Большая сделка
Константин Черемных о деталях и смысловых разрывах в мировой политике

Илья Титов
Константин Черемных

Каков же скрытый политический контекст последних событий и как обстоит дело с его освещением в основных мировых и российских СМИ?

Так уж сложилось, что в эфире "День-ТВ" я дополняю картину, представляемую нашими СМИ, недостающими деталями. Дело не только в деталях, но и в общих смысловых разрывах, влияющих на принятие серьезных решений. С точки зрения наших СМИ это выглядит так, словно их заставили Богу молиться, а они лоб разбили. Недавно я цитировал выступавшего в нашем эфире поздно ночью главу Центра национальных интересов Дмитрия Саймса, который озвучил два месседжа: "следует включить либералов в состав правительства" и "накануне ракетного удара по Сирии Макрон шантажировал Трампа тем, что Франция первой нанесет удар в случае колебаний США". Второй месседж действительно подтвердился французскими СМИ, где Макрон хвастался тем, что именно он втолковал Трампу необходимость остаться в Сирии. Спустя неделю состоялся визит Макрона в США, который интерпретировали очень многие, даже люди, казалось бы, далекие от политики. Даже ведущий юмористическую рубрику в New Yorker Горовиц вдруг разразился панегириком в отношении Макрона и того, что он якобы знает английский лучше Трампа. Куда больше было комментариев по сути визита – медиа-мейнстрим вел себя таким образом, словно именно Макрон был носителем той самой конечной истины, которую пришлось втолковывать Трампу. И когда в наших прогосударственных СМИ Макрон выставляется как положительный герой, у меня возникает ощущение недоговоренности. А упоминается он в связи с торговой войной, набирающей обороты, а также в связи с геополитическими процессами на Ближнем Востоке, связанным с Ираном и Палестиной. Нельзя не признать, что Иран многим обязан именно Макрону – когда в январе в Иране были волнения, президент Хасан Рухани звонил именно Макрону, после чего Макрон заявил, что Франция уважает роль КСИР в борьбе с исламскими военными формированиями. Это заявление послужило оценкой деятельности иранских силовых структур в момент, когда ими принималось решение о подавлении оппозиции 3 января. В обращении Тегерана именно к Парижу присутствует естественная логика, связанная как раз с ролью Парижа в ядерной сделке Запада с Ираном, разрываемой сейчас США. Неслучайно после открытия возможности для привлечения инвестиций западных корпораций в иранскую экономику, французские оказались впереди. Этот момент совмещается в головах наших обозревателей с другим, выступающим предметом большого смущения и расхождения противоположных мыслей в одной голове. Дело в приезде израильского премьер-министра Нетаньяху в Москву в начале мая. Это стало признаком того, что Израиль и США уже решили, что делать с Сирией и как смещать Асада, причем ключевым партнером в этом альянсе служит не США, а именно Израиль, управляющий всем процессом. Я ожидал от наших центральных каналов внятной реакции, но ее, как и важных деталей и уместных параллелей, не прозвучало. Кроме одного эпизода. В "Вестях в 23" арабский политолог Ахмад Хаж Али сказал, что есть много разговоров о "Большой сделке" США с арабским миром, но эта сделка держится на трех опорах – Трамп, Нетаньяху и наследный саудовский принц и фактически правитель страны Мохаммед бин Салман. Но все эти три опоры являются ненадежными и неустойчивыми. Любая из них может рухнуть. Против Трампа ведется расследования о его связях с Россией. Против Нетальяху ведется аж четыре расследования антикоррупционного толка. Принц Салман только что поставил против себя очень серьезную группу собственных родственников. Это говорит о ненадежности всех проектов в рамках игры США на Ближнем востоке. Эта ненадежность дает шанс альтернативным силам и позициям. Судя по словам Хаж Али, все не совсем так, как представляется нашими специалистами.

Так как же дело обстоит на самом деле?

