Балканский цикл. Почему Болгария снова сближается с Россией

И в болгарском обществе, и в основных политических партиях накопилось слишком много разочарования и недовольства от резкого охлаждения отношений между двумя странами после 2009 года, когда София под давлением Запада последовательно отказалась почти от всех совместных с Москвой проектов, начиная с нефтепровода Бургас – Александруполис и заканчивая "Южным потоком". Эти отказы не принесли Болгарии ощутимых выгод, скорее наоборот. Поэтому призывы добавить в отношения с Россией больше прагматизма и национального эгоизма стали снова набирать популярность

Всего за неделю Россию должны посетить лидеры сразу трех стран Евросоюза. В конце прошлой недели тут была Ангела Меркель, в середине нынешней приедет Эммануэль Макрон, а между ними вклинился президент Болгарии Румен Радев. И если в верности Меркель или Макрона принципам европейского единства никто особо не сомневается, то Болгария вызывает определенное беспокойство.

Что означает эта первая за без малого десять лет встреча на высшем уровне? Россия опять переходит в наступление на Балканах? Ищет в Европе слабые звенья, чтобы переманить их на свою сторону с помощью исторической близости и энергетических пряников? Представление о Болгарии как о троянском коне Москвы в ЕС снова становится актуальным?

Вспоминая пройденное

Действительно, за последние год-два в болгарской политике случилось немало событий, которые сами по себе не имели большого значения, но вместе складываются в явное потепление отношения к России. И в болгарском обществе, и в основных политических партиях накопилось слишком много разочарования и недовольства от резкого охлаждения отношений между двумя странами после 2009 года, когда София под давлением Запада последовательно отказалась почти от всех совместных с Москвой проектов, начиная с нефтепровода Бургас – Александруполис и заканчивая "Южным потоком".

Эти отказы не принесли Болгарии ощутимых выгод, скорее наоборот. Поэтому призывы добавить в отношения с Россией больше прагматизма и национального эгоизма стали снова набирать популярность.

В начале 2017 года в Болгарии сменился президент: место жесткого евроатлантиста Росена Плевнелиева занял благоволящий России генерал Румен Радев. Весной 2017 года обновилось и правительство: премьер Бойко Борисов и его партия ГЕРБ остались у власти, но их младшими партнерами по правящей коалиции вместо проевропейских либералов стали консервативные националисты, среди которых есть даже те, кто признает Крым российским.

Болгария не поддержала инициативу Румынии создать в Черном море постоянную флотилию НАТО и не выслала ни одного российского дипломата после попытки отравления Скрипаля в Великобритании. Закупку новых истребителей у кого-нибудь из союзников по НАТО отложили, зато возобновили переговоры с Москвой о ремонте МиГов на 40 млн евро.

В такой атмосфере некоторые болгарские политики из тех, что помаргинальнее, стали переобуваться с удивительной стремительностью. Еще пару лет назад НАТО для них было самым главным и незаменимым партнером, а теперь речь идет уже о том, что Болгарии надо выйти из неблагодарного альянса и возложить все свои надежды на Россию.

Но главное, что не так громко, но принципиально изменилось отношение к России болгарского премьера Бойко Борисова и его партии ГЕРБ, которые с небольшими перерывами остаются у власти уже почти десять лет. Именно Бойко Борисов, придя к власти в 2009 году, стал по одному за другим отказываться от совместных проектов с Россией, объясняя это тем, что они угрожают болгарской экологии, суверенитету и цивилизационному выбору. А теперь речь идет о том, чтобы вслед за президентом Радевым в Москву отправился и премьер Борисов – обсуждать восстановление именно тех проектов, от которых он сам несколько лет назад отказался.

Два реактора и поток

Причина такого всеобщего разворота Болгарии в сторону Москвы в таком же всеобщем разочаровании. И болгарское общество, и болгарская политическая элита очень разочарованы тем, что они честно и старательно следовали требованиям евроатлантической солидарности, сокращая связи с Россией, но не получили от Запада никакой компенсации за столь ответственное поведение. Наоборот, София осталась один на один с разорванными контрактами, международными арбитражами и выплатой компенсации.

Когда в 2012 году правительство Борисова отказалось от совместного с Россией строительства АЭС Белене, проект был уже на довольно продвинутой стадии и в Софии явно рассчитывали, что американская Westinghouse поможет им пристроить русские реакторы на другую болгарскую АЭС – Козлодуй. Но американцы не проявили особого интереса к проекту, и эти два реактора до сих пор остаются головной болью для болгарского правительства.

