компании из США занимают львиную долю рынка и опережают Китай по всем аспектам исследований и разработок ИИ, признает центр исследований Tencent. В области разработки процессоров и чипов (всех видов) трудятся 33 американские и 14 китайских компаний. В области обработки естественного языка, компьютерного зрения и распознавания изображений заняты 586 американских и 273 китайские компании. По машинному обучению, умным дронам и роботам, самоуправляемым автомобилям показатели 488 и 304 соответственно.

Однако в области исследований искусственного интеллекта в Китае над всеми этими компаниями доминируют три технологических гиганта: Baidu, Alibaba и Tencent. Министерство науки и технологий КНР сформировало из этих компаний первую рабочую группу по развитию технологий искусственного интеллекта нового поколения. Baidu будет отвечать за самоуправляемые автомобили, Alibaba – за умные города и мозговой центр городской среды, Tencent – за компьютерное зрение. Таким образом, не слишком очевидное на первый взгляд конкурентное преимущество Китая – эффект широкого охвата. Технологические гиганты за счет масштабов своей деятельности могут практически сразу внедрять новые разработки искусственного интеллекта в различные сферы деятельности, продукты и услуги.

Миллион за ученого

Единственная область, где Китай безусловный лидер, – это объем данных. Искусственный интеллект устроен так, что чем больше данных в него загружается, тем умнее он становится. В этом смысле такую огромную выборку данных, как Китай, не может предоставить больше никто. В Китае огромное население, более половины которого – 752 млн человек – пользуется мобильным интернетом. Это вдвое больше населения США. 84% из них регулярно пользуются мобильными платежами. Таким образом, люди в своей повседневной жизни оставляют цифровые следы. Это как раз и есть те самые большие данные, которые так важны для машинного обучения.

Китай это свое важнейшее конкурентное преимущество тщательно охраняет. Во-первых, крупнейшие технологические гиганты Китая, в том числе Baidu, Alibaba и Tencent, договорились предоставлять государству большие данные при необходимости. Например, для создания системы социального кредита – оценки благонадежности каждого жителя Китая, которая уже работает в пилотном режиме в некоторых городах, а по всей стране заработает к 2020 году.

Во-вторых, Китай старается не допустить утечки этих больших данных за границу. Принятый летом прошлого года закон о кибербезопасности предписывает всем компаниям, работающим в Китае, хранить данные на территории страны. Именно поэтому Apple, например, вынуждена была подписать контракт с компанией Cloud Big Data Industry, расположенной в провинции Гуйчжоу, и передать для хранения на ее серверах ключи шифрования от китайских аккаунтов iCloud. В противном случае Apple могла потерять свою долю на китайском рынке.

Но по всем остальным факторам развития искусственного интеллекта Китай пока отстает от США. И полагается целиком и полностью на трансфер иностранных технологий и привлечение зарубежных квалифицированных кадров. В программе развития искусственного интеллекта нового поколения прямым текстом сказано: "Осуществлять поддержку местным компаниям ИИ, которые стремятся сотрудничать с ведущими мировыми исследовательскими организациями. Стимулировать местные компании выходить во внешний мир, предоставлять им все удобства и послабления для осуществления трансграничных слияний и поглощений, инвестиций, установления исследовательских центров за рубежом. Приветствовать создание иностранными компаниями исследовательских центров на территории КНР".

Такая поддержка для местных компаний действительно осуществляется. Например, когда компания Fujian Grand Chips хотела поглотить немецкую Aixtron, другая китайская компания, Sanan Optoelectronics, отменила крупный заказ у Aixtron. Это событие повлияло на стоимость акций Aixtron, что создало благоприятные условия для Fujian Grand Chips. Правда, сделка в последний момент была отменена из-за возражений Министерства экономики Германии, поскольку оказалось, что Fujian Grand Chips и Sanan Optoelectronics имеют общего инвестора в лице китайского Фонда инвестиций в индустрии микросхем (国家集成电路产业投资基金股份有限公司), подконтрольного государству.

Другой пример помощи государства – визовое послабление для иностранных квалифицированных специалистов и членов их семей. Ученые и разработчики в области высоких технологий смогут получить китайскую визу сроком от 5 до 10 лет. При этом они могут неограниченное количество раз въезжать в страну. Если приплюсовать к этому финансовые ресурсы китайских компаний (высококлассному ученому в Китае могут предложить до миллиона долларов в год – огромные деньги даже для США), неплохое получается конкурентное преимущество.

Вообще, китайская программа технологического развития наполнена двойными стандартами. Когда это удобно, можно принять закон о кибербезопасности и заставить иностранные компании хранить данные внутри страны. Можно заставить компании создавать совместные предприятия, чтобы получить технологии. Одновременно можно оградить собственные компании от иностранных конкурентов, запретив Facebook или Google под предлогом национальной безопасности и поддержания социальной стабильности. С другой стороны, когда нужно, можно создавать исследовательские лаборатории в Калифорнии и работать с местными стартапами по разработке самоуправляемых автомобилей.

Похоже, президент США Дональд Трамп пытается противостоять этому. Устав точечно запрещать хищнические сделки вроде слияния Broadcom Ltd и Qualcomm Inc или продажу американского производителя микросхем US Lattice Semiconductor за $1,3 млрд китайской корпорации Canyon Bridge Capital Partners, Трамп уже задумался применить в отношении Китая федеральный закон "О международных чрезвычайных экономических положениях" (IEEPA) от 1977 года. Вообще-то этот закон применялся по отношению к странам, от которых исходила террористическая угроза, и никогда раньше не использовался в отношении несправедливой международной торговли. Тем не менее, если в отношении Китая будет применен данный закон, Трамп сможет в любой момент блокировать нежелательные сделки и изымать активы.

Другой вопрос, что со стороны это будет выглядеть по-другому. Уже сейчас Трамп попал в довольно неловкое положение: вроде бы знает, что прав, а все вокруг считают его агрессором. А Китай тем временем жалуется в ВТО и призывает к равноправным торговым условиям. Хватит ли у Трампа политической воли и мужества гнуть свою линию до конца, большой вопрос. Тем более что в случае с Китаем и его технологическим развитием это не игра с нулевой суммой. Многие китайские технологические компании, например Alibaba, Baidu или Tencent, имеют в структуре капитала иностранных акционеров, поскольку выходили на IPO либо в Нью-Йорке, либо в Гонконге. Это значит, что американские ограничительные меры, которые призваны затронуть технологические компании КНР, косвенно ударят и по собственным инвесторам.

Леонид Ковачич
26 апр. 18