С одной стороны, есть Китай, где давно решаются вопросы, связанные с США. И несмотря на упомянутую выше неустойчивость, Китай пошел на серьезные экономические уступки перед США, не желая вступать в конфронтацию. С другой стороны, слова арабского политолога имеют в себе важное содержание. Более того, к тому, что было сказано, можно добавить кое-что еще. Если говорить об Израиле, то многие говорят об усилении его влияния. Но можно ли говорить о том, что эта страна намного сильнее, чем раньше, если она потеряла такого важного союзника в регионе, как Турция? Когда говорят о влиянии фракции неоконсерваторов внутри США, упоминают причисляемого к ним Джона Болтона, советника по нацбезопасности, во многом определяющего вектор внешней политики США. И это влияние неоконсерваторов всегда измерялось во внешнеполитическом контексте именно наличием союза Турции и Израиля. Помимо того, еще недавно Израиль претендовал на временное членство в СБ ООН. К этому прилагались большие усилия, Нетаньяху ездил в Африку и вел переговоры со множеством стран Африки, Азии, Латинской Америки. Он был вынужден отказаться от этого проекта. Непохоже на рост влияния.

Наконец, "Большая сделка", о которой говорил Хаж Али. С кем эта сделка? Куда поехал Трамп в начале своего срока, чтоб поменять внешнеполитическую повестку Обамы на свою собственную и на новых условиях и принципах договориться с лидерами разных стран? Поездка состояла из трех визитов – в Эр-Рияд, в Иерусалим и в Ватикан. При этом, с самого начала ему предлагали исходить из логики истории религий – начать с поездки в Иерусалим, потом посетить Ватикан и завершить все Эр-Риядом. Тем не менее, он счел нужным начать свой визит именно с Эр-Рияда, при этом, после посещения Эр-Рияда половина его команды поехала обратно в Вашингтон, а в Иерусалим поехала в два раза меньшая делегация. Последнее беспокойство палестинцев было номинально связано с переездом посольства США в Иерусалим. Трамп туда не поехал, не тот масштаб. А когда Трамп будет заключать сделку с принцем Салманом, поедет ли он лично в Эр-Рияд? Мне кажется, что поедет. Говоря же о "Большой сделке", следует упомянуть, что пункты, касающиеся Палестины и Израиля, второстепенны, а основная часть договоренностей касается строительства суперсовременного города и передачи эксклюзивных ядерных технологий.

Строительства города?

Это программа строительства города на границе Саудовской Аравии, Египта, Иордании. Это проект, допускающий решение проблемы палестинских беженцев. Что же касается Иерусалима, то речь в сделке не только о том, что большая часть Иерусалима становится столицей Израиля. Она включает в себя объединение четырех населенных пунктов в Восточном Иерусалиме – Абу-Диса, Джабаль-Муккабара, Эйсарии и Шуафата – и создание там столицы Палестины. Когда же речь идет о Старом городе, предполагается, что древний Иерусалим будет передан под международную юрисдикцию. То есть, святость мест для мусульман – проблема решаемая и совершенно отдельная от переезда послов из одного офиса в другой.

Разве для Израиля владение Храмовой горой не является таким же принципиальным вопросом?

Является, но по тем утечкам об условиях сделки, что просочились в арабскую прессу, можно сделать вывод, что древняя часть города, включающая в себя Стену Плача и мечеть Аль-Акса, переходит под международную юрисдиксцию. В истерии мирового медиа-мейнстрима все ситуации, будь то о переезде посольства, будь то о пересмотре иранской сделки выглядят так, словно они свалились с неба прямо сейчас, хотя все это обсуждалось очень и очень давно, еще со времен президентской кампании, то есть было время все осмыслить и обдумать. Сейчас с одной стороны, точно так же, как с визитом Макрона и вопросом о том, кто более прав в США, так и вокруг этих событий, та часть американской прессы, которая составляет мейнстрим, занимает позицию не в пользу Трампа.

Как всегда.

Да, поэтому, когда говорится о том, что Америка и Израиль договорились, возникает вопрос "А какая Америка?". И более того, какой Израиль? Потому что те четыре коррупционных уголовных дела – это лишь маленькая деталь огромной кампании против Нетаньяху внутри Израиля. К сожалению, стало штампом то, что в нашем эфире Израиль часто воспринимается как нечто целое и неделимое, в то время, как на самом деле внутри того же Израиля существуют как пророссийские, так и антироссийские группы. Если же говорить о плоскости ценностей, где Израиль тоже часто приводится в пример как заведомо консервативное общество, то это тем более неправильно, ведь духовная и ценностная стороны жизни существуют за пределами официозных СМИ Израиля. За пределом далеко ходить не надо – не так давно в одном из этих самых СМИ приводился рассказ о рекорде, мол, на Храмовую гору поднялась тысяча иудеев. Но за неделю до этого в том же самом Иерусалиме на гей-парад вышло двадцать две тысячи человек. Следует понимать, что общество изменилось и правящей коалиции приходится адаптироваться к этим изменениям. Израиль празднует победу на Евровидении, а дама, которая заняла там первое место, недавно была приглашена в Москву на некий фестиваль, но отказалась поехать по той причине, что у нее в этот день гей-парад.

