Государственный визит Сооронбая Жээнбекова в Китай – главная внешнеполитическая тема последних дней. СМИ бодро отчитываются обо всех деталях официального протокола, заголовки пестрят красивыми цитатами МИДа о стратегическом партнерстве с крупным соседом и "лучшем этапе взаимодействия за всю историю двусторонних отношений", на повестке даже получение очередного китайского гранта.
Но так ли все прекрасно, как выглядит на глянцевых протокольных фото? Давайте разбираться по пунктам.

Бравурный тон, в каком кыргызстанские медиа взялись освещать этот госвизит президента, вот уже три дня всячески намекает, что Жээнбеков в Китае совершенно особенный гость, встреченный с исключительным пиететом: "Жээнбекова в Пекине впервые встретил караул из 55 девушек-солдат", "Аплодировали стоя: как встретили Жээнбекова зрители пекинского театра?", "Си Цзиньпин: Мы с оптимизмом смотрим на будущее кыргызско-китайских отношений", "С.Жээнбеков: Кыргызстан был, есть и будет для Китая дружественным, надежным, прогнозируемым партнером".

На первый взгляд может показаться, что Жээнбеков действительно открыл какую-то принципиально новую веху внешнеполитического сотрудничества с Поднебесной, внеся свой личный вклад в сложившуюся с китайской стороной дипломатическую риторику. На самом деле нет.
Достаточно просто сравнить нынешний госвизит с тем, как проходили аналогичные встречи с китайским руководством предыдущего президента КР Алмазбека Атамбаева, и весь флер исключительности пропадает. Да, КНР любит организовывать гостям-президентам красивые церемонии, в 2015-ом (в год годовщины победы в ВОВ), это был юбилейный военный парад, в 2017-ом Атамбаев в ходе своего визита торжественно вручал министру коммерции КНР орден "Данакер", и звучали ровно те же взаимные уверения в стратегической дружбе навек. И это просто специфика встреч на таком уровне, никак особенно не отражающая реального положения дел.

В действительности же, несмотря на все подписанные соглашения, у Кыргызстана и Китая до сих пор остается предостаточно болевых точек соприкосновения. Таких, как строительство железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан (китайская сторона хочет строить ее максимально напрямую, коротким путем, при котором кыргызская территория становится просто транзитной, а КР настаивает на том, чтобы проложить дорогу и через важные для республики узловые пункты), отношения с китайскими инвесторами, финансирующими золотоизвлекающие предприятия (так, до сих пор не решен конфликт вокруг ОсОО "Джи Эл Макмал Девелопинг", где в апреле этого года местные жители совершили поджог, а впоследствии были выявлены нарушения по строительству со стороны китайской компании) и т.п.
Словом, ни о каких новых вехах в истории двусторонних отношений Китая и Кыргызстана речи пока нет и быть не может, существующий статус-кво с обеих сторон все тот же, что 5-10 лет назад, причем с отстаиванием своих интересов у Кыргызстана все довольно сложно и запутанно.
Отдельно стоит сказать и о китайских грантах. При всей кажущейся заманчивости безвозмездных денежных вливаний для КР быть так крепко подсаженной на "грантовую иглу" так же плохо, как и для любой другой страны. Постоянно принимая как бы недолговую помощь, страна глубже и глубже увязает в трясине дипломатического (финансового тоже, т.к. Кыргызстан по уши в долгах за кредиты КНР) должника, позволяя Китаю диктовать свои правила везде, где это выгодно Китаю.

И наконец, вряд ли можно всерьез считать внешнеполитическим достижением тот уровень отношений, при котором скандал с китайской компанией TBEA внутри страны привел уже к возбуждению уголовных дел и арестам, а с Китаем, по словам министра экономики КР Олега Панкратова, нам по этому вопросу совершенно нечего обсуждать.
То есть в Кыргызстане на данный момент официальной рабочей версией следствия считается завышение TBEA стоимости модернизации ТЭЦ; госчиновникам, которых подозревают в лоббировании интересов китайской компании, предъявлены обвинения в коррупции – а тот факт, что само правительство Китая настаивало на выборе TBEA и рекомендовало эту компанию для реализации проекта модернизации ТЭЦ, будто бы не имеет значения.
Честный ответ на вопрос, почему ситуацию с TBEA в кыргызско-китайских переговорах аккуратно обходят молчанием, звучал бы так: нам просто очень страшно конфликтовать и случайно поругаться с Китаем на любом уровне.
Но об этом сегодня стесняются открыто написать даже кыргызстанские СМИ, предпочитая рассказывать о том, какие красивые девушки-военные встречали президента КР в аэропорту, и как радостно и громко аплодировали ему в пекинском театре.

Карина Тен