Отклик на статью "Редкие элементы"

И вправду беспрецедентная ситуация: располагая даже после распада СССР весьма крупными ресурсами редкоземельного и смежного сырья, страна его закупает. Удаленность месторождений и трудности их освоения – слабое оправдание. В советский период условия были такими же, а техническое оснащение хуже.

Да, нынешняя внутри- и внешнеэкономическая обстановка осложняет инвестиции в этот сектор, бессрочно важный для ОПК, двойных технологий и в целом для обороноспособности страны. Но в Иране, КНР, ЮАР в разные санкционные периоды ситуация была не лучше. А там эта отрасль оставалась вне бюджетных секвестров и пересмотра профильных инвестпроектов. Даже обложенная уже которое десятилетие санкциями КНДР обеспечивает северокорейский ВПК собственными редкоземами и смежным сырьем минимум на 70 процентов. Причем Пхеньян их еще и экспортирует.

" Вся геологическая документация по Южной Осетии и Абхазии в начале 90-х была уничтожена грузинскими властями или частично вывезена "

С учетом нынешней геополитической ситуации, а она едва ли улучшится для России в ближайшей и среднесрочной перспективе, требуется реальное огосударствление редкоземельной производственно-сырьевой базы. Федеральные вроде бы программы в этой сфере де-факто являются неким реестром целевых задач, часто без четкого определения объемов финансирования и его источников (подробнее http://sudact.ru/law/rasporiazhenie-pravitelstva-rf-ot-29082013-n-1535-r...). Весьма существенный резерв отрасли – сырьевая база ближнего зарубежья. В других странах экс-СССР она почти полностью заброшена, хотя в советский период ее доля в сырьевом обеспечении народного хозяйства, по имеющимся оценкам – советским и зарубежным, была не ниже 30 процентов. В большинстве союзных республик были и предприятия по комплексной переработке редкоземов, работавшие в тесной кооперации со смежниками в РСФСР. Почему бы не восстановить такие взаимосвязи в ЕАЭС? Профильные компании из стран НАТО вряд ли станут ждать, пока мы чухнемся.

Для наших отношений с Абхазией и Южной Осетией это еще более актуально. Югоосетинские железо-бор, кобальто-самарий, ниобий, церий использовались в советском ВПК, хотя власти Грузинской ССР прямо или косвенно препятствовали этому, опасаясь, что такие связи приведут к объединению ЮОАО с Северной Осетией. По данным Цхинвальского НИИ и Росгеолфонда, почти вся профильная документация по Южной Осетии (и Абхазии) в начале 90-х была уничтожена грузинскими властями или частично вывезена. Утраченные материалы нужно восстанавливать и параллельно обновлять. А заодно выяснить, не перекочевала ли та документация уже в натовские анналы?

Первейшая задача сегодня – уточнение всех категорий югоосетинских и абхазских запасов данного (и другого стратегического) сырья и вариантов их промышленного освоения. Эта работа начата: по данным правительственной газеты "Южная Осетия" (22 марта сего года), руководством Всероссийского института минерального сырья (ВИМС) в середине марта было объявлено, что он в течение года разработает для Южной Осетии Комплексную программу геологического изучения и развития минерально-сырьевой базы республики. Работа будет проходить на безвозмездной основе по межправительственному соглашению "О сотрудничестве в области геологического изучения и освоения недр" (2011). Правда, с 2011-го уже прошло семь лет, но лучше поздно, чем никогда...

Другой резерв – сотрудничество с развивающимися странами в освоении их ресурсной базы. В советский период оно охватывало, напомним, и проекты разработки крупных местных запасов стратегического сырья ("Назад в джунгли"). В последние годы инвестиционно-технологическое взаимодействие с этими странами на межгосударственном и бизнес-уровне активно развивается, его вполне можно бы углубить и в редкоземельном сегменте. Как это успешно практикует КНР аж со второй половины 60-х.

В этой связи полезно знать, что Франция издавна получает редкоземы и многие другие виды сырья для своей "оборонки" (до 70% общего потребления) из стран – участниц экономических союзов Центральной и Западной Африки, а точнее, из экс-колоний, имеющих с метрополией обоюдный режим максимального благоприятствования с 1959–1961 годов. Там же, кстати, сохраняются военные базы и валюта – аналог бывшего французского франка, стабильность которой Париж поддерживает через национальное казначейство.

Леонид Шипилов
№ 18 (731) за 15 мая 2018 года