Еще она особенно подчеркивала, что это Москва, столица гомофобной России.

Да, хотя ее визит мог бы быть преподнесен как победа этого самого сообщества. Но это все касается ценностного раскола в израильском обществе, который более-менее известен нашей аудитории. А вот то, что происходит в Палестине, до нас не доходит. И вещи, которые мы сейчас слышим об этой стране, сродни тому, что мы слышали о ней в каком-нибудь 1981 году. На самом деле, там тоже очень многое изменилось, особенно в период, когда нам было не до Палестины, в 90-е. А там работали те же люди и те же структуры, что и в Израиле. И если сравнить количество общественных организаций на тысячу человек в Палестине и с другими странами, то вровень Палестина идет разве что с Киргизией, то есть их количество огромно – и местных, и западных и работающих с арабско-еврейской аудиторией. Более того, существует лояльная Нетаньяху организация Им Тирцу.

Им Тирцу?

Да, союз консервативных юристов. Они прямо обвиняют одну из американских организаций, она называется New Israel Fund, не только в устроении мероприятий в пользу палестинцев и санкций против Израиля, но и в организации "Великого марша возвращения". Я бы не торопился тыкать в них пальцем, поскольку New Israel Fund работает и финансирует множество НПО, часто эту организацию связывают с Соросом, но на самом деле, это другие люди. Руководит всем этим Дэниел Сокач, бывший исполнительный директор Еврейского прогрессивного альянса в США и Еврейской организации Сан-Франциско, причем ценностное направление этих организаций понятно, в этом же направлении шли 22 тысячи человек по Иерусалиму. Еще один человек в руководстве этого фонда – Дэвид Сэпперстайн, при Обаме бывший в Госдепе ответственным за международную религиозную свободу, а кроме того – один из руководителей организации объединенных церквей, проекта "Всемирный религиозный парламент".

Недавно одну из еврейских школ в Иерусалиме изрисовали надписями. Конечно, там была и "Свободу Палестине!", и "Биби (Нетаньяху) в печку!", но это довольно стандартные лозунги протеста. Но присутствовала там и надпись: "Бога нет". Это указывает на то, что за этим стоят вовсе не радетели за Аль-Аксу. А если смотреть на образную сторону "Великого марша возвращения", то мы увидим огромное количество сжигаемых покрышек между протестующими и военнослужащими и подожженных воздушных змеев. Параллели с Евромайданом видны невооруженным глазом. Более того, протестующие носят маски Гая Фокса, что никак не тянет на специфику арабских протестов, а отдает вполне себе европейским колоритом. Или такой эпизод этого марша, как Hack Antifa (Взломать Антифа) – атака на государственные и частные израильские ресурсы с кражей данных. Совершенно ясно, что для подобных операций нужны большие деньги и большой период для подготовки. Так же, как и события в Киеве, происходящее в Палестине готовилось очень заранее, этот проект ненасильственного гражданского сопротивления в духе Джина Шарпа.

Который как раз не так давно умер.

Да, он недавно умер, но дело его живет, организации, основанные им, продолжают существовать. Если говорить о его главном труде, где были перечислены 198 методов ненасильственной борьбы, большая часть которых является нарушением международного права, то можно вспомнить, что первый перевод этой книги был сделан на каренский язык (карены это племя в Мьянме), ну а второй перевод был сделан на арабский язык и именно в рамках палестинского проекта, где задействован с израильской стороны раввин Эверетт Гендлер, которого называют "первым экологическим раввином". Интересно, что некоторые рецепты из труда Шарпа применяются сейчас и в Соединенных Штатах. Среди 198 пунктов есть метод номер 158, который звучит как "Добровольное придание себя стихии (самоутопление или самосожжение)". Буквально с интервалом в неделю два случая самосожжения произошли в США. Не в странах-мишенях, а именно в США. Как один персонаж, Тодд Браснер, который поджег себя в башне Трампа, где жил, так и другой совершили это ради экологического протеста. Причем следует отметить, что Дэвид Бакер, второй протестующий, был юристом, защищавшим права ЛГБТ, но сжег он себя именно во имя экологии и против Трампа, порывающегося уничтожить окружающую среду. Это все детали картины, которые мне кажется существенными.