В 2016 году реакторы были готовы, их надо было забирать из России, заплатив 620 млн евро. За каждый день ожидания сверху капало еще 162 тысячи евро. Несколько месяцев ушло на поиск нужной суммы, потом Болгария попыталась продать реакторы в Иран, но не получилось. В результате реакторы сейчас хранятся в Болгарии, и куда их девать, не очень понятно. Хранить просто так – странно, покупателей не находится, строить АЭС в одиночку – слишком дорого.

В поисках выхода болгарское руководство генерирует малореализуемые идеи, типа строительства общебалканской АЭС вместе с соседями или поиска такого стратегического инвестора, которому не потребуется от болгарского госбюджета ни помощи, ни гарантий. Говорится даже о том, что Китайская национальная ядерная корпорация (CNNC) вроде бы заинтересовалась проектом в Болгарии.

Но, судя по тому, какую бурную активность вокруг проекта АЭС развело болгарское правительство в последние несколько дней перед визитом президента Радева в Москву, российский вариант по-прежнему рассматривается. Тем более что недавно венгерский премьер Орбан после нескольких лет препирательств сумел добиться от Евросоюза одобрения на совместное с Россией расширение АЭС Пакш.

Возможно, чем-то подобным закончится и болгарская эпопея с Белене, начавшаяся еще в 1980-е годы. Но в любом случае руководство Болгарии вряд ли быстро забудет, что немалая часть убытков, связанных с проектом, возникла из-за добрых советов и двусмысленных обещаний Запада.

Еще более неприятной для Болгарии получилась история с "Южным потоком". Отказ от его строительства под сильным давлением Брюсселя стал одним из первых решений Бойко Борисова, когда он после небольшого перерыва вернулся к власти осенью 2014 года. Болгария проявила европейскую солидарность в расчете, что ЕС в ответ как-то поможет ей разобраться с газовыми проблемами.

Несколько лет Борисов обсуждал с европейскими лидерами свой проект Балканского газового хаба – большого распределительного центра на болгарском побережье, куда стекался бы газ от самых разных поставщиков. Идею называли многообещающей, но никакой помощи в ее реализации Болгария до сих пор не получила.

Наоборот, усилия некоторых европейских лидеров оказались направленными совсем в другую сторону – на строительство "Северного потока – 2". А Болгария из солидарности просто уступила транзитные платежи Германии и Турции. Поэтому неудивительно, что теперь не только пророссийский президент Радев, но и когда-то очень настороженно относившийся к России премьер Борисов готовы обсуждать с Москвой самые разные форматы участия Болгарии в российских газовых проектах.

Национализм без диктатуры

Однако для России основным вопросом остается, насколько надежной и долгосрочной окажется нынешняя оттепель в отношениях с Болгарией. Несомненно, Москве приятно видеть, как Бойко Борисов, который всего несколько лет назад объяснял, что российские энергетические проекты Болгарии не нужны и даже вредны, теперь просит вернуть их назад хотя бы в урезанном виде. Но Борисов – не Орбан, его положение намного более шаткое, и он может не проявить в спорах с Брюсселем такого же упорства и ловкости, как Будапешт, когда отстаивал АЭС Пакш.

В Болгарии, как и во многих других странах Восточной Европы, тоже идет поворот в сторону консерватизма и национализма, но, несмотря на это, там не складывается четкой и понятной полуавторитарной пирамидки, которые так любят в Кремле. Болгарская политика остается очень текучей и хаотичной, и люди с противоположными взглядами там оказываются не то что в одной правящей коалиции, а даже в одной партии.

Брюссель уже не раз демонстрировал, что с Болгарией он особо не церемонится и готов оказывать на Софию самое жесткое давление вплоть до замораживания европейских субсидий. В таких условиях болгарские политики, склонные к оппортунизму и частой смене союзников, вряд ли будут готовы упорно сопротивляться.

Вопрос, насколько близко Болгария должна дружить с Россией, уже полтора века остается главным в болгарских спорах о внешней политике. И нынешнее руководство едва ли сможет найти на него ясный ответ. Со временем новое сближение неизбежно вернет на первый план вечный страх превратиться в вассала Москвы, а вместе с ним поднимутся и новые политики, обещающие спасти Болгарию от унизительной зависимости.

Максим Саморуков
22 мая 18