Любая из цветных революций имела своего героя, которые должны были выдвигаться на передний план и захватить власть в стране, где осуществляется переворот. Под кого же делается то, что происходит в Палестине? Два года назад, когда впервые говорилось о проекте ненасильственного сопротивления, то упоминался вполне определенный человек. Этот человек – Марван Баргути. Этот человек сидит в тюрьме, сидит давно. Именно в связи с этим во множестве статей в америкнском и европейском медиа-мейнстриме его называют "палестинским Манделой", постоянно проводится параллель между апартеидом и политикой Израиля. Учитывая то, что Махмуд Аббас находится далеко не в лучшем состоянии здоровья, недавно его выводили из комы, из чего следует вопрос: есть ли другие претенденты на роль лидера? Оказывается, есть. Называются еще две фамилии предполагаемых наследников Махмуда Аббаса. Это Джибриль Раджуб и Мохаммед Дохлан. Так уж совпало, что если фамилия Раджуб пишется иногда через "u", а иногда через "ou", то фамилия Баргути по непонятной мне причине пишется всегда по-французски. Депутаты Европарламента, которые приезжают к нему, тоже всегда французы, правда в последний раз их не пустил министр внутренних дел Арье Дери, но теперь против него тоже начато антикоррупционное расследование, так что это вопрос решаемый. Господин Раджуб это тот человек, которого хотел бы видеть своим преемником сам Аббас, ну а Дохлан просто гораздо более популярен, который был британской ставкой, ставкой команды Тони Блэра. Блэр и Дохлан имели свой плацдарм на Ближнем Востоке, конкретно в ОАЭ. По удивительному совпадению именно те, кто с ними работал, оказались в последние два месяца среди мишеней Роберта Мюллера. Предлогом было, конечно же, "русское дело", связи Трампа и России, якобы один из этих персонажей, бизнесмен Джордж Надер, встречался с представителем России на Сейшельских островах и с представителями правящей семьи ОАЭ. Второй мишенью был Томас Баррак, председатель инаугурационного комитета Трампа, тоже занимавшийся ближневосточными темами и налаживавший связи между Трампом и теми, с кем ему нужно было общаться в Саудовской Аравии, а "Большая сделка" затрагивает и Саудовскую Аравию, и ОАЭ, и Египет.

Это было сильным ударом по Дохлану?

Да, ведь до совсем недавних пор считалось, что Дохлан имеет серьезные шансы возглавить объединенную Палестину. Эти планы были связаны с экономическими проектами – разработкой Ближневосточного шельфа, добычей нефти и газа в месторождении Левиафан и на месторождениях у берегов сектора Газа с последующим экспортом в Турцию. Эти планы и подверглись демонтажу после того, как из-за сливов по поводу содержания "Большой сделки" случилось отчуждение Турции, а компания Royal Dutch Shell просто-напросто поджала хвост и ушла. Ровно после этого руководитель Газы, Исмаил Хания провел телефонные переговоры с руководством Катара и министерством иностранных дел Ирана. Просба Хании заключалась в том, чтоб на грядущей на тот момент российско-иранско-турецкой встрече в Анкаре была поднята палестинская тема. Объективно у Хании другого выхода и не было – если все эти проекты, связанные с Дохланом, рушатся, то нужно искать другую опору. Другой вопрос в том, как Хании будет взаимодействовать со стихией, возникшей в Газе. Эта тема была бы достойна экспертного обсуждения, но ее никто не обсуждает. Зато говорят о том, что в Британии нехорошей Терезе Мэй противостоит такой позитивный персонаж, как Джереми Корбин и Лейбористская партия. Вообще, строго говоря, лейбористы расколоты пополам.

Пополам ли? Похоже, что Корбин и его сторонники в меньшинстве как радикальный элемент.

Это меньшинство – меньшинство внутри конкретно корбинской структуры, где произошел конфликт. Та часть, которая была лояльна Блэру, была им потеряна. Если смотреть на общеевропейскую картину, то кажется, будто тренд на консерватизм дает о себе знать, как, например, победа Орбана в Венгрии, являющаяся еще и поражением Сороса, вынужденного перебазировать свой институт, работавший в Будапеште 30 лет. Однако Сорос нашел новое место реализации – Британию. Его актив – член Палаты общин нигерийского происхождения Чука Умунна. Он возглавил структуру под названием "Grassroots coordinating group" – координационная группа организаций, работающих снизу и находящуюся в ее рамках агитационную кампанию "Best for Britain" (Лучшее для Британии), которая выступает за избавление от власти консерваторов и отмену процесса брексита с помощью еще одного референдума. При этом в российском вопросе Чука занимает позицию поддержки Мэй, расходясь с Корбиным. Сам же Корбин сейчас пожинает плоды конфликта внутри своей внутрипартийной группы, конфликта, начавшегося после того, как он появился в компании, показавшейся его соратникам слишком радикальной. Это была компания еврейской организации антисионистов, проще говоря, противников государства Израиль. Обычно, когда в СМИ речь заходит об антисионистах, вспоминают ультраконсерваторов, но в этот раз все иначе, это совершенно противоположный случай. Это тот же яркий радужный почерк, что был виден в организации "Великого марша возвращения". Например, все в той же сфере существует такая организация, как "Квир Пурим Кабаре". Квир – понятие из сферы ЛГБТ, а Пурим – еврейский праздник. На сайте у них написано, что они собираются для обсуждения вопросов феминизма и ЛГБТ в контексте иудаизма. Авторитет для них представляют Лев Троцкий, икона фем-движения Эмма Голдман и Жак Деррида. Казалось бы, мало ли маргиналов? Но близкие связи с руководством лейбористов и пиар на портале OpenDemocracy, где обычно рекламируются страны и сообщества, являющиеся предметом и средством осуществления очередной цветной революции. По этому порталу можно предугадывать место проведения следующей Арабской весны. Что же касается самой Арабской весны, то операция, подготовленная два года назад и недавно начатая в Палестине – затравка перед рядом других подобных операций в других странах региона. Для этих целей работает новая организация со старыми людьми – "Институт Тахрир", а "Тахрир" значит "свобода". Организацию основал Ларри Даймонд, тот самый человек, который руководит "лабораторией освобождения" в Стэнфорде. Со времен Арабской весны в руководствах этих организаций, как и в руководстве New Israel Fund ничего не изменилось, другое дело, что появились другие формы и поменялись стратегии и методы – теперь они применяются не только в странах-мишенях, но и внутри США.

То есть США сами стали страной-мишенью?

Дело в том, что США – не единый механизм. Часто говорят, что недовольство либеральной прессы, которое она испытывает по отношению к республиканской администрации – совершенно типичная вещь, мол, подобное уже было и при Никсоне, и при Рейгане, и при обоих Бушах. Может это и так, но я не помню, чтоб при Буше-старшем на здании, которое принадлежало ему, прожектором высвечивалась надпись "Место преступления". Или что существовала бы фирма, занимающаяся продажей огромных статуй голого Буша-младшего. Этого не было тогда, но это есть сейчас. Это возвращает нас к разговору об Израиле – и Израиль, и Америка в единственном числе есть только на географической карте. А внутри Америки есть множество всего – есть американец Трамп и есть американец Джон Керри, бывший госсекретарь, который 24 января заявил, что Трамп не досидит до конца года, а вот зато он, Керри, пойдет в президенты. Именно поэтому он призвал палестинцев подождать, не принимать предложений администрации Трампа и не идти на уступки. Об этих планах Керри рассказывал палестинскому активисту Хусейну Ага, а происходило это в Лондоне. Деятельность Керри сместилась на внешнюю политику и развивалась в иранском направлении, чтобы пресечь любые попытки внести изменения в иранскую сделку. Что же касается внутренних планов Керри и других демократов, то самым опасным конкурентом для старой гвардии демократов – Байдена и Керри, единодушных во всем – был Марк Цукерберг – единственный персонаж с хоть какой-нибудь харизмой. Как мы знаем, из Цукерберга сделали мальчика для битья.

Во многом это сделал он сам своим нелепым поведением на слушаниях в Сенате.

Из него сначала сделали мальчика для битья, а уже потом он пришел в Сенат. Более того, его поход в Сенат совпал по времени с ударом по Сирии и скандалом вокруг обысков, устроенных ФБР у Майкла Коэна, юриста Трампа. ФБР якобы нашли там подтверждение всех грязных слухов, окружавших Трампа – от встречи с порноактрисой до визита в Россию и использования услуг каких-то проституток.

Все по Кристоферу Стилу, автору скандального "Досье Стила"?

Да, только теперь это не только Кристофер Стил, но и Джеймс Коми, бывший директор ФБР, который как раз вовремя опубликовал все эти факты в своей книге. Все это в той или иной степени появлялось в нашем медиапространстве, но самое странное, что я совершенно не слышал в наших СМИ о ситуации с Полом Райаном.

А что с ним?

Спикер Палаты представителей вдруг взял и заявил, что переизбираться он не будет. Фактически, он сворачивает полномочия с января. Фактически, это удар в спину для Республиканской партии. Другое дело, что говорится это в тот же самый день, когда производится обыск у Коэна, то есть создается иллюзия возможности импичмента и других подобных вещей. Райан был кандидатом в вице-президенты в 2012 году, когда на высший пост страны претендовал Митт Ромни, а на республиканской конвенции в 2016 году, когда еще не было ясно, кто станет кандидатом от республиканцев, Райан был своего рода запасным кандидатом на тот случай, если Трамп не наберет необходимого числа голосов делегатов республиканского съезда. Видно, что амбиции у человека есть. Уже прямым тестом говорят, что Райан уходит именно из-за этих амбиций. Разговоры об этом ходили еще в прошлом году, тогда же звучало такое название, как Висконсинский клан. Висконсин – штат, от которого Райан был выдвинут в Палату представителей. На самом деле, если присмотреться, то центр у этого клана не в Висконсине, а в штате Колорадо. Ну а Висконсин был подтянут потому что его губернатор Скотт Уокер – один из устроителей этого клана и участник предвыборной кампании, не дошедший до праймериз из-за слабого результата на дебатах. Колорадский клан -– сложная структура, весьма циничная и не придающая значения партийной принадлежности тех, кто в конечном итоге приходит к власти. В этой структуре главенствующее положение занимает Ларри Майзель, основной конкурент игорного магната Шелдона Адельсона, спонсора Нетаньяху и Трампа.

И республиканцев вообще.

Да. И он же возил Скотта Уокера в Израиль, когда результаты выборов и формирования коалиции были не вполне понятны. И ключевая фигура клана в Израиле – Нир Баркат, это мэр Иерусалима. При этом Майзель знакомил с ним не только республиканца Уокера, но и демократа Джона Хикенлупера, губернатора Колорадо, который тоже думал, но не решился участвовать в выборах 2016 года. Майзель оставил след в Иерусалиме, огромное и уродливое здание Центра толерантности на месте арабско-христианского кладбища. При этом Баркат уходит с должности мэра ради поста в Кнессете. Чем это можно объяснить?

Внутриклановыми делами?

Да, можно любить или не любить клановый подход, но некоторые события просто нельзя объяснить иначе.

В завершение хочу сказать, что многое из того, что считается аксиомой нашими СМИ, неверно. Например, выбор между Израилем и Ираном – совершенно ложная навязанная дилемма. Когда Макрон приезжает в Австралию и говорит, что Франция хотела бы оказаться в центре внимания индо-тихоокеанской оси, то это геополитический подход. А когда он выступает на конгрессе солнечной энергетики в Бомбеи, то к геополитическому интересу прибавляется идеологическая подоплека. Он одновременно лоббировал и солнечную электростанцию для одной фирмы и ядерную – для другой. И когда какое-то решение принималось в пользу Ирана, за этим чаще всего стояли нефтянники и поставщики автомобильной промышленности. Так что верным будет сказать, что в мире наряду с геополитической битвой происходит битва ценностная и в некоторых местах эти битвы пересекаются.